Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию

— Я не хочу есть. — Фредди поняла, что ее слова прозвучали грубо, и добавила: — Прости, Льюис, я и правда не голодна.

— А я умираю с голоду. У меня заказан столик в «Куаглино» на восемь часов. Надевай платье, прыгай в такси — встретимся там.

В «Куаглино» официант проводил Фредди до столика в углу. Льюис поднялся и поцеловал ее.

— Фредди, — сказал он, заключая ее в объятия. — Мне очень жаль, что твоя сестра умерла.

— Спасибо, — автоматически ответила она и села за стол.

Официант подошел принять у них заказ. Когда они остались одни, Льюис сказал:

— Представляю, как тяжело тебе пришлось. Марсель сказала, ты не очень хорошо себя чувствуешь.

— Марсель? — Удивленная, она подняла на него глаза.

— Новости распространяются быстро.

— Я не больна, просто сильно устала. Даже не знаю, почему эта новость так меня потрясла — я ведь волновалась за Тессу уже много лет. Тем не менее, это был шок.

— По-моему, твое потрясение вполне объяснимо, — мягко сказал он. — Ты так долго ждала. Была такой преданной.

— Много лет назад, — Фредди чертила узоры на скатерти, — после смерти ребенка, я попыталась выяснить, кто его отец. Видишь ли, я винила его в том, что произошло с Тессой.

— И как, тебе удалось узнать?

— Нет. Сейчас, оглядываясь назад, я не могу понять, зачем мне это было нужно. Как будто это что-то могло изменить. Как будто я могла что-то изменить. Тесса всегда делала то, что хотела. И никого не слушала.

Льюис взял ее за руку.

— Как бы мне хотелось облегчить твою боль, Фредди.

— Это невозможно.

Официант принес им суп; когда он отошел, Фредди резко сказала:

— Как такую боль можно облегчить? Ты же не можешь вернуть Тессу обратно.

— Я это знаю. Я не это имел в виду. — Он нахмурился, и она заметила уже знакомую ей обиду в его глазах. Фредди боялась, что, если скажет об этом вслух, его ответ может ранить ее.

— Я только пытаюсь сказать, Фредди, что ты не одинока в этом мире. Позволь мне помочь тебе.

— Мне не нужна ничья помощь.

— О да, я понимаю.

Они оба замолчали. Фредди сожалела о своей несдержанности — ей всегда не нравилось это в себе.

— Я люблю тебя, Льюис, — негромко заговорила она. — Но сейчас я не чувствую любви. Я вообще ничего не чувствую.

— Это пройдет, Фредди. Поверь мне, пройдет. На это потребуется время, но так оно и будет.

— Все так говорят.

— Возможно, они правы.

Она опустила глаза, глядя себе в тарелку.

— У меня совсем пусто внутри. Я боюсь, что ничего не смогу тебе дать.

— Я ничего от тебя и не жду. Просто хочу, чтобы ты была рядом. Выходи за меня, Фредди.

У нее перехватило дыхание.

— Льюис…

Он сжал ее руку в своей.

— Знаешь, я всегда сомневался, что доживу до конца войны, однако до сих пор меня потрясают известия о гибели других людей.

— Но сейчас же с тобой все в порядке, правда?

— О да, конечно. — Однако взгляд у него был встревоженный. — Но у меня такое чувство, будто я нахожусь в постоянном ожидании.

— Ожидании чего?

— Наверное, того, что придет мой черед. — Он натянуто усмехнулся. — Меня тошнит от страха, когда мы выходим в море, и тошнит от плохих предчувствий, когда мы ждем выхода. Думаю, я жду, когда все это закончится.

Теперь она крепко вцепилась в его руку, словно боясь утонуть.

— Все дело в том, — сказал он, — что пять лет моей жизни я провел в ожидании и больше не могу этого выносить. Я много лет прождал Клер, но с тобой все будет иначе, Фредди. Я не стану больше ждать. Если ты не хочешь выходить за меня, скажи об этом сейчас. Но сначала все-таки подумай. Хочешь ли ты выйти из этой войны ни с чем? Я — нет. Я знаю, чего хочу. Я хочу чего-то лучшего. Хочу иметь дом, семью — будущее. Как тебе кажется — ты не хочешь того же? Думаю, хочешь, в глубине души. Думаю, ты, точно так же как я, устала дожидаться, пока что-нибудь не случится с тобой. Думаю, бывают моменты, когда надо схватить жизнь за горло и как следует встряхнуть. — Он махнул рукой официанту, который подошел забрать у них со столика суповые тарелки, а потом склонился к Фредди, горящими глазами глядя ей в лицо. — Думаю, ты хочешь того же, что и я, Фредди. Если да, то, бога ради, скажи об этом. Мы сможем начать новую жизнь, я уверен, что сможем. Потому что я люблю тебя. Я люблю тебя и хочу быть с тобой, хочу, чтобы мы никогда не разлучались. Так каков же будет твой ответ? Ты выйдешь за меня замуж?

Фредди так устала быть одна. Ее рука все еще держалась за его руку, ей хотелось никогда ее не выпускать.

— Да, Льюис, — ответила она.

Они поженились в феврале 1945. Венчание состоялось в небольшой церкви в Слау. Льюис выглядел очень представительно в своей морской форме; на Фредди было кремовое платье до колен и пальто цвета фиалок. Платье она перешила из вечернего наряда, укоротив его по подолу, а пальто некогда принадлежало Тессе. Фредди нравился его насыщенный цвет; она жалела, что было еще слишком холодно для фиалок — вместо них она держала в руках букетик подснежников. На свадебный завтрак собралось около тридцати человек: сослуживцы Льюиса, Сьюзан Ливингтон (Рей все еще находился в Европе), Джулиан, Макс, Дугласы (Монти и Бетти поженились прошлой осенью) и несколько друзей Фредди из Бирмингема. А еще Марсель Скотт. На этом настоял Льюис — именно Марсель затащила их компанию в «Дорчестер» в декабре 1940. Если бы не она, напомнил он, они, возможно, никогда бы не повстречались.

В три часа пополудни молодожены отправились в свадебное путешествие. Один знакомый дал Льюису ключи от его дома в Суррее. Фредди представляла себе охотничий домик или маленький коттедж, но это оказался просторный старый особняк, окруженный собственным парком. В комнатах было сыро и промозгло, однако красота дома проступала сквозь запустение. Потолок поддерживали резные балки, наверх вела плавно изгибающаяся лестница. Фредди провела рукой по узорчатым стенным панелям. Льюис разжег камин в библиотеке, и они устроились перед ним на коврике, читая друг другу вслух отрывки из книг, которые наугад брали с полок — нудных викторианских проповедей и пособий по домоводству, — хихикая, словно подростки, и постепенно избавляясь от напряжения последних дней. В ту ночь они занимались любовью на кровати с балдахином. Стены спальни были обиты шелковой тканью цвета аквамарина. В постели Льюис оказался нежным и страстным; после, лежа в его объятиях, Фредди погрузилась в сладкий сон.

Были они счастливы в тот день, она и он? Ей казалось, что да, хотя впоследствии она вспоминала, как Льюис сердился, что ему дали увольнительную всего на двое суток, и возмущался скудостью стола, который накрыли для них в отеле. Он не хотел, чтобы она возвращалась на работу, и перед его отъездом на судно они повздорили: Фредди объясняла, что для нее сидение в одиночестве в каком-нибудь пансионе в Портсмуте или Девонпорте гораздо хуже завода; он же подозревал, что ее стремление к независимости происходит от недостатка уверенности в нем.