Федор Московцев - Карибский кризис

Как я себя ругал за то, что не уволил всю эту шайку год назад, когда впервые узнал о существовании коррупции на фирме! Одно время должность исполнительного директора и руководителя аптечного направления занимал Дмитрий Ярошенко. Первое время он очень позитивно проявил себя, но резко снизил обороты после того, как ему было отказано в централизации закупок для всей аптечной сети. У нас сложился такой порядок: в каждой аптеке заведующий самостоятельно заказывает товар у поставщиков и ведёт как бы свой собственный бизнес, получая премии за перевыполнение плана по выручке. Зная о системе поощрения фармацевтов, которую практикуют оптовики-дистрибьюторы фармацевтических препаратов, я не считал нужным ломать существующие традиции и считал, что гораздо эффективнее дать заведующим аптеками больше свободы и мотивировать их таким образом, чтобы они были заинтересованы в получении максимальной выручки. И тут появляется Ярошенко, знакомый с этой кухней не понаслышке — до этого он возглавлял волгоградский филиал компании Катрен (крупный дистрибьютор фармпрепаратов). Он стал разбираться с заведующими аптеками, пытаясь разоблачить их и изменить существующий порядок. Он упорно добивался разрешения единолично распоряжаться закупками для всех аптек, но я отказал ему, так как подозревал, что он хочет отнять у фармацевтов их 5 %, чтобы забрать их себе (это в лучшем случае, а судя по его аппетитам, он намеревался работать по-крупному). При этом заведующие не будут мотивированы выполнять и перевыполнять план по выручке и начнут филонить, воровать и так далее.

Ещё при трудоустройстве Ярошенко было сказано, что аптечное направление не является основным на нашей фирме, и перед ним были поставлены более серьёзные задачи, которые являлись приоритетными. Но он зациклился на этих аптеках, и, получив отказ в централизации, завалил основную работу. Вместо того, чтобы работать в офисе, исполнительный директор целыми днями ошивался в аптеке на улице Ерёменко, заведующая которой, как оказалось, была его любовницей, и в аптеке на улице Ухтомского, заведующая которой была его протеже, и, как потом выяснилось, он получал комиссионные от фирмы, делавшей в этой аптеке ремонт и проводившей сигнализацию. Пришлось понизить его в должности, а на его место по рекомендации святого Иосифа был взят Паперно.

Далее Ярошенко стал проявлять признаки служебного несоответствия: допустил растрату, появился в пьяном виде перед клиентами, и так далее. Я приказал Паперно взыскать с Ярошенко компенсацию за причиненный ущерб и уволить. Но он принял решение оставить провинившегося на работе, чтобы вычитать компенсацию с зарплаты. И моей ошибкой было то, что я не настоял на своём, а согласился с таким решением.

Через некоторое время Ярошенко вновь проявил себя, выяснилось, что он получал откаты от строительных фирм, а в ходе разбирательства Паперно проговорился, что Ярошенко предлагал ему ту самую схему с централизацией аптечных закупок, и при воплощении этой идеи в жизнь они бы делили откаты поставщиков 50\50. Паперно рассказал об этом походя, как бы случайно вспомнив в контексте разговора и отключил трубку и исчез, когда я разбирался с Ярошенко. Мне нужен был свидетель, чтобы вывести крысу на чистую воду, но Паперно испарился и появился лишь тогда, когда всё было кончено и я лично уволил Ярошенко. Уж не знаю, какое на меня нашло затмение летом прошлого года, но до меня только сейчас дошло: надо было принять меры и наказать Паперно за попустительство, и, возможно, соучастие. Ведь он должен был немедленно поставить меня в известность, как только услышал от Ярошенко предложение обуть меня.

