Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию

Однако ее смятение никак не проходило. Дело было не только в пожаре и даже не в злости, с которой он выкрикнул: «Заткнись, Фредди, ты понятия не имеешь, о чем говоришь». Она больше не видела для себя будущего с ним. Они с Льюисом столько раз начинали с чистого листа и столько раз терпели крах, что в их отношениях накопилось немало горечи. Льюис больше не делился с ней своими переживаниями, да и она уже не доверяла ему как раньше. Они жили каждый собственной жизнью, пускай и под одной крышей. Они больше не разделяли целей и — что еще ужаснее, подумала Фредди, — моральных ценностей друг друга. Ей казалось, что у нее в груди завязан тугой узел. И еще она очень устала — устала надеяться и делать вид, что у них все в порядке.

Пешком она пошла обратно в отель. Льюиса в комнате не оказалось, поэтому она спустилась вниз и немного поискала — он сидел в баре.

Когда Фредди вошла, Льюис поднялся на ноги. Вид у него был недовольный.

— Куда ты пропала? — спросил он.

— Вышла прогуляться.

— Ничего себе прогулка! Ты должна была меня предупредить.

— Ты же спал.

— Надо было оставить записку.

— Значит, я не сочла нужным. Мне просто захотелось побыть одной, только и всего.

Он холодно поинтересовался:

— Хочешь выпить?

— Нет, спасибо. Я собираюсь принять ванну.

— Я звонил Марсель.

Она взглянула на него.

— Правда?

— Она сказала, что сегодня вечером собирает у себя несколько человек. Пригласила нас прийти.

— Я предпочту отказаться.

— Я уже дал согласие. — Он посмотрел на нее; его голос стал жестче. — Просто выпьем по коктейлю. Думаю, ты сможешь сделать над собой усилие.

Она заметила, что другие люди в баре начинают оглядываться на них, почувствовала, насколько устала, и ответила:

— Ну хорошо, раз ты так хочешь.

Вернувшись в комнату, Фредди налила ванну и добавила туда ароматической соли. Пальцы у нее посинели; она даже не заметила, насколько окоченела. Фредди лежала в горячей воде, ощущая, как страх отступает и заново накатывает на нее, словно морские волны. Чувствовала ли она себя когда-нибудь раньше настолько одинокой? «Разве что после аварии, — подумала Фредди, — когда Тесса лежала в госпитале». Однако тогда одиночество было другим: несмотря на их частые расставания, несмотря на все секреты, которые хранила от нее Тесса, они всегда были на одной волне. А вот с Льюисом все вышло по-другому: она больше не знала, что он чувствует к ней. А она сама — любит ли она его по-прежнему? Наверное, да, раз его слова причиняют ей такую боль. Вдыхая теплый ароматный пар, с закрытыми глазами, Фредди мечтала о том, чтобы провалиться в сон, позабыть обо всех тревогах, не думать больше ни о чем. Однако вода начала остывать, поэтому она выбралась из ванны, закапав водой коврик, завернулась в полотенце и прошла в спальню.

Там она открыла двери гардероба и пробежала глазами по вешалкам со своими нарядами. Фредди привезла в Лондон свое любимое платье: в черно-белую полоску, с узенькой талией и пышной юбкой до середины колена. Платье она купила весной, когда у них еще были деньги — точнее, она думала, что у них были деньги; возможно, и это была лишь видимость. Она приложила к платью мамино ожерелье, любуясь малиновыми переливами камней.

Она сидела за туалетным столиком и накладывала макияж, когда в номер возвратился Льюис. Он достал из гардероба чистую рубашку, поискал запонки. Потом бросил взгляд на нее.

— Тебе не кажется, что для вечеринки с коктейлями это слишком?

— Ты о чем?

— Об ожерелье.

Пожалуй, он был прав. Фредди посмотрела на свое отражение в зеркале. Украшение было массивное, приметное, броское, почти вызывающее — сочетание викторианской помпезности и тяжеловесности. Марсель наверняка ограничится ниткой жемчуга.

— Нет, — с вызовом ответила она. — Мне так не кажется.

В такси, по дороге к дому Марсель Скотт в Челси, они не обменялись и парой слов. Дом сильно изменился с тех пор, как Фредди в последний раз побывала там: отметины военных времен скрылись под слоем новой штукатурки и краски. Марсель встретила их в бледно-зеленом платье, жемчужном ожерелье и серьгах. Их приветствовали восторженными возгласами и поцелуями. Потом официантка в черном угостила их напитками. Фредди сказала: «Льюис, гляди, вон Бетти Дуглас», — но стоило ей отвернуться, как он исчез. Она смотрела, как Льюис переходит от одной группы гостей к другой, лучась доброжелательностью, улыбаясь — как будто не был весь день в плохом настроении, — беседует, шутит, смеется.

Высокие потолки отражали эхо оживленных голосов. Она не раз бывала на вечеринках в этом доме в те дни, когда они с Марсель считались подругами. Фредди познакомилась с несколькими гостями: там был мужчина по имени Алан Локиар, владевший фермой на севере страны, молодая женщина по имени Памела, хозяйка магазина одежды, и ее жених, Гас Моррис. Ее представили неким Джорджу и Александре — из-за шума Фредди не расслышала их фамилии, — он был высокий, лысеющий, краснолицый и говорил ужасно медленно, если его не поторопить, она — стройная, элегантная, с бледным лицом, усыпанным веснушками, и каштановыми волосами, заплетенными во французскую косу; время от времени она обводила комнату скучающим хмурым взглядом.

Алан, Памела и Гас куда-то отошли, но Джордж все продолжал посвящать ее в свои планы по перестройке имения в Норфолке. Судя по его словам, имение был огромным — он упомянул бальную залу и конюшни. От его монотонного голоса Фредди клонило в сон, она чувствовала, что не может сосредоточиться на рассказе собеседника.

— Главная проблема — это карнизы и плинтусы, — вещал Джордж. — В наши дни невозможно найти хороших мастеров. К тому же надо решить, начинать ли сейчас или подождать дня рождения Роуз. Марсия говорит, что бальная зала понадобится для праздника, ей ведь, видите ли, исполняется двадцать один.

— Джордж, — раздраженно перебила его Александра, — Роуз не хочет никакого бала. Она сама мне сказала.

— Уверен, она хочет, дорогая. Кроме того, это не обсуждается.

— Роуз, — подумала Фредди, и внимание тут же вернулось к ней. Роуз, Марсия, Джордж и Александра. И дом в Норфолке.

— У вас есть брат по имени Джек? — спросила она.

Джордж кивнул и воздел кверху брови.

— Вообще-то да. Он где-то здесь. Вы с ним знакомы?

Джек был здесь! «Да, знакома», — ответила Фредди. Внезапно ей страстно захотелось скорей его увидеть. Она заметила, что Льюис беседует с Дензелом Бекфордом, и тут рядом промелькнула светлая шевелюра. Она поспешно извинилась перед Джорджем и Александрой и стала пробиваться сквозь толпу.

— Джек! — позвала она.

Он обернулся.

— Фредди! — Его губы растянулись в улыбке. Она помнила эту улыбку: озорную и чуть дразнящую. Помнила его голубые глаза, легкое щегольство: Джек был в отлично сшитом костюме и итальянском шелковом галстуке. Она смотрела на него, впитывая каждую мелочь, отмечая, что в нем изменилось, а что осталось прежним.