Людмила Коль - Земля от пустыни Син

Подожди, дай в туалет и руки помою! Грязь везде ужасная. Толкаются. Хорошо, хоть место уступают. Мне один дядечка в метро сейчас говорит: в вашем возрасте вас дети должны на машине возить.

Я с такой женщиной сейчас ехала! Подожди, расскажу.

Ей шестьдесят пять лет. Мужа нет. Умер. И вот недавно она познакомилась с одним мужчиной. Ну вот — неинтересно! Это же жизнь, чудо ты! Представляешь? Молодой, интересный, тоже вдовец. Пятьдесят два года! А ей шестьдесят пять — и влюбился!.. Дай доскажу!

Ну, не хочешь — не надо!.. Как-то ты не интересуешься…

Ну, Тань, чего помочь? Не надо? Ну ладно. Они из школы во сколько приходят? В час? Ну, я почитаю. У тебя есть что-нибудь такое, чтобы забыться? Тургенев, Достоевский — не-а, не пойдет! Это я уже перечитала. Такое нужно, чтобы отвлечься, понимаешь ты, забыться. Вот у нас Лена детективы приносит или муть всякую, как сейчас пишут, — она любит. Вечером лежит на диване, читает и смеется. Вот что-нибудь такого рода. Или уж фантастику, что ли. Севка у нас одну фантастику читает. Весь шкаф забит. А у Кости ничего нет? Вообще наши как-то интереснее живут. В воскресенье в кино ходят, например. А Костя все занимается? Ты ему не мешай. Пускай занимается…

Между прочим, забыла тебе рассказать, слушай.

В ту субботу Лена уезжала к своим и Лёлю забрала. А я поехала в Филевский парк. Взяла книжку, сижу, читаю. Вдруг подсаживается какой-то дядечка. Ну, лет ему семьдесят — семьдесят пять. Аккуратный такой старичок, в шляпе. И вдруг обращается ко мне: «Простите, пожалуйста. Я вижу, вы не здешняя. Я очень часто прихожу в этот парк, но никогда вас не встречал». Я ему и говорю: «Я живу не здесь, но близко». А он мне: «Меня зовут Илья Семенович. А вас?» — «А меня — Анна Павловна», — говорю я. Как — почему? Я же еще не совсем того! Не буду же я ему, незнакомому, сразу все про себя выкладывать. Вот и придумала имя! Я же не знаю его. В общем, он начинает мне рассказывать, что у него недавно умерла жена от инфаркта, и он остался один. Дети уже взрослые, у них своя жизнь, он совершенно никому не нужен. У него двухкомнатная квартира, дача. В общем, все есть. И он мне говорит: «Что же, пока я им помогал, я был нужен. А теперь они даже не вспоминают и не приезжают. Вот если бы такая женщина, как вы, — мне лучшей подруги не надо». Представляешь? Попробовать, что ли? Я вообще-то еще ничего! Посмотри в профиль — вылитая Екатерина Вторая. Костя всегда так и говорил: «Мам, ты же похожа на Екатерину Вторую!» При чем тут брови? А волосы у нее тоже белые были — она парик носила. Губы только надо подкрасить, а так вообще — вполне!..

Во, идут уже! Я открою!..

Кто это пришел? Соскучились по бабушке?

Я вам печенье ваше любимое привезла!

А кого я видела сейчас в троллейбусе! Сидит мальчик за мной в шапочке и говорит своей бабушке: «Бабуль, я принц или король?» Люди вокруг смеются. Тут бабушка шапку с него сняла, а у него под шапкой — ваза! Надел на голову, а снять не может! Бабушка его к врачу везла. Умора! Честное слово! Сама видела!

Есть хотите? Ну, вы ешьте, а я вам сейчас сказку расскажу про инопланетян.

Жили они на планете Альфа-Центавра. Как нельзя? Звезда? Газы? Ну и что? Ну, пусть будет планета. Альфа-Центавра. Нет такой — а у нас будет!.. И вот они решили изменить политический режим Ну, как почему? Он был несправедливый. Как — какой? Ну, понимаете, у одних было все, а у других ничего не было… Ну, почему — как у нас? Не совсем… Если вы будете меня перебивать, я не стану рассказывать. Ну так слушайте!

