Злата Линник - Неизданный сборник рассказов

— Бессмысленный набор слов, принадлежащих разным языковым группам. Поющие не придают значения смысловой нагрузке. Мероприятие, которое мы наблюдаем, является одной из шаманских практик, характерных для первобытнообщинного строя.

Сцена, увиденная при подключении к следующему передатчику, послужила иллюстрацией к самому распространенному поверью, связанному с древними строениями. Немолодая пара самозабвенно предавалась занятию, целью которого является продолжение рода.

— Неутешительная картина — констатировала женщина, отворачиваясь от экрана. — Общество все сильнее погружается в пучину суеверий.

— Попытаемся задействовать резервную группу передатчиков. Может быть, увидим что-нибудь более обнадеживающее. Первый находится прямо в населенном пункте….

Весь экран загораживал забор, сплетенный из высушенных стволов растений. На нем вероятно в декоративных целях были установлены образцы древней глиняной посуды и обуви, слишком большой для среднестатистического землянина. Вдоль забора ряд цветущих растений в глиняных емкостях.

— Противоположная крайность: из передатчика сделали музейный экспонат. Или предмет поклонения, что по-прежнему свидетельствует о невысоком культурном уровне нынешней цивилизации. Я считаю, материала достаточно.

— Подожди, остался еще один передатчик. Вряд ли увиденное будет отличаться от того что мы уже наблюдали. Но все же пренебрегать источником информации не стоит.

На экране снова возникла жанровая сцена, сопровождаемая самыми детальными пояснениями переводчика-анализатора. Некоторое время ни один, ни другой из наблюдателей были не в силах произнести ни слова, а затем едва не сползли на пол, содрогаясь от неудержимого смеха.

— Какая причудливая фантазия: дом карликов, которые к тому же заставили построить его великанов!

— А как тебе нравится идея о звуковой атаке!

— Нет, самое абсурдное предположение — кладовая для хранения продуктов и мумий.

— Вот теперь материала достаточно. Мы имеем полное представление о том, каким было наше общество в период перед Катаклизмом.

— Прекрасно! А все вместе нам засчитают как выездной семинар по древней истории.

2009

— Твоя быдловатость и скупердяйство могут выйти тебе боком!

Эта фраза похоронным маршем прозвучала в голове Игоря когда он вместо того чтобы плавно скользить вдоль фасада, стремительно понесся вниз. Не может быть, он сам закрепил все как следует! Значит, не шутили тогда насчет несчастных случаев на производстве… Да и что он им такого сделал? Подумаешь, премию урезал, начальник он в конце концов или где?

Мимо скользили метры неокрашенного фасада. Угораздило его сегодня начать с самого верха! Блин, и почему дома в старом фонде такие высокие? Хотя какая, в сущности, разница — самые серьезные травмы получаются из-за падения с чего-нибудь не выше стремянки…

Нет, не хочу превратиться в лепешку, надо срочно что-то придумать! Хотя, что тут придумаешь — стенка гладкая, ухватиться не за что. Брандмауэр, так его: ни балкона, ни окошка паршивого… Эх, помру молодой и никто не узнает, что я на самом деле не жадюга и скупердяй позорный, а вовсе даже белый и пушистый. Господи, дай мне последний шанс, ну что тебе стоит?

В это мгновение Игорь ощутил, что его ноги, судорожно шарящие в поисках малейшей выемки, по колено вошли в стену. Осколки раздирали комбинезон, впивались в тело, но это уже не воспринималось как неприятности. Он больше не падает, он спасен!

Вслед за ногами и все остальное с трудом проваливалось в крохотное оконце, не предусмотренное первоначальным проектом. Изо всех сил помогая себе руками, извиваясь всем телом, он наконец просочился вовнутрь.

Под ногами был твердый ровный пол. Игорь прислонился к стене, пытаясь успокоить дыхание, а затем рухнул на пятую точку. От сидушки, которая так и осталась привязанной, к окну тянулась веревка. Вдруг другой конец болтается над самой землей, кто-нибудь дернет и его снова вынесет наружу?! Игорь принялся торопливо сматывать веревку. Говорил же: не покупать списанную! Круто, да запас прочности… вот вам и результат. Нет, веревка в порядке, а вот с узлами кто-то похимичил.

Ладно, мало никому не покажется! Вот только выберусь отсюда…

Игорь оглянулся вокруг. Куда его, в самом деле, занесло? Тесное полутемное помещение, по стенам полки, на них ничего кроме толстого слоя пыли. Кладовка, только почему-то не используется. Вон и дверной проем, кирпичами заложен. Это же надо: сколько полезной площади пропадает! Квадратов шесть не меньше.

Игорь обернулся, чтобы прикинуть примерный размер кладовки и едва не заорал от ужаса. Прямо перед ним болталось нечто, похожее на манекен или мешок с тряпками. Нет, это человек, повешенный! Точно, на крюке от люстры.

Первоначальный страх уступил место любопытству. Игорь принялся с интересом разглядывать жертву преступления. Молодой мужчина в тренировочных штанах и смешной рубашке со шнуровкой. Стрижка какая-то староплановая, как на отцовских фотках.

Это кто ж его так? Не, добровольно. Вон, записка валяется «В моей смерти прошу никого не винить. Пусть Лиза К. будет счастлива с Юркой».

Собравшись с духом, Игорь заглянул покойнику в лицо: свеженький, будто сегодня утром еще пиво пил. И как он в таком случае оказался в давно замурованной кладовке? И записка вся пожелтевшая будто написана Касперский знает когда.

Так или иначе, удовольствие это ниже среднего: оказаться запертым один на один с покойником в тесном душном пространстве. Игорь отвернулся и чтобы отвлечься принялся пересчитывать полки, затем нагнулся посмотреть, нет ли чего в самом низу. Пусто, только небольшой круглый булыжник. Бабушка использовала такие, когда солила капусту…

Собравшись с духом, Игорь оглянулся. Никакого покойника не было, пустая кладовка. Уф, приглючится же такое.

Пора выбираться и так засиделся. Но вскоре Игорь убедился, что без посторонней помощи не обойтись. Дверной проем заложен на совесть; это вам не евроремонт, который плюнь — и развалится. Стучать просоленным булыжником оказалось без толку: кирпичи старинные, повышенной прочности, раствор тоже замешан как следует. Были бы с собой хоть какие-нибудь инструменты… нет, даже любимый набор отверток оставил в машине.

Мобильник вне зоны доступа. Неудивительно — через такие стены никакой сигнал не пройдет.

Игорь снова повернулся к середине кладовки. Повешенный был на месте. Нагло раскачиваясь, он открыл глаза и заговорщицки подмигнул обомлевшему молодому человеку.

Вконец потеряв голову молодой человек принялся лупить всеми конечностями по стене с истошными криками: