Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию

— Джек! — окликнула Фредди.

Он обернулся.

— Господи боже, Фредди Николсон! — Джек поднялся, широко улыбаясь. — Ну надо же, какая встреча. Очень рад вас видеть.

— Как ваша нога?

— В полном порядке — благодаря вам. А как вы? Выглядите великолепно.

— Да и чувствую себя гораздо лучше, чем при нашей последней встрече.

Джек представил ее своим друзьям:

— Это мисс Николсон. — Дальше последовал длинный список имен. — Вы ужинаете здесь, Фредди?

— Мы почти закончили. Думаю, поедем куда-нибудь потанцевать. Мне пора идти — увидимся, Джек.

Она вернулась к своему столику. Ангус приберег для нее самое аппетитное пирожное — маленький шоколадный эклер.

Фредди теперь работала в военном министерстве. В октябре ей поручили отнести несколько папок в кабинет на втором этаже. Она постучала в дверь, и голос пригласил ее войти. Мужчина, сидевший за столом, бросил на Фредди короткий взгляд и сказал: «Спасибо», — а она передала ему папки. Потом он спросил, как ее зовут. «Николсон, — ответила Фредди. — Мисс Николсон». «А я — Ангус Корстофайн, — сказал мужчина. — Вы не согласитесь выпить со мной сегодня вечером, мисс Николсон? Хотя бы из простого сочувствия — я ведь так далеко от дома. Обещаю вести себя хорошо. Просто у вас такие красивые глаза!»

Они встретились после работы в «Кларидже», где он остановился. После двух мартини (Ангус пил виски), он добился у нее согласия поужинать с ним на следующей неделе, а потом подвез на такси до дома. Его полное имя было Ангус Джеймс Макриди Корстофайн. Майор Ангус Джеймс Макриди Корстофайн. Он жил в замке между Пертом и Бреймаром, в фамильной вотчине Корстофайнов. Ангус был на двадцать лет старше Фредди, высокий, рыжеволосый, голубоглазый. Он воевал во Франции и был эвакуирован из Дюнкерка на одном из последних кораблей, покинувших порт. Периодически он оказывался в военном министерстве, но большую часть времени проводил в тренировочном лагере в Шотландии. Он был симпатичный, прекрасно воспитанный и умел поддержать любую беседу. Ангус не любил танцевать, однако мирился с танцами ради Фредди, хотя сам предпочел бы пешую прогулку или рыбалку. Наутро после их совместных ужинов он всегда посылал ей цветы. Фредди решила, что розы и орхидеи он получал, скорее всего, из какой-то частной оранжереи. Где еще зимой 1940 в насквозь промерзшем, разгромленном Лондоне можно было раздобыть такую красоту?

Покончив с ужином, Рей и Сьюзан удалились: Сьюзан ждала ночная смена на радиостанции. Фредди периодически посматривала в сторону Джека. Когда же какая-нибудь из девушек, сидящих за столом, скажет: «Нет, Джек, не здесь, давайте уйдем», — и он исчезнет, как исчезали люди в военное время, а их случайная встреча встанет в ряд с той, первой: еще одно необычное происшествие на фоне обыденной жизни.

Но тут оркестр заиграл «Да здравствует любовь», и она увидела, что Джек идет к их столу. Джек и Ангус немного поговорили, пока Фредди танцевала с Джулианом. Потом Джек пригласил их компанию пересесть к ним за столик. Приглашение было принято.

Фредди досталось место между Ангусом и женщиной по имени Марсель Скотт. Мисс Скотт была в бледно-зеленом вечернем платье с россыпью блесток на груди, темные волосы собраны в пышный узел на затылке. У нее были потрясающие зеленые глаза — удлиненные, узкие, дерзкие, — накрашенные алым губы и такого же цвета лак на ногтях. Она много курила и поигрывала массивными кольцами на пальцах.

Мисс Скотт сказала:

— Как-то раз мы с Джеком вместе оказались в Италии. Он заставил нас тащиться много часов пешком, чтобы полюбоваться какими-то развалинами: греческими или римскими, не помню точно. Дензел был не против, но меня доконала жара.

Фредди спросила:

— Дензел ваш муж?

— Господи, конечно нет. — Мисс Скотт поглядела на свои руки с алыми ногтями, унизанные перстнями. — Кольца принадлежали моей матери. Я не замужем и не помолвлена. Не вижу в этом никакого смысла. Все равно мужчина все время бы отсутствовал. — Она сделала затяжку. — Мы вместе путешествовали по Европе. Дэнни обычно был за рулем.

— И где вы побывали?

— На юге Франции, в Швейцарии, в Италии… Джек и Дэнни хотели поехать в Грецию, но мне пришлось вернуться домой, к отцу.

— Он заболел?

— Он очень стар и часто недомогает, бедненький папа. А вы, мисс Николсон, как давно вы знакомы с Джеком?

— Как-то раз оказались попутчиками, только и всего. — Фредди вкратце рассказала историю их знакомства: она навещала сестру во Флоренции, познакомилась с Джеком по пути домой, они вместе добрались до Франции — это прозвучало так, будто они вдвоем перекусили сандвичами с яйцом в вагоне-ресторане. Подробности Фредди оставила при себе, поскольку не хотела лишних расспросов со стороны мисс Скотт, а в конце добавила: — Это было больше года назад, и с тех пор мы ни разу не встречались.

— На Джека совершенно невозможно положиться, — заметила мисс Скотт. — Вы знаете кого-нибудь еще из его семьи, мисс Николсон?

— Никого. — Фредди вспомнила их с Джеком беседу в краденом «фиате». — У меня сложилось впечатление, что он не ладит со старшим братом.

— С Джорджем? Так и есть. Правда, Джордж намного старше его. Забавно — похоже, чета старших Рэнсомов предается любви раз в пять лет, исключительно с целью воспроизведения рода. Жена Джорджа, Александра, ужасная зануда. Мы с ней вместе учились в школе, закончили в один год. На балу у нее отпоролся подол, и она подняла страшный шум. Она вертит Джорджем как ей вздумается. Но некоторым мужчинам это нравится, вы не находите?

— Пожалуй, вы правы. Хотя странно, что так говорят только о женщинах. Вам приходилось когда-нибудь слышать, чтобы он вертел ею как ему вздумается?

— Возможно, мужчины так не поступают. — Мисс Скотт пристально посмотрела Фредди в лицо. — Джек часто знакомит нас со своими подружками, но его романы никогда не длятся долго. А вот у вас, на мой взгляд, все может получиться. Надо же, мы не виделись с Ангусом тысячу лет. Вы встречаетесь?

«Подружки», — подумала Фредди, но вслух сказала:

— Да.

— Вы в него влюблены, мисс Николсон?

— Думаю, — ответила Фредди, — что это вас не касается.

— Действительно. Вы должны меня простить, иногда я просто не могу сдержать свое любопытство. — Мисс Скотт ничуть не была обескуражена. — У меня есть теория: двое не могут одинаково любить друг друга. Он любит ее или наоборот, но он не совсем то, что ей нужно. Мужчина может настаивать, и это ей льстит, а может, нет никого лучше на примете, поэтому она решила — или он решил, — и назначается день помолвки, а потом свадьбы. А может, она ему отказывает, и тогда он обращает внимание на девушку, которая все время была рядом, — оказывается, она любит его уже много лет. Его самолюбие уязвлено, и он выбирает ее и женится на ней.