Игорь Андреев - Четвертый тоннель

Друг взял мобильник и уставился в пространство перед собой, что-то осмысливая. Я перебил его внутренний диалог:

— Димон, это очень легко сделать. И сделать это должен ты. Сейчас у вас с ним соревнование на тему «почему я должен первый, если виноват не я?» Ты думаешь, что тебе он должен, а он — что ты ему. Вы оба упорно не хотите прощать. Делать первый шаг навстречу. Так или нет?

— Так.

— Заметь, твоему отцу сделать это труднее, чем тебе. Он старый. Жизнь успела выебать его намного жестче, чем тебя. Ты моложе и сильнее. Тебе легче. Ты имеешь возможность и привилегию сделать это первым.

— Да, да, я сейчас позвоню, — сказал он взволнованно.

— Только непонятно, что я ему могу сказать.

— Димон! — рявкнул я. — Какая на хуй разница, что говорить?! Я знаю волшебный способ, который срабатывает всегда. Говори то, что думаешь! Не думай, как найти подобающие слова, чтобы выглядеть достойно и уместно. Лучшее, что ты можешь сказать, — то, что идет изнутри. Искренне. Что чувствуешь, то и говори. Давай, я выйду из комнаты.

— Не надо, я сам выйду.

Через пару минут он вернулся. Глаза круглые, как пятирублевые монеты. Покрасневшие, влажные.

— Ну что?

— Он говорит: «Алло». А я ему говорю… Я говорю: «Папа, я не успел сказать тебе одну вещь. Я очень тебя люблю»… А он… Он так, знаешь, выдохнул. Как будто с него какой-то груз свалился. У него голос изменился. Говорит: «Давай, Дима, приезжай, увидимся и поговорим». Потом мы попрощались, и все.

— Ну и что ты теперь чувствуешь?

— Хорошо! Игорек, мне хорошо! — он резко обнял меня, крепко прижал к себе, потом отстранил и начал трясти за плечи. — Спасибо, брат!

Глядя на друга в это мгновение, я чувствовал, что мы с Димоном близки так, как никогда раньше. Я был растроган и чувствовал себя счастливым, как будто освободился от какого-то груза я сам…

По пути в квартиру другого друга, где собирался ночевать в этот день, я зашел в магазин, чтобы купить чего-нибудь к чаю. У кассы стояла красивая пара. Наташа, с которой я однажды ходил в кино. Я слышал, что она недавно вышла замуж. Мы встретились глазами. Она сразу отвела взгляд и уставилась на панель с сигаретами над кассой. Я понял, что она рядом с мужем — и узнавать меня ей сейчас некомфортно. Парень мне понравился — интеллигентный облик, симпатичный и стройный. Я подумал о них с теплотой и, не привлекая внимания, молча пошел дальше в торговый зал… Придя в квартиру, включил компьютер, чтобы начать писать эту книгу. Сначала не знал, с чего начать, но первая строчка появилась на мониторе сама собой: «Трудно сказать, с чего все началось. Может быть, с того, как мы с Наташей пошли в кино»…

…Сегодня прохладный августовский день 2009 года, и я заканчиваю переписывать эту книгу. С того момента, как я вернулся в Россию, прошло чуть меньше года. За это время произошло много перемен. Говорят, что интеграция навыков, полученных на тренингах и практиках развития осознанности, происходит спустя время, и усиливается, переплетаясь с новым опытом. Перемены наслаиваются, смешиваются и усиливают друг друга. Все так и есть.

Сначала по возвращении в Москву меня, как говорится, сильно «колбасило». Неудивительно. После мощных сдвигов в сознании вернулся в ту среду, в которой проводил жизнь до перемен. Это ломает, тянет в прошлое невидимыми крючками. Но перемены необратимы. Сначала были мощные эмоциональные подъемы и спады, с большой амплитудой. В какие-то моменты я работал как зверь, много общался с новыми людьми и был полон энергии. Затем

— в тупике, энергии ноль, растерянность, тупость, злость и жалость к себе. Меня даже выгнали из Лидерской программы тренинга Лайфспринг, куда я пришел как раз в момент мощного спада, и мешал другим участникам энергично работать над целями. А однажды заметил, что спады сильны только тогда, когда я даю себе время на нытье. Сразу стал увеличивать поток событий в жизни в разы и ставить очень смелые, по сравнению с прежними, цели. Результат — подъемы и спады эмоциональных состояний стали более резкими и глубокими, но, что интересно, негатив перестал быть травмирующим. Его как будто нет. Я его переживаю максимально полно, но не залипаю в нем, только замечаю, что именно сделал не так и что надо сделать, чтобы получить другой результат, и получается, что любая неудача придает сил и уверенности. Приток энергии от стрессов — звучит странно, не правда ли? Но это так.

Такие чувства как вина и обида исчезли из моего эмоционального меню, кажется, совсем. Злость бывает, но быстро трансформируется в шаги к цели. Жалость к себе, возникающая в тупиковых ситуациях, быстро осознается и исчезает.

Когда мне страшно, я как можно скорее делаю то, от чего страшно, и страх уходит, оставляя энергию. Это не всегда легко, но всегда приносит легкость в результате. И много открытий. Вещи проясняются в ходе самой жизни. Короче, я перестал бегать в четвертый тоннель. Или сделал визиты туда сравнительно редкими и кратковременными. Чувствовать себя живым — это прекрасно.

За несколько месяцев я сильно похудел и отказался от алкоголя и наркотиков. Несколько раз мои друзья из прежней жизни предлагали вместе покурить марихуану или выпить. Это были забавные моменты. Я привык думать, что такие развлечения мне нравятся, но на предложения отвечал отказом. Чем удивлял их и — еще больше — себя. Сижу в тупеющей от выпитого алкоголя компании, пью клубничный йогурт и думаю: «Быть среди людей, которые утилизируют время своей жизни вот так — это лучшее, что я могу делать СЕЙЧАС? А если нет, то почему я ЗДЕСЬ?» Подобная сцена повторилась пару раз, после чего мой круг общения начал резко меняться. Что интересно, я не ставил себе запретов или ограничений. Видимо, дело в том, что сознание, подсознание и тело — целостная система, и когда приводишь в порядок мозги, все остальное тоже начинает меняться. Тело точно знает, что нам с ним нужно и что вредно в контексте наших целей на будущее. Сбросил двадцать килограммов. Старые брюки и рубашки стали на три размера велики, выбросил почти все, расчищая пространство для новых вещей. Для похудения не понадобилось никаких диет — организм сам отторгает избыточную или неподходящую еду в момент возникновения мысли о ней. Лицо приобрело более здоровый вид. Старые знакомые говорят, что я сбросил не только вес, но и возраст. Лет пять.

Отношения с моей любимой бывшей поднялись на уровень, какого раньше не было. Когда теплым июльским днем она сказала, счастливо улыбаясь, что наконец-то нашла классного мужика, с которым ей хорошо и которого сильно любит, я испытал смешанные чувства. С одной стороны, маленький укол ревности. С другой, всплеск странного счастья. Я раньше знал умом, что любить — значит, желать любимому человеку такого счастья, какого он сам желает себе, но по-настоящему понял, что это значит, только сейчас. Я тут же сказал ей все, что думаю и чувствую. Настя в ответ сказала, что тоже любит меня и тоже немножко ревнует, когда я говорю про других женщин. Однако, говоря это, она улыбалась, — и это была улыбка свободной, сильной и счастливой женщины. По-моему, мы оба очень ценим нашу нежную, честную, свободную от недосказанности дружбу. За это стоило пройти то, что нам с ней пришлось пройти.