Бывший сотрудник милиции Паперно, госслужащий Расторгуев и ресторатор Бунеев плохо разбирались во всех хитросплетениях фармацевтического бизнеса, но Ярошенко приоткрыл им глаза, а переметнувшаяся на их сторону Писарева значительно расширила их кругозор. Тупая, как брянский лес, в плане продуктивной работы, она оказалась сильна в получении откатов. Все вместе они организовали инициативную группу, нацеленную на хищения. А руководил ими святой Иосиф.

Аналогичным образом действовала Мухаметова в Казани: вместо того, чтобы работать продуктивно и интенсивно, наращивая обороты и получая проценты с продаж, она выбрала экстенсивный путь — хапнуть один раз и посадить фирму на мель.

Так образовались эти гигантские запасы неликвида. Аптечное оборудование казанских аптек было по дешевке продано на месте, а товар отправлен в Волгоград удивлять фармацевтов, которые даже не знали, как это барахло распродать.

Ответственность за провал казанского аптечного проекта полностью лежала на Галимулиной, которая впутала меня в этот блудняк. Судя по всему, она получала деньги от своей протеже Мухаметовой и это была заранее спланированная акция: Галимулина устраивает Мухаметову ко мне на работу и далее они начинают проворачивать свои делишки. И это не всё. Галимулина получала комиссионные еще и от девелоперской компании, которой принадлежали помещения. Она настояла, чтобы я взял именно их, всячески торопила меня, обещая обеспечить потоки пациентов по целевым программам. А в итоге оказалось, что здание на Профсоюзной улице, в которой находилась одна из аптек, вообще идёт под снос летом 2005 года, и на этом месте будет построен торговый центр. Застройщик — всё та же девелоперская компания, которой принадлежит весь квартал, и при сдаче в аренду год назад они должны были меня предупредить о своих планах (я думаю, такие вещи планируются минимум за 10 лет вперёд), и Галимулина не могла не знать об этом, коль скоро директор означенной фирмы её хороший знакомый. Если бы мне это было известно год назад, я бы не стал арендовать помещение в этом здании, делать там ремонт, вешать вывеску, тратить деньги на рекламу и так далее. Я дал поручение Ренату просуммировать убыток по казанскому проекту и даже не спрашивал результат калькуляции, чтобы лишний раз не расстраиваться.

Михаил Крылов благодаря своей активности из главбуха постепенно превращался в замдиректора. Он просчитал рентабельность всех аптек и установил, какие приносят прибыль, а какие убыточные. Последние в количестве четырёх точек были закрыты, а соответствующие договоры муниципальной аренды расторгнуты.

Что касается НДС — наконец, были поданы соответствующие заявления в налоговую инспекцию, и я с ужасом узнал, что по многим экспортным сделкам сроки подачи заявлений уже истекли. Мой личный убыток составил свыше десяти миллионов рублей — ведь мне, как материально ответственному, приходилось возмещать на Экссон из своего кармана. Владимир рассуждал так: если я дал слово и взялся за дело, то ДОЛЖЕН получить результат. Ведь он делает свою работу и гарантированно приносит прибыль, значит и остальные должны. Я и не подозревал, что споткнусь на возмещении экспортного НДС. Собственно, это дело было провалено всё теми же Ярошенко, Паперно и Расторгуевым. По двум сделкам заявления были поданы своевременно, и налоговая ответила отказом. Расторгуев и Паперно не занимались этим вопросом, хотя должны были решить его через святого Иосифа, имевшего выход на начальника налоговой инспекции Центрального района, в которой Экссон состоял на учете. Они полностью заволокитили это дело, и теперь оставался один путь: судиться с налоговой и возмещать НДС через суд. Даже при наличии знакомств это обойдётся минимум в 10 % от общей суммы (заплатить в арбитражном суде), а по времени займёт не меньше года. По информации Михаила, налоговая инспекция отказывает в возврате НДС всем без исключения экспортёрам, такова установка Федеральной налоговой службы, и компании первый раз возмещают НДС только через суд, после чего получают статус «традиционных экспортёров» и уже работают в нормальном режиме.