Энтони Капелла - Ароматы кофе

Входит секретарь и, приветственно улыбнувшись сестрам, подсаживается к столу. Пристраивает на коленях папку и вынимает перо.

— Это наш семейный бизнес, — начинает Линкер. — Поэтому мы можем устраивать собрания вот в таком виде. Теперь, боюсь, подобное считается весьма старомодным ведением дел. Открытые акционерные компании, зарегистрированные на Бирже, без утайки предоставляют свои фонды на благо огромных возможностей рынка, и именно потенциальные ресурсы и гибкость политики этих компаний позволит им в будущем распространиться по всему миру.

— Ты имеешь в виду, отец, что намерен пустить фирму в плавание по Бирже? — спрашивает Ада.

Теперь она — уверенная в себе молодая дама; брак с мужчиной, которого она обожает, сгладил в ней острые углы и озарил блеском ее глаза.

— Имей терпение, Ада, — снисходительно говорит Пинкер. — Эти компании, как ты, должно быть, заметила, могут также покупать и продавать друг друга. В Америке мы уже можем наблюдать возникновение того, что там именуется конгломератом, — компаний, владеющих более чем одним дочерним предприятием. И у нас тоже прежние недруги вынуждены создавать новые союзы. К примеру, Лайл и Тейт — два давних соперника теперь образуют отдельное объединение.

Пинкер помолчал.

— Я имел несколько бесед с одним из наших конкурентов, — продолжил он после паузы. — Богатейшим владельцем плантаций. Объединение интересов устраивает обе наши стороны. Наш «Кастл» представляет собой более устойчивый сорт и лучшее положение на рынке, а другая сторона компетентна по части производства самого сырья и знаний, которых с кончиной бедного Гектора мы оказались лишены. Этот человек располагает богатыми фондами, мы располагаем богатой наличностью. Я считаю, что вместе мы сможем создать компанию, способную приобрести мировое значение.

— Кто этот человек, отец? — спросила Ада.

— Это Хоуэлл, — сказал Пинкер. — Сэр Уильям Хоуэлл.

Следует гробовое молчание.

Первой паузу прерывает Филомена:

— Как ты можешь с ним сотрудничать? Вы же ненавидите друг дружку!

Пинкер хранит полную невозмутимость; более того, он даже улыбается, глядя на дочерей.

— Может быть, это вас удивит, но мы обнаружили, что по большинству проблем разногласий у нас нет. Сомневаюсь, что мы когда-либо станем близкими друзьями, но делать дело вместе мы, безусловно, сможем.

— Он обведет тебя вокруг пальца, — говорит Эмили.

Пинкер качает головой;

— Мы ему нужны даже больше, чем он нам. И не забудь, будущая компания будет зарегистрирована на Бирже. Будут и еще акционеры, чтоб поддерживать равновесие полномочий.

На этот раз тишина длится дольше.

— Завтра утром, как только откроется Биржа, мы объявим о своем решении. Вы должны понимать, что это будет означать конец семейной фирме «Пинкер». Новая компания будет управляться иным образом — это неизбежно, этого требует Биржа. Например, все акционеры получат право посещать общие собрания. — Пинкер обводит глазами комнату. — Сомнительно, чтобы все они разместились в нашей маленькой столовой.

Улыбок не последовало.

— Будем ли мы акционерами? — спрашивает Ада.

— Да, вы получите кое-какую долю. Но права голоса она вам не даст.

— Словом — фактически — нам предлагается продать акции? — Это реплика Филомены.

— Да, вы получите наличные деньги, очень много денег, от продажи своих акций новой компании.

— Не понимаю… — произносит Эмили.

— Я долго и тщательно все обдумывал, — твердо говорит Пинкер. — Если мы не хотим, чтобы нас проглотила какая-нибудь крупная американская фирма, мы сами должны стать крупной фирмой. — Он делает паузу. — Есть и еще один момент, который повлиял на это мое решение. У сэра Уильяма есть сын.

Дочери смотрят на отца во все глаза.

— Джок Хоуэлл посвящен во все тонкости дела своего отца. После того, как мы сформируем свою компанию, он непременно явится и примет на некоторое время часть обязанностей, разумеется под моим руководством, пока он полностью не освоит дело. Затем в свое время, когда мы с сэром Уильямом уйдем на покой, он уже вполне созреет, чтобы взять на себя и руководство всем объединенным предприятием.

— Ты собираешься отдать свое дело сыну Хоуэлла? — изумленно спрашивает Эмили.

— Разве у меня есть иной выбор? — спокойно отвечает Пинкер. — У него есть сын. У меня сына нет.

Дочери вдумываются в смысл сказанного, Пинкер поднимает свою чашку.

— Я, например, хочу еще кофе. Есть, чем наполнить?

— Значит, если у тебя были бы не дочери, а сын… — внезапно гневно произносит Эмили.

— Нет, нет и нет! — примиряющее произносит Пинкер. — Совсем не в этом суть. Ты же, например, замужем за членом Парламента, Ада и Ричард в Оксфорде, Фил больше всего интересуют балы и званые вечера. Разумеется, ни одна из вас не сможет возглавить фирму.

— Тебе стоило хотя бы спросить у меня, я бы согласилась, — говорит Эмили. — Я бы тогда от брака отказалась, если бы у меня был выбор…

— Все, хватит, — резко обрывает ее отец. — Не желаю слышать от тебя критических высказываний о твоем супруге. Хватит с нас и одного скандала.

— Как видно, ты мало что вообще намерен слушать, — с горечью говорит Эмили.

— Эмили, я не желаю, чтобы со мной говорили в подобном тоне.

Она закусила губу.

— Я выпью наконец кофе! — говорит Пинкер, указывая на чашку. — Спасибо, Дженкс, вы можете идти.

Дженкс закрывает папку и встает из-за стола.

— Погодите! — говорит Эмили.

— Эмили, что за причуды? Разумеется, он может идти.

— Мы должны проголосовать, — говорит она. И оглядывается на сестер. — Если у всех нас есть акции, мы должны проголосовать.

— Ну, не глупи! — говорит ее отец.

— Ведь так по-настоящему делаются дела, верно? — Она поворачивается к Дженксу. — Верно?

Дженкс неохотно кивает:

— Кажется, по процедуре так положено.

— И если мы проголосуем против, — говорит Эмили, обращаясь к сестрам, — никакого слияния не произойдет. А мы здесь представляем большинство.

— Да какой бес в тебя вселился? — гремит голос ее отца. — Прости, уважаемая, это тебе не какое-нибудь суфражистское сборище. Это моя компания…

— Это наша компания…

— Моя! — настаивает отец.

— Тебе не позволят твои акционеры так разговаривать с ними, если твою компанию зарегистрируют на Бирже, — замечает дочь. — Возможно, даже не и поддержат кандидатуру твоего Джока Хоуэлла. Или, возможно, он проголосует против тебя — ты об этом подумал?

В ярости отец молча смотрит на дочь.

— Кто против выдвинутого предложения? — говорит Эмили, поднимая руку.

— Хватит! — обрывает ее отец, приходя в себя. — Дженкс, можете идти. Запишите: предложение принято единогласно.