Петр Катериничев - Странник (Любовь и доблесть)

– А теперь?

– Теперь не знаю.

– Ты в нем уверен?

Данилов задумался, произнес печально:

– Времена меняются. А с ними люди. Я уверен в себе. А Сашка... Возможно, он что-то выбрал. Но если я ошибся, выбрал он это не теперь. – Данилов взглянул за окно. – А лучше бы... Лучше бы он растил цветы.

– Ты загрустил, Данилов?

– Просто вспомнил океан. Есть в нем что-то от вечности.

– Я позвоню папе?

– Попробуй.

Даша взяла мобильный. Набрала один номер. Тщетно. Другой. Потом еще один.

Подняла на Олега растерянный взгляд:

– Никто нигде не отвечает.

Олег только кивнул.

– Похоже, ты знал, что так и будет. – Даша помолчала, вздохнула:

– Да и я догадывалась. И что теперь делать?

– Искать «золотой ключик». И – ехать на папину рабочую квартирку. Ведь над чем-то он там работал!

– Верно. Там нас точно никто не найдет! И еще – про квартирку знали только папа и я. Он догадается, где меня можно искать. Правда?

– Может быть.

– Подожди, Олег... Но ведь нас уже по телику показали.

– И не один раз.

– Теперь нас же любой может узнать! И что тогда?

– Ты переоцениваешь людей. Многих никто не интересует, кроме самих себя.

– Но есть же другие?

– Другие слишком привыкли к телевизору, чтобы отойти от него хоть на минуту. Ну что, поехали?

– Ага. А если Лену... Если у нее, – Даша наморщила лоб, подбирая слово, – засада?

– На месте разберемся.

Заскрипели ступеньки, в мезонин поднялся Рутен. Губы его были растянуты в улыбке.

– Ну как, дозвонились?

– Частично. Программу оставляешь?

– Диск?

– Да.

– С дорогой душой. Гонорар?

Олег отсчитал еще шесть бумажек. Рутен вздохнул, провожая пухлую пачку.

Сказал, скривившись:

– Добавить бы надо.

– Тебе не совестно, мальчик? – возмутилась Даша. – Программку ведь не сам составлял, составить – у тебя мозгов не хватит, ты даже в «стратегии» не игрок, значит, украл где-то! За час девять сотен наварил, мало?

– Кому как. Только вот ты, девушка, видно, крепко своему бывшему хахалю насолила, раз он вас через телеящик разыскивает. – Рутен ухмыльнулся. – А за конспирацию и штуку-дру-гую запросить не грех! Думаю, папик тот – человечек с боль-ши-и-ими возможностями... А если я возьму и «стукну»?

– Ну ты и... – начала было Даша, но Олег оборвал ее:

– Так что же не стукнул?

– Там то ли получишь деньги, то ли кинут. А вы – вот они. Ну что? Полторы штуки – и разошлись. Я – могила.

Олег одним движением выдернул из наплечной кобуры пистолет и, держа оружие так, чтобы ствол был направлен парню в живот, вынул из бокового кармана глушитель и стал неторопливо накручивать.

– Могила, говоришь? – скривил губы Олег. Побледневший Рутен попятился, уперся худыми лопатками в стенку:

– Вы... Вы... Я же ничего... Я...

– Олег, ты что... – перепуганно произнесла Даша, но Данилов ее, похоже, не расслышал.

– Имя! Фамилия! Возраст! Профессия! – рявкнул Олег.

– Игорь Михайлович Руденко, девятнадцать лет, студент, – на выдохе пролепетал Рутен.

Данилов набрал на работающем компьютере несколько слов, нажал «enter».

– Как ты понял, Игорь Михайлович, почта ушла. И уже пришла по назначению.

И даже если с именем, фамилией и прочим ты бессовестно наврал, найти тебя по огненным вихрам и страсти к околокомпьютерным игрищам будет нетрудно в ваших палестинах. И не в ваших тоже. Найти и стереть. Уяснил?

– Я же пошутил... – Парень икнул и замолк.

– Хочешь историю, рыжий? Из жизни? – Олег улыбнулся одними губами, а взгляд оставался ледяным. Добавил с кривой ухмылкой:

– Бесплатную.

Рыжий хлопал белесыми ресницами над жидкими водянистыми глазками и потел.

Даже если бы он хотел, то не смог бы произнести ни звука.

– Значит, хочешь? Ну так слушай. Пригласили как-то одного нашего академика, большого спеца по судостроению, в Норвегию. Аховым гонораром прельстили за консультацию. Что-то у них там не ладилось с гребным винтом для какого-то «утюга». «Утюгами» во времена недалекие именовали ледоколы. Так вот: то ли вразнос винт шел, то ли – воду бестолково расплескивал и байду эту многотонную не толкал, то ли мал он был для такой громадины, то ли велик, – неведомо. Да и не важно. Не работала машинка, и все. Пришел наш специалист в сухой док, походил, посмотрел, покумекал, взял молоток и с маху врезал по винту раз, другой, третий. Добавил: «Гнуть, дескать, здеся и под этим вот углом. И все будет в ажуре». И – пошел в кассу, за деньгами. Случился тут один злоречивый и завистливый коллега, съязвил во всеуслышание: «Удар молотком стоит триста тысяч долларов?!» А наш спокойно отреагировал: «Удар молотком стоит один доллар, остальные двести девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов – за то, что знаю, где ударить».

И это – не притча, мой юный друг. Это – чистая правда. Чтобы просто решать сложные вещи – нужно долго-долго учиться. И тогда ты сможешь получать щедрое и заслуженное вознаграждение. А когда ты наезжаешь с шантажом на загнанную в угол девчонку и ее усталого спутника – это, во-первых, неэтично и не по-джентльменски, во-вторых, глупо и, в-третьих, – опасно. Смертельно опасно.

Данилов подошел к парню вплотную, уперев ствол в живот:

– Стукачей с детства не переношу! Ощущаешь, насколько?

Губы у парня тряслись, из глаз потекли крупные слезы.

– Олег! – крикнула Даша, двинулась к Данилову, но он остановил ее взглядом. Улыбнулся, взял пистолет за ствол, вложил ребристую рукоятку парню в ладонь:

– Ну? Вот он, твой шанс. Будешь испытывать судьбу?

Тот заплакал почти навзрыд, отпихнул оружие...

– Пожалуйста... Я не хотел.

– Значит, понял мой рассказ правильно. – Данилов убрал пистолет в кобуру.

– Я знаю, куда ударить. Я прилежно этому учился.

Обернулся к Даше:

– Зачехляй ноутбук и – поехали.

Девушка кивнула. Данилов снова повернулся:

– Без обид?

Рутен энергично закивал.

– Расплатились мы как договорено, побудь щедрым, друзей пивком угости, куртуазность прояви, девчонок не забудь. – Олег чуть поморщился:

– Хотя, на мой ретроградный взгляд, пацанка с пивом – это хуже «девушки с веслом». Ну да о вкусах или хорошо, или ничего. Да, и напоследок, Рутен, запомни раз на всю жизнь: шантаж – самый опасный вид вымогательства и заканчивается чаще всего фатально для инициатора. Ибо никакого иного пути, как уничтожить источник беспокойства, у серьезных людей нет. Хорошо запомнил?

– Да.

– Повтори.

– Это... очень... опасно.

– Это не очень опасно, это смертельно опасно, рыжий. – Олег улыбнулся вдруг спокойной, обаятельной улыбкой:

– Учись, студент, пока я жив! И – живи до ста лет. Без обид.

Шоссе ровно стелилось под колеса. Олег вел автомобиль сосредоточенно, но изящно.