Сергей Ведерников - Пятицарствие Авесты

Поблизости столпились сородичи, не смевшие подойти к месту происшествия, и Ро приказал охотникам отойти от трупа.

Женщины, дети приблизились к убитому, рыдала мать над мёртвым сыном, отрешённо смотрели дети. Выждав некоторое время, Ро приказал всем удалиться и созвал охотников. Подняв мальчика, те пошли за вождём. Заплаканная девочка взбежала впереди по пути мужчин и, положив на камень цветы, которыми играла до этого, испуганно шмыгнула обратно, а Ро, не останавливаясь, поднял их, продолжая путь наверх, на площадку, расположенную в стороне от пещеры, где остановился, выбирая место, затем показал, куда положить труп. Невдалеке было несколько каменных холмиков.

Один из охотников принёс из леса тонкие гибкие лианы, другой — дротик, каменный нож, скребок и рубило из пещеры, немного еды, собранной женщинами, а потом труп крепко связали лианами и уложили на землю. Ро положил в его изголовье поднятые им цветы. После того как было уложено оружие и еда, охотники принесли камни и заложили ими труп, а Од с горечью подумал, что через год будет одним охотником меньше, чем должно было быть, но, возвратившись в пещеру, он всё-таки молча прошёл мимо Ора. Несмотря на все предосторожности, охота всё же начиналась неблагоприятно; затеяв сейчас ссору, Од ставил бы её успех под ещё большее сомнение, а от него в конечном счёте зависела жизнь сородичей. Уснув с тяжёлым чувством вины на душе, всю ночь спал, беспокойно просыпаясь, мучимый кошмарами.

Поздним утром весь род был готов к переходу, и хотя путь был не очень далёк, некоторые старики неохотно собирались в дорогу. Измученным предыдущим долгим переходом, полуголодным существованием последних дней, им тяжело было преодолеть и это небольшое расстояние, однако приказ Ро был категоричен: собираться в дорогу всем без исключения.

По его сигналу люди вышли из пещеры, охотники всё так же держались отдельно от остальных членов рода, а вторая группа выглядела как обычно во время перехода: женщины несли грудных детей и вели за руки маленьких, подростки помогали старикам и тем, кому это было необходимо. Между тем вскоре выяснилось, что не вышла из пещеры больная Фа, давно лежавшая, не вставая. Од посмотрел на Ро, но взгляд вождя не выражал твёрдой решимости, поэтому Од вышел из круга охотников и направился в пещеру, вскоре выйдя оттуда и неся на руках больную Фа, потому что не мог оставить старуху, нянчившуюся в своё время с ним и почти со всеми охотниками рода. Люди притихли — фактически он нарушил запрет, действовавший до конца охоты, и радостный Ор, держа наготове дротик, решительно двинулся в его сторону, а понявший его намерение Од продолжал нести свою ношу.

Видел всё и Ро, сделавший знак охотникам, после чего двое из них встали на пути Ора, вынужденного опустить дротик, следом лёгкое оживление пронеслось во второй группе рода.

Ро отдал приказ, и все двинулись в путь.

Од начал уставать. Он шёл на некотором удалении от группы охотников, примерно на таком же удалении шла остальная часть рода; он не смел ждать помощи ни с той, ни с этой стороны, но знал, на что решался, и мог прийти с опозданием, но кроме бесчестья как охотнику, это ничего бы ему не принесло. Однако он и не думал об этом; только когда от идущей впереди группы охотников отделился один из них и решительно взял Фа с рук Ода, он понял, что не один.

Они прибыли в установленное место, когда оба соседних рода были уже там, и после взаимных приветствий приступили к непосредственным приготовлениям к охоте, проходившей в этом месте уже несколько лет подряд. У большинства её участников имелись необходимые навыки, поэтому подготовка не заняла много времени. Процесс охоты должен был заключаться в том, чтобы табун лошадей, находившийся на полуденном водопое, выгнать от реки и направить на площадку, ограниченную двумя сходящимися вместе оврагами; при этом рельеф местности был благоприятен охотникам, поскольку роковой для лошадей обрыв не был виден до самого последнего момента и испуганный табун с большой скоростью должен был приближаться к нему, не имея возможности повернуть в сторону. Мужчины-охотники составляли одну группу, женщины и подростки — другую, и обе группы отправились к месту охоты.

Оставив несколько человек в опасном месте, где табун мог выйти из-под контроля, все двинулись дальше; а женщины, подростки и частью мужчины-охотники, стараясь быть незамеченными, образовали широкий проход от водопоя до площадки между обрывами, в то время как остальные охотники разделились на две группы и отправились к водопою, причём одна группа — выше водопоя, другая — ниже по течению. Когда всё было готово, охотники по условленному сигналу выскочили из укрытий, громко крича и размахивая дротиками и дубинами. Табун нервно дрогнул. Лошади, вытягивая шеи, раздувая ноздри, испуганно озирались, перебирая ногами, но вскоре первоначальная оторопь стала проходить, и табун, сгрудившийся было на берегу, рысью двинулся по широкому участку степи, ограниченному живой цепью женщин и подростков, начинавших кричать, размахивать палками и руками при виде приближающихся лошадей; а сзади табуна с криками и воплями бежали мужчины-охотники, и по мере передвижения, к ним присоединялись другие участники охоты, бывшие ранее в оцеплении, поэтому шум и сумятица всё время нарастали.

Лошади уже переходили на галоп, когда приблизились к опасному участку, где начинавшийся с левой стороны обрыв делал поворот влево, а справа обрыва ещё не было, и в этом месте находилась в засаде группа охотников, истомлённых ожиданием и нервным напряжением так, что выскочили из укрытия несколько раньше, чем нужно, и чуть было не сорвали всю охоту. Табун резко осадил бег, часть его ринулась в сторону засады, остальная намеревалась двинуться следом; тогда Од, дико закричав, ринулся в образовавшийся прорыв, а следом устремились ещё несколько охотников. Рядом бежал Ор, который был моложе его, и Од вдруг позавидовал его прыти. Они врезались в уходящий косяк лошадей, рискуя быть изувеченными или убитыми, и пустили в ход дротики, в результате чего несколько раненных ими лошадей дико заржали, а оставшаяся часть табуна, повернув, пустилась вскачь в прежнем, нужном охотникам направлении, между тем как значительному количеству лошадей удалось вырваться из ловушки. Охотники были вынуждены усилить преследование, чтобы не оставаться без добычи, и косяк быстро приближался к обрыву, преследуемый едва ли половиной участвовавших в охоте мужчин.

Резко открывшийся обрыв был неожиданным для передних скакунов; лошади, вздымаясь на краю обрыва, теряли равновесие, падали вниз, теснимые сзади, передние, остановившиеся уже, также не могли удержаться и валились в пропасть. Над местом охоты густо висел смертельный храп, дикое ржание и визг раненых лошадей. Быстро нараставшая сумятица вдруг прекратилась, хотя охотники продолжали набегать, крича и размахивая дротиками; табун не двигался, нервно дрожа и тяжело поводя боками, и вдруг он отчаянно ринулся в обратном направлении. Од, ожидавший такого поворота событий, всё-таки едва не был растоптан вместе с несколькими охотниками взбесившимися лошадьми.