А в замке жил их правитель — тиран. И у него в заточении находилась прекрасная принцесса. Все это знали, но боялись что-нибудь сказать. Но однажды они решили, что больше терпеть они не могут и нужно поднять восстание. А как это сделать, они не представляли. И вот в это самое время там пролетал космический корабль, на котором были Лева и Катя. Они высадились, конечно, и научили их, как это делать!

Как — неинтересно? Так они же революцию там сделали! Лева был руководителем восстания! А потом метро построили… Здра-авствуйте! Я старалась, а им неинтересно! Революция — это же героизм, понимаете! Как — нет? Ну, не знаю… А про Петю Зубова? Тоже не хотите? Тогда не знаю… Я Гарри Поттера не читала… Про Карлсона сами будете читать. Ну, идите играть, раз такое дело…

У меня от сказок и так уже язык заплетается, а мне еще завтра к Марье Петровне в больницу ехать. А я не говорила? Она бедро сломала — бедренную кость — и лежит теперь. А Неля ее — ну, она девочку во время войны маленькую подобрала, удочерила, а потом у Нели оказались родители где-то в Польше… Рассказывала уже? А я не помню. Ну ладно, Нелю стукнули по голове, и она лежит с сотрясением мозга. Она работала в реставрационных мастерских, ну, знаешь, иконы иногда и все такое, наверное… Ну, открыла однажды дверь на звонок, а они ее — по голове! Как же — правильно? О чем ты говоришь?! При чем тут спекуляция? Она не спекулировала. Неля — приличная женщина. Ты же не знаешь, а говоришь… Ну ладно, это ее дело! Но Марья Петровна осталась теперь одна с пролежнями. А ведь ей уже семьдесят восемь лет! И вот я еду.

А у вас — гости завтра? Торт будешь делать? Это же долго! Сделай кекс. Я тебя научу. Берешь два яйца, сто пятьдесят масла и сто пятьдесят сметаны, три стакана муки, смешиваешь — и вся история! Проще надо, понимаешь ты! Нет, я не пекла, но знаю. Ну вот, ей-Богу, не веришь! А я тебе говорю, что хорошо получится… Ну, не хочешь — как хочешь… Я у вас сегодня ночую, а утром — к Маше!

— Здравствуй, дорогая! Ну, как ты? Дай я тебе подушку поправлю. Что-то мне не нравится, как ты лежишь.

Я тебе тут яблоки принесла. Ничего, пусть тут лежат, потом съешь.

А я вчера у своих была.

Лева у нас — очень! Я им рассказываю, конечно, про черта в ступе, про звезду Альфа-Центавра, что на ум взбредет, а он мне говорит: «Бабушка, на звезде люди жить не могут. Там — газы». Представляешь? Это же только второй класс, подумай ты! Говорит: «Я буду биофизиком». Ты представляешь? Это же биология и физика вместе! Как интересно! Я это люблю!.. Катя, конечно, у нас попроще, но тоже — очень!

Недавно с ними в театр ходила, на «Евгения Онегина». На них, конечно, все смотрели: они же красавчики. Но критики, я тебе скажу! Татьяна пишет письмо Онегину, а они говорят: «Айседора вышла на балкон». Ну, помнишь, там балкон обвалился? Публика, конечно, возмущалась. Но я уже скромно молчала. Они ведь чего только не видели!

А в каникулы я их собрала всех троих и пошла гулять на Тверскую. Они затащили меня в «Пиццу-хат». Со мной же очень легко: куда они — туда и я. Измазались этой пиццей все по уши. Что хорошего? Пирог с сосисками — и больше ничего…

Лена?.. Крестила Лёлю недавно… Ага… С крестиком теперь бегает. Что — правильно?! О чем ты говоришь! Религия — это, понимаешь, опиум для народа! Религия разобщает людей. А ты говоришь — правильно… Ну, пусть, если нравится…