Игорь Андреев - Четвертый тоннель

Перед самым отъездом была встреча с маленькой Оксаной. Рыжеволосая красавица лет на десять младше меня. Мы были знакомы несколько недель, но общались просто так. Это был первый и единственный секс с ней. Очень своеобразно получилось. Несколько раз врезала по морде. Она била не меня, а кого-то другого. У нее глюки насчет мужчины, которого она любит и который ее насилует. Видимо, как-то связано с папой. Говорит, она его очень любила, а он свою любовь к ней проявлял крайне сдержанно. Получился такой интересный психотип: очень сексуальная, женственная, привлекает мужчин, и при этом где-то внутри нее живет убеждение типа «все мужики сволочи». Мне так показалось. И вот мы делаем секс. Сначала долгая тягучая прелюдия, так все красиво и сладко, а потом когда я уже собрался в нее войти, начала вырываться, переворачиваться, отбиваться. Ее сопротивление меня неожиданно возбудило. Схватил ее, придавил собой. Вошел в нее, даже не успев подумав про презерватив. Она — «да, да, да», а потом опять сопротивление и — как даст по морде. Несколько раз подряд. У меня от этого полностью сорвало крышу, я только смог прорычать:

— Ах ты сука!

Дальнейшее напоминало изнасилование. Только Оксана не говорила «нет, нет, перестань». Наоборот — «да, да, да», а потом — «ненавижу, сволочь», и — снова кулаком по морде. Била так энергично, что я даже увидел вспышки в темноте, как бывает, когда во время боя на татами прилетает хороший удар. И мне это неожиданно понравилось. Преодолевать сопротивление. Играть в насилие. Кусалась, царапалась. У меня от этого мозг отключился, мысли исчезли, осталось только желание обязательно кончить в нее. Мозг включился за несколько секунд до оргазма: все-таки выйти, чтобы она не залетела.

После бурной сцены я встал, включил свет и посмотрел в зеркало. Побитые и покусанные губы. Хорошо, что синяк под глазом не поставила.

— Оксан, ты че дерешься, — спросил я, — охренела что ли? А если бы я тебе врезал?

— Я нечаянно, — ответила она извиняющимся тоном. — Случайно получилось…

Прежде чем заснуть, мы слушали на ее плейере музыку. Она сказала, что ей очень нравится «одна песня про любовь». Оказалось, это была композиция «Moscow never sleeps», в которой действительно были слова «я люблю тебя, Москва».

— Так ведь это не про любовь, — сказал я Оксане. — Это же про Москву.

— Там девушка таким голосом поет, что получается про любовь, — ответила она.

Весь следующий день у меня в голове крутилась эта песенка, лицо Оксаны, ее едва заметные веснушки и зеленые глаза, а также мысль: «Ни хрена себе, женская логика». Все это причудливым образом смешивалось с нашим как бы изнасилованием, и образовывало сильное эмоциональное послевкусие.

В середине дня я взял два рюкзака и вышел из пустой квартиры. Ключи опустил в почтовый ящик, как просила хозяйка. Отправился на вокзал. Меня ждала дорога, неизвестные люди и приключения, а в голове крутились картинки из вчерашней сцены с Оксаной, и я поймал себя на мысли, что абсурд в логике и непредсказуемость женского поведения — на самом деле очень большая ценность. Иначе было бы не так интересно.

…Челябинск находится рядом с казахской границей. Я хотел начать путь автостопом сразу за границей России, чтобы получить за выделенные под поездку полгода как можно больше экзотики. В Челябинск приехал на поезде. Там выбрался на трассу и встал на обочине в ожидании попутной машины. Впервые в жизни.

Минут через пятнадцать остановился раздолбаный грузовичок ГАЗ-33013. Водитель Алексей сказал, ему со мной по пути всего на 70 километров. Я обрадовался — процесс пошел. Поехали. Обсуждали по пути плечевых проституток, которых на выезде из города оказалось удивительно много. Страшные… Потом башкир по имени Алмаз, на «Жигулях», рассказывал, как правильно воровать овощи с полей. Оказывается, надо заранее с ментами, которые охраняют, договариваться. А то если попался с поличным, ценник выходит намного выше… Рустам, классный парень из приграничного Троицка решил не высаживать меня на трассе, и довез прямо до погранперехода. В моем загранпаспорте появился фиолетовый штампик пограничной службы Казахстана…

Снова обочина трассы. Около пяти часов вечера. Кругом — степь. Ни машин, ни людей. Холодает. Настроение почему-то отличное. Редкие машины не останавливаются. Наконец, остановился маленький автобус, группа рабочих возвращалась в Кустанай. Русский водитель с красным лицом спросил:

— Тыщу дашь?

Тысяча теньге — это двести рублей. Я ответил, что у меня нет денег.

— Не-е-е-е, — протянул он и закрыл дверь.

Спустя еще пять минут материализовался здоровенный «Мерседес». Сначала пролетел мимо на полторы сотни метров, потом дал задний ход. В салоне — парни с живыми лицами, лет по двадцать пять, белобрысый русский Денис и круглолицый казах Азамат.

— Ты че здесь делаешь?

— Парни, я автостопом еду в Китай. Вот, только что перешел границу из России, жду попутную машину.

— Можем отвезти в Кустанай!

Бросил рюкзаки в багажник. Запрыгнул в кожаный салон. Погнали — 150 км/ч.

Я вспомнил, что пять минут назад мне отказал краснолицый водитель рабочего автобуса. Подумал, что в моей жизни бывало много моментов, когда меня кто-то где-то как-то не принимал. Как в тот автобус. А я переживал. Жалел себя. Обвинял других. Так делать — непродуктивно. Лучше посмотреть вокруг, что-то предпринять, или даже просто подождать. Глядишь, после пыльного автобуса с усталыми, раздраженными работягами и жадным водителем подъедет «Мерседес» с такими классными попутчиками…

Отличные парни, слегка браткового типажа, очень энергичные, в бодром настроении.

— Чем занимаетесь?

— Да, ну, так, — ответили, переглянувшись, — решаем вопросы.

Стали рассказывать про Казахстан и казахов.

— Южные казахи это такие люди, что пиздец, — объяснял Денис. — Посмотри на Азамата. Он северный казах. Он — русский казах! А на юге они вообще другие. Другой образ мышления. Восточные хитрости, вранье. Говорит тебе что-то сладким голосом, а сам думает другое. С ними дел лучше не иметь…

В Кустанае я нашел место для ночлега — в какой-то филармонии, бросил рюкзаки и пошел гулять по городу. Весь Кустанай говорит по-русски. В парке из динамиков звучит песня «Moscow never sleeps»…

На следующий день — снова трасса. Ожидание. Через некоторое время в моей жизни появляется человек по имени Куаныш. Прикольный казах, такой веселый, через силу говорящий по-русски. На крыше его «Жигулей» — желтая «коронка» такси. Выслушав мою краткую презентацию, он сказал:

— Эй, ладно, раз денег нет, поехали так!

По пути он постоянно спрашивал что-то неожиданное («Ты женат?») или нарушал молчание, отвечая на вопросы, которых я не задавал. Едем, молчим, он и говорит: