Александр Моралевич - ЭКСМО

Цикл "уВЕЧНОЕ ПЕРО"

Слоганы, речевки и всяческие крылатости сопутствовали человечеству с давних пор. Цезарь отметился, вспомним, речевкой, что жребий брошен и Рубикон перейден. А еще один знаменитый человек воскликнул:"А все-таки она вертится!"

Коммунисты тоже были не лыком шиты, оставив по себе память слоганами "Партия - наш рулевой!", "Партия - ум, честь и совесть нашей эпохи", "Коммунизм - это молодость мира и его возводить молодым"… (Эта ахинея не могла не породить встречного антислогана, и я, естественно, откликнулся таким:

КОММУНИЗМ - ЭТО ЗАСУХА, ПОСТРАДАВШАЯ ОТ НАВОДНЕНИЯ.

Слоганы, речевки и афоризмы чаще всего адресовались общественному сознанию. Но длинна череда и таких, которые - как неуклонное руководство - предназначались индивидуумам.. И ныне в большом ходу такое:"НИКОГДА НЕ ГОВОРИ "НИКОГДА".

Согласиться с этой непререкаемостью никак невозможно. Ну, всяк знает, что множество иерархов православной церкви вплоть до наивысших были и есть по сей день - агенты и сексоты МГБ, КГБ, ФСБ. Но никогда в ознаменование этого здание на Лубянке не будет украсивлено церковными куполами с крестами, а мемориальная доска Ю.Андропова не будет заменена иконой с изображением Вседержителя.

Точно так же я знаю, что ничего и никогда мне не напечатать в издательстве "ЭКСМО". И даже не потому, что вся бумага там съедена выпуском раззолоченного и мутнозаквашенного триптиха "Проект Россия". (Бумага, ясно, нашлась бы, потому что "ЭКСМО" из верноподданнических чувств к Кремлю только что пустило в разбор уже готовую к выходу в свет книжку Гарри Каспарова - тут бы и встроиться на её место).

Нет, никогда не издаться мне в "ЭКСМО", ибо пепел отечественной фельетонистики стучит в моё сердце, а "ЭКСМО" только что в зазывной лаковой обложке выпустило гроссбух, на котором значится:

"КРОКОДИЛ" ВСЕХ ВРЕМЕН И НАРОДОВ"

Как писал незабвенный и замордованный Михаил Афанасьевич Булгаков, тоже, кстати, фельетонист - поздравляю вас, "ЭКСМО", совравши!

Составителем этого тома обозначены Ю.Кушак и А.Пьянов.

Замечательно, когда любую работу делают профессионалы. Из районного онкодиспансера мне позвонила недавно врач и вкрадчиво допытывалась, на самом ли деле она говорит с А.Ю.Моралевичем, которому надлежало бы, в соотавтствии с диагнозом, лет уж как семь ответственно быть покойником. Так что - не зря ли на это имя приходит пенсия? Которую бессовестно проедают члены его семьи, тогда как на эти деньги Путин мог бы прислюнить к ещё не утонувшему атомному крейсеру еще какую-нибудь хромированную финтифлюшку или залить пару тонн керосина в ветхозаветный летающий гроб для его воспарения с атомными бомбами на борту.

Я заверил пекущуюся о сбережении пенсионных фондов кураторшу, что я - это я, и даже намерен прожить сколько-то еще.

-А кто же вас в таком случае оперировал? - был задан вопрос.

-Владимир Петрович Харченко.

-Сам!?

-Сам. В течение шести с половиной часов..

-Ну, если уж Харченко… Вот поэтому вы и живы.

Ой, жив. И академик В.П.Харченко жив. А наряду с нами еще как жив министр и долгожитель в правительстве Герман Греф. Который, озирая озеро в центре города Ижевска, директивно и озабоченно высказался, что хорошо бы в центре этого озера намыть рукотворный остров, а на острове построить гостиницу в виде автомата Калашникова.

Интересно, в Бельгии или в Норвегии на другой день посчитался бы вменяемым кто-либо из министров и сохранил ли свой пост в правительстве после такого высказывания? А у нас - ничего, осуществляется, споспешествует стране и электорату.

Ну, а вдруг да составители крокодильской антологии - они как раз из тех, кто проходит в профессии как раз по разряду таких, как Харченко, а не Греф? Вдруг врезались в память народов вспышечной собственной публицистикой, как говорится. всего себя, без остатка плодотворно посвятив "Крокодилу"?

Что ж, какой-то Кушак, похоже, оставил след в крокодильской сатире, прищемленный дверями лифта то ли между седьмым и восьмым этажом, то ли между пятым и шестым, тогда как "Крокодил" размещался на последнем, на двенадцатом этаже. (А нет бы Кушаку навестить "Крокодил" пешком, по лестнице, как всю жизнь делал автор этих строк и аж до восьмидесяти лет - народный художник СССР Борис Ефимович Ефимов.)

А второй составитель антологии, А.Пьянов? О, он-то, как главный (совершенно неизвестно, по каким человеческим и словотворческим стятям) редактор "Крокодила" в течение обморочных пятнадцати лет - уж он-то…

И в первых же строчках своего предисловия к антологии Пьянов предостерегает:"Крокодил" - журнал легендарный. Былями, небылицами, легендами и завиральщинами густо оброс он почти за девяносто лет своего существования".

Это точно. Но, значительнейшую часть своей жизни отдав "Крокодилу" - я как раз против этой завиральщины. И вся эпизодика, что будет приведена ниже - неопровержима и точна.

Первый раз за историю своего существования "Крокодил" бесславно, смрадно окочурился и закрылся в ельцинские времена именно под водительством Пьянова. К тому времени журнал покинули ВСЕ пристойные и даже полупристойные люди, а в штате остались пятеро партийных секретарьков разных лет и сколько-то членов партбюро. Весь священный двенадцатый этаж при Пьянове пошел в субаренду, и уже в холле бойкие коммивояжеры предлагали купить сугубо импортные щипчики для удаления мозолей и ороговелости ступней. А в конференц-зале, где проходили совещания и оснащение темами для рисунков безусловно лучшего в мире отряда карикатуристов - шныряли средь ворохов коробок и товарных упаковок блудоликие шалашовки с вертлюжковыми зазывными задиками. При этом куда делось все имущество журнала, его бесценные архивы и подшивки - неведомо.

Но под маркой "Новый Крокодил" в одной комнатенке на привычном этаже журнал как бы все-таки гальванизировался. Деньги на это дал некий младой полуолигарх. И даже пригласил меня на аудиенцию.

-Я вырос на ваших фельетонах, - сказал младоолигарх. И точно процитировал отрывков шесть из сочинений разных лет. - Но в размерности фельетонов вы придерживаетесь классических образцов. Тех, что культивировали Михаил Кольцов, Ильф с Петровым, Лиходеев. То есть - шесть-девять машинописных страниц. А нынешнее интеллектуальное состояние русского народа таково, что тексты величиной более двух страниц население осилить не может. Вот если бы вы в этих пределах…

-Не умею, - сказал я. - На двух страницах раскрыть тему да еще беллетризовать…Это к Жванецкому. Или на эстраде есть какие-то Трушкин с Коклюшкиным.

Но, видимо, то ли Жванецкий не подрядился, то ли интеллектуальное состояние русского народа оказалось неспособным осиливать и двухстраничные тексты - "Новый Крокодил" тоже вскоре дал дуба, ликвидировавшись из последней комнаты на 12 этаже.