Мо Янь - Страна вина

Материалы по вину высылаю вместе с этим письмом, а тридцать бутылок отменного вина отправлю, как пойдет машина в Пекин. Пить вино ученика — для любого наставника обычное дело. Ведь и Конфуций в качестве вознаграждения за наставление принимал от каждого ученика по десять связок вяленого мяса.

Отсутствие вестей от «Гражданской литературы» обескураживает, я просто в панике. Вы, наставник, как человек бывалый, должно быть, понимаете мои переживания.

Брат Идоу!

Письмо и рукопись рассказа получил. Материалы по вину еще не доставили, но ведь печатные материалы обычно доходят не так быстро, как письма!

Могу в полной мере представить твое состояние, мне и самому приходилось испытывать подобные трудности. Сказать по правде, чего я только не предпринимал или не собирался предпринять, чтобы увидеть свои рукописи напечатанными. Получив твое письмо, тут же позвонил Чжоу Бао. Тот сказал, что уже прочел все три рассказа, причем не один раз. По его словам, он в нерешительности и не в состоянии сказать сразу что-то определенное. Говорит, что как раз сейчас размышляет над этим. Он уже отослал твои произведения Ли Сяобао, чтобы тот быстренько ознакомился с ними и сообщил свое мнение. В конце сказал, что во всех трех, конечно, немало мест, требующих обсуждения, но в том, что автор талантлив, нет никакого сомнения. Думаю, когда ты дочитаешь до этого места, на душе у тебя, возможно, чуть полегчает. Для писателя талант важнее всего на свете. Немало людей стали профессиональными писателями, много чего понаписали и знают всё о том, какими путями становятся великими, но при этом звезд с неба не хватают. Всё у этих людей есть, нет лишь таланта, или же талант невелик.

«Ослиную улицу» я прочел трижды и в целом впечатление таково: написано довольно открыто и смело и немного напоминает катающегося по земле дикого осла. Проще говоря, напрашивается одно слово — дичь. Писал не после хорошей дозы «Хунцзун лема»?

Хочу прояснить для себя некоторые не совсем понятные места и представить свое не до конца сформировавшееся мнение.

1. Изображенный в рассказе чешуйчатый малец, который скачет на черном ослике, может взлетать на углы крыш и ходить по стенам как по земле — он герой или бандит с большой дороги? Он уже фигурировал в рассказах «Мясные дети» и «Вундеркинд» (ведь это один и тот же человек, верно?) и вроде бы ничего особенного собой не представлял. А в этом рассказе он вдруг превращается в супермена, в этакого полусвятого-полудъявола — не перебор ли? Ведь ты никогда не упоминал, что по содержанию эти рассказы так тесно связаны между собой. И еще: какая связь между ним и дьяволенком в красном? В «Вундеркинде» ты вроде бы говоришь, что дьяволенок и есть тот покрытый чешуей малец.

Я никогда не пытался преуменьшать значение романов уся. Они замечательны хотя бы тем, что привлекают множество читателей. В прошлом году во время летнего отпуска я прочел несколько десятков и так увлекся, что забыл обо всем на свете, о еде и сне. Честно говоря, это меня совсем сбило с толку. Ведь совершенно ясно, что всё это сплошные выдумки, отчего же они так увлекательны, что просто упиваешься? Некоторые называют эти романы сказками для взрослых, и далеко не безосновательно. Конечно, прочитав несколько десятков таких романов, я понял, что они стереотипны и состряпать подобный роман не составляет труда. А вот написать что-то на уровне Цзинь Юна или Гу Луна [108] Цзинь Юн (род. 1924), Гу Лун (1937–1985) — наиболее популярные авторы романов уся. дело отнюдь нелегкое. Ты в своем рассказе сделал попытку некоего «скрещивания», и задумка в целом интересная, независимо от того, будет она иметь успех или нет. Есть сегодня одна писательница, называющая себя Хуа Дацзе, стопроцентная авангардистка. Так вот она довольно-таки преуспела в опытах «скрещивания», и тебе не мешало бы найти и почитать некоторые ее произведения. Живет она вроде бы недалеко от вашего Цзюго, в уезде Цисин (тамошний начальник прославился тем, что торгует крысиным ядом), так что, будет время — стоит нанести визит этой божьей коровке.

2. Слышал я, Чжао Дацзуй, аспирант Литературной академии имени Лу Синя, утверждает, что классическое блюдо кантонской кухни «Дракон и феникс являют добрый знак» готовят из ядовитой змеи и фазана (конечно, в наши дни, когда всё делают спустя рукава да еще и подворовывают, велика вероятность, что вместо них окажутся угорь и курица). У тебя же, уважаемый, исходным материалом для приготовления блюда «Дракон и феникс являют добрый знак» вдруг становятся гениталии ослов и ослиц. Вот уж не знаю, кто отважится прикоснуться к этому палочками. Боюсь, здесь налицо неприкрытая тенденция к буржуазной либерализации и критики примут это блюдо в штыки. Сейчас литературные круги могут похвастаться выдающимися личностями, которые с собачьим нюхом и орлиной зоркостью, с лупой в руке выискивают «грязь» в литературных произведениях. Спрятаться от них непросто, это все равно что треснувшему яйцу прятаться от мух. За последние несколько лет они меня всего заплевали своей клейкой, до невозможности вонючей слюной за написанные когда-то «Радость» и «Красную саранчу». [109] Вышедшие в 1987 г. повести Мо Яня «Радость» и «Красная саранча» подверглись ожесточенной критике за смелую и реалистичную образность. Действуют они в духе времен «банды четырех»: [110] «Банда четырех» — левацкая фракция из четырех руководителей Коммунистической партии Китая во главе с Цзян Цин, последней женой Мао Цзэдуна. Пришли к власти во время «культурной революции» 1966–1976 гг., впоследствии обвинены во всех беспорядках тех лет. вырывают фразы из контекста и бьют по ним, не обращая внимания на остальное и не учитывая роли этих «нечистоплотных деталей» в произведении и особенностей контекста, в котором они появляются. Литературная ценность произведения их не интересует, они подвергают автора яростным нападкам исключительно с точки зрения физиологии и этики, и к тому же ничего не дают сказать в оправдание. Так что, основываясь на своем опыте, считаю, что лучше тебе заменить это блюдо на какое-нибудь другое.

3. Теперь о Юй Ичи. [111] И чи — досл. «один чи». Этот персонаж вызывает большой интерес, хоть ты и отводишь его описанию не так много места. Образы карликов можно найти в произведениях и китайской, и зарубежной литературы, но таких, которые можно назвать классическими, немного. Надеюсь, ты сумеешь раскрыть свой талант и обессмертить этого карлика. Он, случайно, не заказывал тебе свое жизнеописание? Уверен, что оно могло бы получиться очень интересным. Выходец из интеллигентной семьи, начитанный, знаток поэзии, эрудированный карлик несколько десятилетий терпит невыносимые унижения, но в один прекрасный день вдруг происходит его стремительное возвышение. Он обретает деньги, славу, положение и клянется «оприходовать всех красавиц Цзюго». Какая мотивация кроется за такими дерзкими и пафосными речами? Какого рода изменения происходят при этом в его психике? Каково его душевное состояние после этого? Все это может стать основой первоклассных литературных произведений. Почему бы тебе не дерзнуть?