Виталий Павлов - Герцеговина Флор

Ну и, конечно, не обошлось без споров. Предметом его, как всегда, стал цвет кожи Армстронга. Язвительная дама Грета, сменившая шляпку с пером на бархатный берет, вновь заметила, что «тот Луи был черным». И пошло-поехало! Старик Луи умолял дать ему трубу. Одни его поддерживали, другие криво усмехались. Но Лоре было не до этого. Сегодня здесь впервые были два зрителя, которых пригласила она сама.

Стас и Леша тихо сидели у дверей, подавленные великолепием зала, блеском бриллиантов, но главное — прекрасным пением Лоры. Они даже не притронулись к тем экзотическим блюдам, которые специально для них заказала девушка. А вокруг кипела жизнь…

- Дайте мне трубу, дайте трубу, я сыграю! — кипятился старина Армстронг, и в этот момент уже трудно было сказать, что кожа его белого цвета, потому что лицо его стало абсолютно красным.

- Шампанского всем, шампанского — и помиримся!

- взывал к сотоварищам Марк Борисович.

Шампанское не заставило себя долго ждать. Появились официанты с подносами, и звон бокалов заглушил взволнованные голоса. Лора протискивалась сквозь толпу, успевая на ходу поблагодарить каждого, кто делал ей комплименты. Увидев девушку, подавленные юноши вытянулись, как рядовые перед генералом.

- Ну что? — спросила Лора. — Как вам?!

Молодые люди молчали, а потом Стас выдавил из

себя:

- Я, конечно, плохо понимаю в музыке, но, по- моему, ты поешь гораздо лучше любой девушки из нашей деревни.

То, что казалось наивысшим комплиментом Стасу, очевидно, очень обидело Лору. От досады она даже закусила нижнюю губу.

- Это все, что ты можешь сказать? — спросила девушка.

- Да я даже и не знаю…

- Ну хорошо, спасибо и на том! — Лора улыбнулось улыбкой Снежной Королевы и в секунду растаяла в толпе.

- Ну, ты как скажешь, — толкнул в бок приятеля Алексей. — Она же в самом деле — звезда! Как из кино!

- Как из кино?! А ты говорил раньше: «Сумасшедшая, сумасшедшая!» — И парни, опустив головы, вышли из главного зала, в котором продолжался спор кто есть кто.

Кто-то передал трубу Армстронгу, и тот пытался сколотить биг-бенд:

- Кто-нибудь хочет сыграть со мной? — спрашивал он публику.

- Конечно! Я всегда там, где музыка! — на эстраду вышел Элвис.

- Я, конечно, не Тонни Спарго и не Беби Доддс, но свинговать умею! — Марк Борисович присоединился к двум музыкантам.

- Послушайте, вы не устали каждый день делать одно и то же? — спросил Леонид Осипович неизвестно кого, поднимаясь на сцену. — И все из-за вашего склочного характера, дорогая Грета.

- Дело не в характере, я просто люблю истину, — тихо сказала великая затворница.

Возможно, она первая поняла, что значит стать легендой. После неудачного фильма она исчезла из поля зрения ее поклонников, армии репортеров и журналистов. Грета Гарбо — это имя во все времена произносили с вожделением.

Тем временем оркестр был собран, и Луи сказал:

- Хватит трепаться, что играем? «Мэкки нож» или «Вернись домой, Индиана»?

- «Пусть мои люди уйдут»! — крикнул кто-то из зала.

- Идет, я считаю: три, четыре, пять…

И железная бочка с грохотом покатилась по мостовой, а из нее стали капать янтарные капли меда… Как прав все-таки был тот, кто так описал голос этого трубача!

Через секунду все танцевали.

Обслуживающему персоналу накрывали отдельно в комнате, что рядом с кухней. Здесь стоял один большой стол, за которым сидело человек восемь, и несколько столиков для двоих. Было тоже весело, только звучала совсем другая музыка. Видавшая виды магнитола сыпала современные шлягеры из обеих колонок направо и налево. Было дымно и не менее весело, чем в главном зале. Кто-то танцевал, а кто-то уже мирно дремал, прислонившись к стене. А Стас и Лешка, казалось, вновь хотели выпить все пиво, которое было в наличии. Пустые бутылки окружали их густым низкорослым забором со всех сторон. В комнату вошла Лора. На ее лице еще играли блики недавнего успеха. Увидев девушку, Стас, не говоря ни слова, оставил приятеля с грудой пустых бутылок и направился к ней. Он начал без вступления:

- Ты как-то странно отреагировала на мои слова…

- Странно?

- Ну да… Мне действительно понравилось, как ты пела…

- Спасибо…

- Знаешь, мы сейчас пили пиво, и я решил, было бы хорошо, если бы мы с тобой поженились…

Лора даже онемела от неожиданности:

- ?

- Поженились… Ты зря так улыбаешься, между прочим, все говорят, что у меня золотые руки. Например, Грета сегодня сказала, что никогда не видела так замечательно сделанной мышеловки.

- Но я совсем не собираюсь связывать свою жизнь с ловлей мышей! И потом… Я даже толком не знаю, как тебя зовут!

- Меня?

Стас запнулся. Парень он был крепкий и смелый и мог уложить на месте, наверное, не одного и не двух соперников, но вот в общении с Лорой вся его отвага девалась неизвестно куда, и этого здоровенного детину можно было брать голыми руками.

- Вот видишь, и ты толком не знаешь, как тебя зовут, а хочешь жениться!

- Да как же…

- И еще самое главное: мне муж не нужен, мне нужна сцена! — сказала Лора, пожала его руку и стала выбираться из комнаты, где продолжал веселиться обслуживающий персонал.

- Отшила? — спросил Алексей, подходя к столу. — Конечно, ей принц на белом коне нужен или хотя бы в белом «мерседесе». Шампанского не хочешь? Грета прислала из их зала, французское…

- Слушай, Леха, ты это, не помнишь, как меня зовут? — спросил Стас.

…Была тихая теплая ночь, обитатели Герцеговины высыпали на террасу. Легкий бриз играл с парусиновыми фестонами крыши и гнал мелкую волну. Официанты обносили гостей десертом. Откуда-то из-за леса в воздух взлетели разноцветные кляксы фейерверка. Женщины кокетливо заверещали, кто-то захлопал. Марк Борисович получил из рук официанта вазочку с душистыми красными ягодами. Лесная земляника. Ее аромат так и витал в воздухе. Но Марк Борисович не прикоснулся к этому деликатесу. Он встал и направился к столику, где загадочная Марлен Дитрих курила сигарету в длинном мундштуке, глядя на гроздья фейерверка.

- Кажется, вы большая любительница этого блюда…

Марлен перевела свой взгляд на Марка Борисовича и благодарно улыбнулась своей неповторимой

загадочной улыбкой, которая сводила с ума и мужчин и женщин.

- Знаете, о ком мне напоминают эти ягоды?

- Не знаю, но сгораю от нетерпения узнать!

- О Ремарке. Когда он ухаживал за мной, то заваливал мою квартиру сиренью, а меня закармливал Фрез де Буа. А вы, я вижу, опять нас покидаете в самый разгар вечеринки?

- Дела, дела… — Марк Борисович изобразил на своем лице такую интригу, что даже немой бы спросил, какие именно у него дела.

Однако вокруг были люди более чем воспитанные, и Марк Борисович помчался, прихрамывая, по одной из аллей огромного парка Герцеговины, приговаривая, как кролик из «Алисы в Стране чудес»: