Алексей Самойлов - Давайте ничего не напишем

Пока Даша читала, Егор, подобно барабанному кролику, стучал пальцами по клавиатуре ноутбука. Когда Даша окончила и жаждуще облизнула губы, Егор встал и провозгласил, при этом маша кулаками, словно Ленин на броневике:

– «Слишком длинное предложение для грамматического разбора. Скорее всего, оно трудно для восприятия. Разбейте предложение на несколько более коротких!» Вот так вот! Слава великому MS Word! Слава русским программистам, которые знают родной язык не хуже английского! Слава пиратам, продающим крякнутый софт! Слава Биллу Гейтсу, чтобы у него Касперский не занёс ключ в чёрный список!

Даша закидала Егора чугунными дирижаблями и захлопнула книгу.

– Вот это да! – опомнился тот. – Всё же литература – ужасная вещь! Хорошо, что мы ничего не пишем.

– Твоя правда. Словами ничего не напишешь!

– Тогда зачем они, по-твоему? Мне, например, и секса вполне хватает.

– Слова нужны для того, чтобы ничего не понимать. Например, совсем не понимать происходящего, как ты сейчас. Ты ведь так и не определился с Чистыми Прудами.

Завыв, Егор завертелся зайчонком, глядя на Дашу как на Архангела Уриила и вымаливая ответ. Однако его собеседница, стремясь остаться, просто тихонько закрыла глаза и настороженно замолчала.

Этого хватило. У Егора вихрем закружилась голова, и на мгновение он потерял половую ориентацию в пространстве. Злополучный пруд, шевелящиеся в такт волнам безжалостные липы, стая разноцветных ворон, стекающихся к месту столкновения с трамваем, и даже носастая гондола усатого дяди Эдика, искренне и наивно полагающего себя певцом – всё перевернулась вверх тормашками, обуглилось и покрылось чёрным светом. Егор чувствовал, что теряет мировосприятие (если таковое возможно потерять) и контроль над телом (если таковой у него был). Он, наконец, провалился под зыбкий лёд физического бытия в полынью ядовитого страха, который в обиходе называется «стать никем».

Сколько он пребывал в этой забытой всеми яме сознания, никто сказать не мог. Только самым первым его видением, возникшим где-то на горизонте пространного чувства, называемого «собственным существованием», была обнажённая Даша, тянущая к нему тонкие немыслимые руки.

«Согрешил – людей рассмешил».

Сербская пословица

То, что описывалось в главе 4 настоящей книги, могло предваряться примерно следующей историей из «жизни Юрика».

Нерадивый Юрик, увольняясь, напакостил начальнику, снеся на его компьютере Касперского и активировав вирус. После чего шеф, вынужденный задержаться на работе, не смог спасти свою жену от бандитского нападения. И тут другу Юрика звонит тёзка жены шефа и загадочно разговаривает, но не с другом, а с самим Юриком. После чего на героя снисходит озарение, и он впервые в жизни молится языческим богам. На мобильник Юрика приходит смс-ка, подтверждающая факт того, что кое-какие боги слышат кое-чьи молитвы.

Так что история под названием «жизнь Юрика» могла бы быть весьма поучительной, если бы её автор соизволил приложить к ней хотя бы капельку позолоченных чернил. Но он уже настолько увлёкся другой сюжетной веткой, что было бы священным грехом останавливаться на недостигнутом.

И пока Егор менял ориентацию в пространстве, Даша воспользовалась его ноутбуком и нашла в Интернете предложение, после которого окончательно разучилась читать. Дабы не утомлять, она процитировала только начало, и то про себя:

«Кто знает другие дни, скверные, с приступами подагры или с ужасной головной болью, гнездящейся за глазными яблоками и своим дьявольским колдовством превращающей из радости в муку всякую деятельность, для которой нужны зренье и слух, или те дни духовного умирания, те черные дни пустоты и отчаяния, когда среди разоренной и высосанной акционерными обществами земли человеческий мир и так называемая культура с их лживым, дешевым, мишурным блеском то и дело вызывают у нас тошноту, а самым несносным их средоточием становится наша собственная больная душа…» [6] Г. Гессе «Степной волк».

– Как хорошо, что я – не читатель! – облегчённо вздохнула Даша уже вслух. – Кстати…

Егор, наконец, соизволил оторваться от записи своих умных мыслей и процитировал последнюю:

– Слова созданы для выражения того, что находится между ними.

– Кстати, о сексе, – Даша положила немыслимую левую руку на мужское колено. – Не находишь, что одному из нас пора предложить его другому?

– Это ещё зачем? – не понял Егор, созерцая обнажённую Дашу.

– Во-первых, мужчина знакомится с девушкой, испытывая сексуальный голод в 9 случаях из 10. И, во-вторых, надо подтвердить мою гипотезу, гласящую, что все желания сбываются. А сейчас – время исполнения одного из твоих желаний, – Даша потрясла колодой Таро перед вожделеющими глазами клиента.

Но Егор взял тонкую руку Даши, чтобы проявить к ней некоторую нежность. «Чёрт возьми! Почему люди так боятся секса? И почему так привязываются к нему?!» – думал или ругался Егор, гладя Дашу и понимая, что хотеть её здесь и сейчас – так просто и так невозможно.

– Ты видишь то, что хочешь, – без этих слов Даша приникла к Егору тем телом, что было в её распоряжении. – И если сейчас ты видишь нагую меня, то я этому рада. Было бы гораздо хуже, если бы ты притворялся.

– Я притворяюсь, – Егор покраснел, как опиумный мак.

– Если ты открыто признаёшь это, значит, уже на пути к доверию. А как ты собираешься заниматься сексом без доверия?

– Как обычно.

Егор хотел поскорее приступить к самому процессу, но Даша, убрав острые соски обратно, отстранилась:

– Погоди.

– То сама предлагаешь, то погоди. Как тебя трактовать?

– Трактуй правильно. Разве можно трактовать неправильно?

– Между прочим, ты любовь выбрала, а теперь тебе секса подавай? Разделась зачем-то, сверкаешь своими прелестями на всю комнату! – Егор чесанул волосатую грудь и почувствовал себя бодро.

– Ну да. Мне просто интересно, кто из нас хочет секса, а кто – только делает вид и боится.

– И судя по всему, боишься ты.

– Да, боюсь. Я боюсь секса без доверия. А ты боишься доверия без секса. В результате мы с тобой расходимся, как Титаник и Айсберг.

При этих словах один из бороздящих Чистый Пруд белых лебедей засмотрелся на прикорнувшего возле удочки рыбака и врезался в гондолу дяди Эдика.

Егор два раза подряд открыл глаза. Увидев свой ноутбук в руках Даши, он возмутился:

– Ну вот, стоит на минутку задуматься о главном – как всё самое ценное свистнут из-под носа!

Даша обзавелась зеркальцем, подкрасила губы бесцветной помадой и подправила черноволосую причёску. Егор отобрал у собеседницы компьютер и, закрыв его, убрал в кейс. Пока Даша занималась приведением себя в беспорядок, Егор нащупал опасный чёрный предмет и незаметно переложил его во внутренний карман пиджака.