Джон Винтерих - Приключения знаменитых книг

Лучше сделать попытку и потерпеть неудачу, чем не делать ее вообще, но горько, если неудача настигает стремящегося к победе именно тогда, когда он стоит на пороге успеха. Одюбон «закрыл свой дневник, заметив, что он чересчур подавлен и печален, чтобы что-нибудь писать, и не открывал его почти три месяца».

Однако в те три месяца, которые мы обойдем молчанием, суждено было случиться важным событиям. В июне, когда от Лизарза шли тревожные письма, Одюбон стал выяснять, можно ли сделать гравюры в Лондоне. «Я пять раз ходил к мистеру Хоуэллу, но его не было в городе. Мне очень тревожно, настроение подавленное. О, как мне надоел этот Лондон!» Мистер Хоуэлл — это Роберт Хоуэлл-старший. Его отец был гравером, сам он надеялся, что двое его сыновей станут художниками, а третий, Роберт Хоуэлл-младший [32] Хоуэлл-младший, Роберт (1793–1878) — художник и гравер, сын знаменитого гравера Роберта Хоуэлла-старшего. Именно Хоуэлл-младший гравировал огромные листы-иллюстрации для «Птиц Америки», а его отец их печатал и раскрашивал. В 1832 г., после смерти отца, Роберт Хоуэлл в подписях на гравюрах уже не прибавлял к своему имени слова «младший», что ввело в заблуждение некоторых исследователей, считавших, что гравюры для «Птиц Америки» исполнены Хоуэллом-старшим (примеч. пер.). Всего Хоуэлл-младший награвировал для труда Одюбона 435 листов. Талантливый гравер, мастерски владевший техникой акватинты, он отлично передал сочетание научной достоверности с художественной тонкостью, присущее рисункам Одюбона. Хоуэлл неоднократно помогал Одюбону и материально (примеч. пер.). , займется другим делом. Однако семейная традиция была слишком сильна; в 1825 году Хоуэлл-младший, которому было в то время 32 года, порвал с отцом, надолго уехал на эскизы и в конце концов устремился в Лондон, где его выдающиеся таланты обеспечили ему место в фирме Колнэги и К 0.

Лишь на шестой — а, может, и восьмой или десятый раз, Одюбон застал, наконец, дома старшего Хоуэлла. Тот искренне восхищался рисунками, но был слишком стар, чтобы взяться за гравюры — в пятьдесят восемь лет не начинают предприятия, которое может потребовать около тридцати лет искусного труда. Однако он постарался вспомнить всех знакомых лондонских граверов, желая помочь Одюбону найти подходящего человека. В фирме Колнэги и К 0ему показали неподписанный пробный оттиск гравюры, сделанной одним из служащих, — пейзаж. «Как раз тот человек, который нужен», — воскликнул Хоуэлл. «Тогда пошлите за собственным сыном», — сказали ему. Приятно отметить, что за этим последовало примирение, не менее отрадно, что наконец был найден мастер, который довел до славного завершения издание «Птиц Америки».

Все сомнения в пригодности молодого Хоуэлла улетучились после того, как он несколькими днями позже показал Одюбону пробный оттиск с первой гравюры. Отец и сын с волнением глядели, как натуралист изучает оттиск. Он долго его разглядывал — Хоуэллам показалось, целую вечность. В конце концов Одюбон схватил рисунок и стал приплясывать с ним по комнате, восклицая с заметным французским акцентом: «Игра окончена! Игра окончена!» Как пишет Джордж Альфред Уильямс в занимательной биографии Хоуэлла-младшего, отец и сын «поначалу подумали, что возгласы эти означают недовольство работой», доказывая тем самым, что знали «американский» лучше, чем этот американец, «но Одюбон, бросившись к Хоуэллу-младшему, обнял его с истинной страстью, чем вполне ясно показал, что гравер наконец найден». Благодаря их дружбе, Хоуэлл окончательно решился уехать в Америку, где поселился с семьей в Синг-Синге (ныне Оссининг), штат Нью-Йорк, а позднее переехал в Бэрритаун, что в пяти милях вниз по Гудзону, где и умер в 1878 году.

