Григорий Аросев - Шестнадцать карт [Роман шестнадцати авторов]

О могильнике радиоактивных отходов под университетом. О банде каннибалов из Красного Села. И про страшных рыб-мутантов, обитающих в городской канализации, — это тоже к нам.

И вот стали строить Башню. Этого повода мы никак не могли пропустить. Все, кто мог, уже высказались относительно вреда проекта для архитектурного облика города, о коррупционной составляющей и засилии корпораций. Но наша специфика диктовала другой взгляд.

Редактор вызвал меня в свою каморку и долго тряс мобильным телефоном, на который в ужасном качестве были сфотографированы археологические раскопки и вскрытые захоронения. У него появилась idйe fixe.

— Антон, это не просто так! Никакого рационального основания, почему именно в этом месте необходимо возвести 400-метровый небоскреб, нет и быть не может! Офисы? В городе полно пустующих офисных площадей! Депрессивный район? Ну уж всяко не такой депрессивный, как любой из пригородов! Зато смотри: именно в этом месте была шведская крепость Ниеншанц. Но не только! Археологи вскрыли несколько пластов. Оказывается, век за веком, какие бы народы ни приходили на это безлюдное в общем-то место, они закладывали поселение именно здесь!

— Ничего удивительного. Гидрология.

— Что ты сказал? Гидра? Место обитания огромной доисторической змеи вроде лох-несского чудовища?

— Нет, я про науку о реках и вообще водных объектах. Левый берег устья реки Охты — единственное место, не затопляемое во время наводнений.

— Нет… нет… — Редактор в задумчивости постучал ручкой по столу. — Это нам не подойдет, слишком слабо. Лучше так: место силы! Особая энергетическая точка. Наверняка кроме поселений там были культовые сооружения. Древние знали: кто владеет этой мистической точкой — тот властвует над всем регионом! А может, даже и над миром. Тогда понятно, зачем они хотят поставить такую высокую башню, — на ней замкнутся силовые линии септаграммы сталинских высоток!

— Сталинские высотки в Москве.

— Да! Вот в Москву ты и поедешь.

— Станислав Львович, может, не надо? Про силовые линии я и так могу написать. В Интернете пороюсь, найду пару идей на форумах каких-нибудь диггеров и прочих придурков.

— Вторично, необоснованно. Нам нужно мнение эксперта и доказательства.

— Опять к какому-нибудь шарлатану направите? К магистру белой и черной магии или парапсихологу? Может, к бабке-ведунье с сертификатом международного конгресса бабок-ведуний?

— Антон, твой сарказм тут совершенно неуместен. На этот раз у меня есть контактные данные одного настоящего ученого. Он картограф. И коллекционер. В его собрании наверняка найдутся исторические карты Москвы и Петербурга; поройся, найди зацепку, старик наверняка поможет.

Уже через день я был в Москве. Квартира картографа была недалеко от станции метро “Баррикадная”. Я покружил сравнительно недолго, всего час, и наконец нашел нужный дом по Большому Тишинскому переулку. Дом был старый, предназначенный под снос и уже наполовину расселенный. Рядом шла грандиозная стройка. На двери подъезда не было даже домофона. Я поднялся на нужный этаж и позвонил.

“Старик”-картограф оказался вовсе даже и не стариком. На вид ему было не больше пятидесяти.

— Здравствуйте, я Антон Непомнящий из газеты “Невская звезда”. Вам мой редактор звонил.

— Да, входите. Как вы меня нашли?!

В тоне картографа слышалось искреннее недоумение, как будто я достал его в засекреченном бункере, спрятанном в далеком, глухом лесу. Я растерялся и протянул листок, на котором редактор ручкой нацарапал координаты.

— По адресу…

Картограф выхватил листок из моих рук и долго изучал его, вертел так и эдак, словно в первый раз увидел свой собственный адрес.

— Мммда… Картой пользовались?

— Нет. Я так, интуитивно…

— Ах, интуитивно! Это правильно, правильно. Ну, проходите в комнату!

Хозяин сунул клочок бумаги в карман своего потертого халата и открыл дверь из прихожей в комнату. Я разделся, разулся и проследовал в указанном мне направлении. Картограф вошел за мной.

— Садитесь вот сюда! Простите, я не представился — Пьер Багров!

— Да, очень приятно. А я… Антон.

Мы пожали друг другу руки. Пьер Багров скинул ворох бумаг с кресла, и я сел. Картограф сел напротив меня.

Комната была огромной залой с большими окнами, из-за которых в ней было бы очень светло, если бы стекла в окнах не были так грязны. Тюль, прикрывающий окна, был, однако, еще грязнее, чем стекла, на нем лохмотьями висела пыль. Штор на окне не было. Повсюду в комнате валялись книги, атласы, карты. У стены на новеньком столе размещался компьютер с огромным монитором.

— Значит, вы хотите посмотреть на карты Москвы и Петербурга разных периодов, чтобы понять, как менялись города, в чем, так сказать, тенденция?

— Да, наверное. И мне особенно важны ваши комментарии. Сам я все равно не разберусь. И сразу скажу: нас, в частности, интересует устье реки Охты.

— А, это скандальное строительство?

— Да. Мой редактор считает, что есть какой-то тайный смысл.

Багров засмеялся, и мне сразу стало легче. Слава Богу, он не очередной чудак, одержимый конспирологическими теориями. Простой спец по составлению карт. Коллекционер, конечно, ботаник. Но как не быть ботаником при такой профессии!

— А вы сами как думаете?

— Я думаю, что во всем, что делается в России, есть один тайный смысл. Только он уже давно ни для кого не тайный.

— Правда?

— Ага. Своровать побольше денег.

На этот раз засмеялись мы оба.

— Зачем же вы предприняли столь дальнее и рискованное путешествие из Петербурга в Москву?

— С той же самой целью. Если своровать не могу, так хоть заработать. Немного денег за статью, разоблачающую мистическую подоплеку строительства небоскреба.

— Ладно, я вас прекрасно понимаю. Я дам вам несколько атласов и копий старинных карт, вы посмотрите, а я пока поставлю чайник и сконструирую для нас бутерброды.

— Да я, в принципе…

— Все нормально, не стесняйтесь.

Картограф свалил передо мной, видимо, заранее отобранные карты и ушел на кухню, напевая попурри из цыганских романсов.

Когда он вернулся с подносом чая и закусок, я сидел в полном недоумении и глядел на карты, как баран на вывеску торгового центра.

— Простите…

— Да? У вас какой-то вопрос?

— Не то чтобы даже вопрос… я вообще ничего не понимаю!

С выражением полной и искренней беспомощности я показал Пьеру Багрову несколько карт одной и той же городской местности.

Они все были разными.

То есть менялась застройка, улицы и прочее, это понятно. Но ландшафт? Едва ли он мог изменяться так радикально в сравнительно небольшие исторические промежутки времени, разделявшие даты составления карт! Между тем по схемам выходило иначе. Река то сужалась, то расширялась, петляла каждый раз по-другому; без линейки, на глаз было видно, что расстояния между точками и соотношения расстояний на разных картах тоже не совпадают.