Петр Катериничев - Странник (Любовь и доблесть)

– С девчонкой пока ничего, – ответил на невысказанный вопрос босса помощник.

– Данилов, Головина, Сытин с людьми, Корнилов. Это наши минусы. А где наши плюсы?

Вагин никак не отреагировал на риторический вопрос шефа – Ладно. Давай по порядку. Головина пропала. Данилов пропал. Корнилов исчез. Сытина с командой нашли в виде головешек.

– Я вам докладывал по сотовому.

– Теперь подробно. Сколько их было?

– Трое. Сам Сытин, водитель и кто-то из его людей.

Гриф развел губы в невеселой ухмылке:

– Сгорел Эдичка. На работе. А ты и рад.

– Да какая уж радость...

– Не лукавь, Вагин. Ты его оч-ч-чень не любил. Потому что боялся.

– Скорее я не испытывал к нему приязни.

– Оставим эвфемизмы. Рассказывай.

– Они слетели с дороги. На это указывает тормозной путь. Шли на очень большой скорости, недопустимой на мокрой дороге да еще и с таким крутым поворотом. Сначала рухнули под откос, а потом – рвануло. Все – в клочья.

– Гранаты сдетонировали?

– Да. Но первым – газовый баллон.

– Они что, на пикник ехали? Зачем им был нужен газ?

– Не могу знать. Но вы же помните, Сытин был любителем мистификаций и мастером всяких штучек.

– Помню. За кем они гнались?

– Точно не установлено.

– А что установлено точно, Вагин?! – взъярился Гриф. На этот раз он не собирался гасить вспышку гнева: смотрел на помощника зло. – Ты хочешь по пунктам? Девчонку забирают прямо на глазах у твоих соглядатаев, это раз!

– Там арка, и...

– Молчать! Потом журналист Данилов замечает твоих подсадных, вламывается в квартиру, бьет всем морды и преспокойно «потрошит» филера, это два! Кстати, почему именно его ты посадил «смотрящим»?

– Корнилов очень хороший специалист по видео-и аудио-наблюдению. Да и вообще – технарь классный. А что характером слабоват... Но ведь никакие осложнения, особенно такого уровня, не планировались.

– Осложнения никогда не планируются, Вагин, они с л у ч а ю т с я, потому их и нужно иметь в виду! Далее: донесение о происшедшем я получаю окольным путем, от оперативного дежурного РОВД, которому позвонил какой-то испуганный хмырь и сообщил о чем-то странном в его дворе... А что там было такого «странного»? Автомобили повизжали тормозами в подворотнях? Да на такое по нашим временам ни один мирно сопящий пуританин даже ноздрей не поведет, не то что в ментовку названивать! Да еще посреди ночи вываливаться на мелкий дождичек из теплой постельки... Я ведь не поленился, проверил: звонили дежурному из автомата. Ущучил?

– Да, – упавшим голосом пролепетал побледневший Вагин.

– Ну и что скажешь?

– Не знаю. Подстава.

– Это понятно. Только вот кто кого кому подставляет? Меня – Головину, тебя – мне, Данилова – всем нам, Головина – тому, кто похитил девчонку?.. Вся беда в том, что ситуацию крутят при нас, но без нас. Чертовски красиво крутят! И еще: тут мне принесли... Наших легионеров спалил Данилов.

– Спалил?

– Да. В прямом смысле. Ты помнишь, я как раз инструктировал Сытина, когда пара людей, что выезжали на место, развязали страдальца Григория и узнали и об исчезновении Корнилова, и о похищении Головиной, и о Данилове.

Вагин кивнул.

– Так вот: в разговоре с Сытиным я не упомянул, на какой машине скрылся Данилов.

– Вы предполагаете...

– Вот именно. Предполагаю. Кто-то позвонил Сытину по сотовому и отдал приказ или рекомендацию переориентироваться на красный автомобиль. И – указал примерный маршрут следования.

– Но откуда известно...

– Вагин, ты занимаешься своим делом, другие люди – своим. И совсем не обязательно для этого летать по ночному Княжинску зоркой совой! Человечек по моей просьбе проехал по предполагаемым маршрутам, порасспросил ночных продавцов да официанток кафе... В районе улицы Донцова «крузер» Сытина развернулся на сто восемьдесят и попылил за красной иномаркой с желтыми номерами, усек? Да не просто развернулся, а со скрипом, на скорости, и не просто попылил, а, невзирая на габариты, погнал, как сексуально озлобленный старый мамонт! Потом наш друг журналист устроил им гонку с преследованием на заводской окраине, увел Сытина на Георгиевское шоссе, где тот и обрел свой персональный со товарищи крематорий. Что скажешь, Вагин?

Серый Йорик только пожал плечами.

– Тогда я сам скажу. Кто мог отдать приказ Сытину?

– Вы.

– Верно. Но я такого приказа не отдавал. – Гриф благодушно смотрел на помощника, и Вагину стало под этим взглядом совершенно неуютно. Но и особой растерянности Серый Йорик не проявил: развел блеклые губы в оскале, который мог у него сойти за улыбку.

– Но и не я. Меня Сытин считал пустым местом.

– А ведь зря считал, а, Вагин? – Благодушие исчезло, теперь на Вагина смотрел волк, волк усталый, но оттого ничуть Не менее опасный, и то, что у него было вышколенное лицо офицера вермахта, доброты взгляду не добавляло. Вагин стоял, уставившись Грифу в надбровье, безучастно хлопал белесыми ресницами, и в жидких разводах его роговиц нельзя было прочесть ни страха, ни волнения.

Настоящий упырь!

– Я полагаю, – произнес он бесцветно и чуть вкрадчиво, – что Сытин мог пойти и на экспромт. Такой он был человек.

– Может быть, он был и вовсе зверь, только... С чего бы Эдичка решил гоняться за дипломатической тачкой, а?

– Сытину могли дать приказание от вашего имени.

– Кто?

– Люди, что смоделировали всю ситуацию и с Даниловым, и с похищением Головиной.

– Операция – единая заготовка?

– Несомненно.

– Цели операции?

– Головин, вы, возможно даже... президент.

– А вот этого произносить вслух не следует. Кому выгодно? Кто мог организовать?

Вагин вздохнул:

– Во-первых, сам Головин. Силами своей службы безопасности.

– Начало многообещающее. А во-вторых? Я? Или – ты?

– Сергей Оттович, у меня нет таких возможностей.

– Вот за что ценю тебя, Вагин, так это за ум. И за экстерьер. Ты выглядишь идеальным исполнителем, не способным родить ни одной конструктивной мысли. Но я-то знаю, что это не так.

– Сергей Оттович...

– Я не закончил. В нашей работе, а в твоей – в особенности, всегда возникает соблазн «раздвоиться». А то и «растроиться». Не делай этого, Вагин.

Серый Йорик улыбнулся невесело:

– Я слишком упорядочен, чтобы менять жизнь. Меня бы это тяготило.

– Люди лукавы и тщеславны. И каждый полагает, – к а ж д ы й! – что природа, Бог или обстоятельства ему недодали Что он заслуживает большего. И стремится компенсировать этот недостаток. Тщеславие, самомнение, зависть – вот родители предательства. Они создают весь непорядок в мире, я хочу, чтобы ты это понял, Вагин.

– Я понимаю, босс.

– Вот и отлично. Так кто, по-твоему, банкует в этой игре?

– Люди, играющие Данилова. Помимо нас. И вот что еще... Я бы сказал так: вполне возможно, Данилов только прикидывается «слепарем», на самом деле он прекрасно осведомлен и о самой игре, и о ее ставках.