Десять лет совместной работы с Хоуэллом были полны неустанного труда и осторожности — ведь на карту была поставлена судьба предприятия стоимостью в сто тысяч долларов. Одюбон порой находил причины для недовольства работой даже такого мастера, как Хоуэлл. «Если бы вы были здесь и послушали, что говорят мои подписчики, — писал ему Одюбон из Манчестера, — вам бы просто дурно стало. Я сегодня видел несколько гравюр — иволги Балтимора в висячем гнезде, и должен сказать, что они похожи на рисунки не больше, чем трубочист — на вашу очаровательную жену. Или рисовальщики должны быть более внимательны, или я буду вынужден выгнать их всех… Теперь я прекрасно понимаю, что, работай они как должно, я бы увеличил число подписчиков на 20, вместо того, чтобы потерять 8 из них». Пятью месяцами позже, когда прибыл 19-й выпуск, он смог написать Хоуэллу из Эдинбурга: «Я просмотрел гравюры этого выпуска с большим вниманием и хочу искренне поздравить Вас — тонкость и мягкость их исполнения удивительны… Я считаю 2-й том лучшей книгой в мире!»

16 июня 1832 года, написав Хоуэллу из Филадельфии, он попросил поторопиться с 28-м выпуском: «Умоляю Вас, не теряйте ни минуты и помните о том, что все посланное Вами изучается с большим пристрастием и что здешние граверы не менее придирчивы, чем сам натуралист». То же настроение владело им и три года спустя, когда Одюбон выразил недовольство гравюрами 53-го выпуска: «Я искренне желаю, чтобы ни один из рисунков не попал в Америку».

Последний лист был готов только к 20 июня 1838 года. Доктор Херрик подводит такой итог: «Начатое осенью 1826 года издание («Птицы Америки») печаталось почти 20 лет. Работа эта великолепна, ее отличает удивительная красота и редкостная тщательность исполнения. Это одно из самых интересных начинаний в истории науки и литературы, преодолевшее все препятствия, которые создавало время и обстоятельства. Текст, сопровождающий рисунки, тоже прекрасен. Уникальная в каждой детали отделки, книга на протяжении столетий останется блестящим примером триумфа труда, духа и воли человека».

В торговле редкими книгами есть одна очевидная истина — у большой книги гораздо меньше шансов стать относительной редкостью, чем у маленькой. Вернее всего, «Птицы Америки» никогда не будут стоять в одном ряду, скажем, с ранними изданиями «Нью Инглэнд Праймер». Размер гравюр без рамок 39½ на 29½ дюйма, или почти 8 квадратных футов. Число оригинальных наборов, возможно, менее двухсот. Многие выпуски вышли в виде отдельных гравюр, наиболее ценная — первая, изображающая дикого индюка (автор — Лизарз). Эта гравюра — ключ при поисках совершенного экземпляра. Сейчас просто перевернуть страницы «Птиц Америки» — все равно, что застелить постель: требуется не меньше сноровки. Полный комплект издания стоит сейчас значительно больше, чем любой автомобиль, за исключением разве что самых дорогих моделей — один нью-йоркский книготорговец занес в каталог экземпляр с полным текстом, цена которому — 6750 долларов. Первое американское издание было опубликовано в 1840–1844 годах в 7 томах размером в 1/ 8долю листа, оно включало текст и гравюры. Цена этого издания теперь колеблется от 300 до 700 долларов, экземпляр с оригинальными непереплетенными частями на аукционе в начале 1926 года оценивался в 1050 долларов [33] В 1984 году первое издание «Птиц Америки» было продано на аукционе в Лондоне более чем за полтора миллиона долларов (примеч. пер.). .