Рами Юдовин - Ветер в ладонях

Примерно через четыре часа он упёрся в стенку, без труда проломил её и очутился на окраине Города.

Теперь Отшельник решил воспользоваться тайным проходом. Скорее всего, он и был тем самым древним тоннелем, прорубленным по приказу царей на случай осады Города. Но кто и когда прорубил тоннель, по которому идёт его друг?

Старик вошёл в тоннель, приложил руки к стене, почувствовал холод и влагу камня, закрыл глаза и увидел… Мощеная булыжником узкая улица, освещённая светом ночных фонарей, встречала одинокого, усталого путника, одетого в старенький, тёмный свитер и джинсы, потёртые в нескольких местах. Каштановые волосы коротко подстрижены. По походке — совсем молодой человек. Старик попытался заглянуть ему в лицо, но так и не смог разглядеть черты, а самое главное, увидеть глаза. Это очень опечалило Отшельника, он лёг на влажный, неровный пол. Видение застыло немой картинкой.

— Почему? — прошептал старик.

Застывший было силуэт снова ожил, молодой человек еле заметно кивнул головой и тихо, но властно сказал:

«Иди за мной». Старик открыл глаза, медленно поднялся на ноги, нагнул шею из-за слишком низкого потолка, у него закружилась голова, потемнело в глазах, сдавило виски, но, отдышавшись, двинулся дальше. Ему показалось, что он понял причину, по которой его друг спешит в Город.

Отшельник верил, Странник пройдёт все ловушки и без его помощи, только нужно молиться за него и передать ему хотя бы на несколько часов свои способности. Через час ходьбы по коридорам тоннеля старик ослаб, почувствовал, как жизненная сила оставляет его, но не пропадает, а переходит к Страннику. Его другу предстоит встреча, на которую, может, приглашён и он, старый отшельник, ушедший от суетного мира в пустынные места. Но теперь он возвращался. Отшельник вышел на зов трубы древних пророчеств, пронизывающих мир. Он шёл в ожидании великой встречи, обещанной самым великим из людей.

Приехав в Город, Медиум объяснила Солдату и Провидцу, как добраться до тоннеля, а сама отправилась домой. Провидец всю дорогу молчал, он был напряжён и сосредоточен. Настроение Солдата, наоборот, было приподнято. Казалось, он не чувствовал никакой опасности и напоминал бойцовую собаку, готовую вцепиться зубами в горло противнику. Провидец надеялся решить трудности без кровопролития и поэтому, искоса поглядывая на Солдата, концентрировал силы, собирал волю в кулак.

Провидец знал: воины пустыни враждебно настроены ко всем чужакам, а тем более к нему, которого считают злой силой. Из-за того, что он в насмешку сравнивал себя с древними пророками и не выказывал уважения ни к ордену, ни к религиозным авторитетам. Воины пустыни и адепты военизированных религиозных орденов мечтали уничтожить его и, несмотря на строгий запрет покидать пределы и ближайшие округи Города, пытались совершить акт возмездия. Провидец заранее чувствовал опасность и предупреждал её, но ему надоело прятаться и ждать покушения, поэтому он публично принёс извинения и полностью отказался от насмешливых и резких высказываний в адрес верующих, использующих в качестве аргумента не только слово, но и взрывчатку.

Адептам ставили красный штамп в паспорте, свидетельствующий о принадлежности к воинственному религиозному ордену или о нелояльности режиму. И эта отметина в удостоверении не позволяла покинуть пределы Города. Некоторых обвинённых в нелояльности к режиму привозили сюда насильно, но большинство стремилось в Город добровольно. Здесь они чувствовали себя уютно, так как могли, не боясь насмешек и наветов, совершать свои религиозные ритуалы, носить свою униформу и, самое главное, почти не пересекаться со светским населением, чтобы не подвергаться его чуждому влиянию.

Город был переполнен проповедниками, магами, гадателями, целителями, гипнотизерами и просто шарлатанами, поделён на анклавы, в которых находились представители разных этнических групп, религиозных общин и воинствующих орденов.

Практически в каждом районе были созданы отряды самообороны, состоящие, как правило, из бывших военных, имеющих боевой опыт. Наёмникам было дано право на ношение оружия, подтверждённое специальным удостоверением. В Городе также находились армейские патрули правительственных войск, которые редко вмешивались в столкновения между конкурирующими религиозными орденами, предпочитая равнодушно наблюдать. Полицейские опасались заходить в некоторые кварталы, так как подвергались нападению со стороны молодых, агрессивных адептов.

Жители втайне вооружались. Правительство теряло бразды правления.

Солдат видел, как Город превратился в новую арену для воинов удачи, наёмников, которые чувствовали себя здесь значимыми и нужными, а ведь они офицеры запаса, прошедшие войну, защитившие страну ценой собственной жизни. И родина после победы не приняла их, вытеснила, бросила в объятье религиозных орденов.

Напряжённая, боевая атмосфера Города была необходима для лёгких Солдата. Но самое важное — он очень хотел доказать Страннику, что не боится умереть и готов воевать всеми доступными средствами: стрелять, взрывать, ломать руки и ноги тем, кто станет на пути.

Провидец же чувствовал себя очень неуютно, особенно из-за напарника, у которого руки по локоть в крови. Опасность летит к таким людям как муха на навоз, и уж конечно не минует тех, кто рядом.

На окраине Города таксист отказался ехать дальше. Выйдя из машины, Провидец внимательно осмотрел местность.

— За этим холмом должны быть ступени, они крутые, многих не достаёт, мне будет трудно ступать по ним, но ты поможешь. Когда спустимся, увидим пещеру, у входа трое вооруженных воинов пустыни, они ждут Странника, и не с цветами. Я постараюсь их обезвредить, ты вмешаешься только в том случае, если ситуация выйдет из-под контроля.

Солдат послушно кивнул, глаза его блестели — на этот раз он повоюет ради истины, и в напарниках у него сам Провидец.

Они шли, потеряв счёт времени. Странник с трудом передвигал ноги, кружилась голова от усталости, он присел, прислонившись к прохладной и гладкой, как будто отполированной, стене.

— Что-то случилось? — спросила девушка, поглаживая его по плечу.

— Нет. Я просто выдохся… Но мне кажется, мы миновали все ловушки и скоро должны выйти из тени смертной на свет божий.

Он достал из сумки фляжку, протянул Птице, она отпила глоток, вернула ему. Утолив жажду, Странник поднялся и зашагал вперёд. В памяти всплыли стихи: