Игорь Андреев - Четвертый тоннель

…Через пять дней я въехал в Таджикистан, познакомился с Абу и сразу влился в тусовку удивительного человека по имени Ориф. Абу ехал погостить у друзей. Я помог ему заполнить декларацию и мы вместе вышли на территорию Таджикистана. Его встречал друг, улыбчивый медленноговорящий парень слегка криминального вида, по имени Шерали. Мы сели к нему в «Мерседес» и покатили в Душанбе. Там нас встретил старший брат Шерали — Ориф. Крупногабаритный парень с сияющей улыбкой. Тоже на «Мерседесе». Еще был парень по имени Нурик, который Орифу то ли брат двоюродный, то ли кто-то еще. Здесь такие семейные хитросплетения — кто-то кому-то в городе всегда приходится если не двоюродным братом, то уж точно троюродным племянником подруги тети жены. Кстати, в таджикской столице все говорят по-русски, и обращение «брат» — обычное между мужчинами. Я сразу ощутил, что у меня очень много братьев, и все они классные ребята. Абу с Шерали уехали до вечера, а Ориф с Нуриком повезли меня в дорогой индийский ресторан. Братана из Москвы, которого видишь впервые в жизни, надо хорошо накормить, не правда ли?

Ориф решает вопросы. Бизнесом тоже занимается. У него «Мерседес 500 брабус», и когда он пересекает двойную сплошную, гаишники ему отдают честь. Очень энергичный и контактный. Любит женщин и марихуану. Если первых трахает порой вместе с младшим братом, то вторую тщательно скрывает от него — тот говорит, что пить и курить нельзя, Коран не велит, а Ориф брата очень уважает и боится.

Нурик — исключительно красочный человек. Ничего подобного я не встречал. Всегда спокойный как удав. Говорит долго и подробно, погружаясь в мельчайшие детали, даже когда не накуренный, причем остановить его невозможно, потому что пока не выскажется до конца, остается внутри своей мысли и не замечает, что его, допустим, кто-то просит остановиться. Говорит с трудным акцентом. Общаясь с ним, я часто ловил себя на том, что сам начинаю говорить так же, как Нурик, медленно и с таким же акцентом. Как если бы думал, что ему так понятнее. Автоматически подстраивался.

Я сказал мужикам, что мне нужно несколько дней провести в Душанбе, чтобы оформить визу в посольстве Афганистана.

— Никаких проблем, брат, — ответил Ориф. — Живи у меня, сколько хочешь.

Он снимал двухкомнатную квартиру в центре, напротив президентского дворца, за четыреста долларов. Называл ее офисом. На практике офис служил для неспешного приятного общения под косячок, а также как место для несанкционированных молодой женой встреч с другими женщинами. Жена — нелюбимая, мама заставила жениться, «чтобы была семья, потому что пора», поэтому оргии в офисе проходят в среднем три раза в неделю. Но Ориф сказал, что мне это не помешает, потому что «в офисе места хватит для всех»…

Пребывание в гостяху Орифа слегка затянулось, под неспешные разговоры под косячок, выезды на стрелки и плов. Был один из обыкновенных дней. Сидели, курили и тупо смотрели телевизор. Канал «РуТВ» транслировал песню про отсос. Пели красивые девушки, дуэт «Виагра»:

Мы смотрели на девушек, время от времени передавая сигарету друг другу. Я сказал:

— Интересно, а если поцелуи не туда, а, скажем, в щечку, то, значит, любовь совсем низкая?

Ориф перебил поток моих мыслей:

— Игорь, а зачем тебе ехать в Афганистан? У них там летом пыль, зимой грязь, и всегда стреляют. Люди дикие. Пидорасы — ебут друг друга. Женщин нет. По-русски не говорят, — он передал мне сигарету. — Зачем тебе туда?

— Хочу посмотреть, — ответил я, затягиваясь. — Интересно же. Мы же там воевали. И вообще.

— Оставайся лучше у нас. Поедем в горы. Ты знаешь, какие у нас горы красивые?

Нурик щелкнул пультом телевизора. На канале «Россия», подумать только, показывали фильм про современный Афганистан! Репортер ездил по местам наших боев.

— Смотри! — закричал я. — Я в России ни разу не видел сюжет про Афганистан! А сейчас, когда моя виза оформляется, показывают! Значит, я все правильно делаю…

Вечером мы с Орифом, Нуриком и еще одним парнем по имени Муслим поехали в баню. Начали раздеваться. Я снял трусы и собрался в парилку. У мужиков помрачнели лица, оживленный разговор мгновенно сменился молчанием. Через полминуты они начали объяснять. Оказывается, здесь нельзя, чтобы мужики увидели члены друг друга. Так беззаботно делать свой член доступным зрению окружающих — оскорбительно для окружающих. Я спросил:

— А как же париться?

Сказали, что или в трусах, или обернутым в простыню. Я обмотался простыней, как они. Зашли в парилку. Ориф стал объяснять, что здесь так принято. В общественной бане ни одного голого человека не увидишь. Когда моешься в душе и одеваешься, все происходит точно так же. А когда после душа снимаешь с себя простыню, чтобы вытереться полотенцем и одеться, остальные всегда деликатно отворачиваются. Видеть мужчину голым неприятно. Причинять ему дискомфорт тем, что он оказался увиденным голым, тоже нехорошо.

— А как же групповухи? — спросил я. — Ты же сам говорил, что вы с Нуриком кого-то вместе трахали. Тоже что ли в простынях?

— Групповуха это совсем другое дело, — ответил Ориф. — Там можно…

Раньше я думал, что проститутки это женщины, которые за деньги предоставляют мужчинам свое тело, чтобы совать в него член. В Душанбе выяснилось, что все может быть намного сложнее. Проститутки, которые приезжают к Орифу и его ребятам, — девушки очень строгих нравов. Они по вызову приходят как бы в гости, и уже на месте решают, кому и как дать, и на каких условиях. Все это я узнал после того, как гостеприимный хозяин дома решил угостить меня одной из девушек, а после переговоров с ними сообщил, что угощение отменяется. Первая сказала, что не хочет изменять хозяину дома — самому Орифу. Она ему хранит верность. То есть не трахается с другими в его присутствии. Другая не может со мной, потому что я не мусульманин и у меня член необрезанный. И так далее.

По правде говоря, проститутки мне не очень интересны. Нет отношений, игры соблазнения, эмоций. Но, по крайней мере, мне казалось, что я знаю это явление как таковое. Я думал, что получить отказ от проститутки невозможно — она же работает за деньги. Эти девушки были, по их самоидентификации, как бы не проститутками. Честные девушки, которые трахаются за деньги. Порядочные — ислам, традиции и все такое. Ориф сказал, что не впервые встречается с проститутскими отказами — раньше угощал ими друзей из России, с тем же результатом.

— Если бы они меня не знали, было бы по-другому, — сказал он. — Им важно, чтобы я думал, что они «не такие». Я же их трахал. Они мне показывают, что с первым встречным не будут, порядочные. Хотя ко мне приезжают только за деньги…