Аллен Курцвейл - Часы зла

Фотограф еще только начал устанавливать свою треногу, а гости с чековыми книжками в руках уже столпились у открытой витрины.

Едва успел Джессон сфотографироваться рядом со Штольцем, как моего знакомого бесцеремонно оттеснил один из спонсоров.

— Недешево обошелся билет на это представление, но дело того стоило, — сказал мне Джессон.

— Вам удалось разговорить Штольца?

— Понукать его не было нужды. Он сам поднял этот вопрос. Знаете, что он мне заявил? «Ну, небось до смерти рады, что завладели этой долбаной кожаной шкатулкой?» Очевидно, его татуированный оруженосец, кстати, звать его Эмери Куко, узнал меня. Вспомнил, что видел в лавке у Орнштейна.

— Ну а вы что?

— Я сказал Штольцу, что да, рад, просто счастлив, но был бы еще счастливее, если б завладел содержимым шкатулки. И тут на лице у него возникла самодовольная ухмылка, что только подтвердило мои подозрения. Поверьте мне, «Королева» у Штольца, лежит где-нибудь под замком в его Пассаже. Просто уверен. Пять минут наедине с этим типом, и я знаю, что получу признание. Люди такого склада не умеют держать язык за зубами.

Мы с Джессоном решили подождать Штольца у южного выхода из музея, возле останков одинокого рыбака из племени хайда.

— Забавно, — заметил Джессон, покосившись на туземца из раскопок. — Помню, здесь некогда лежал отважный и грозный воин ирокез, а не этот покорный юнец.

— Главное правило любой ссылки, мистер Джессон: никогда не полагайтесь на собственную память.

— Да, что верно, то верно. Кажется, весь его вид говорит сам за себя. Он словно спрашивает: «Что это я здесь делаю? Хочу домой». И кто смог бы упрекнуть его в подобном желании? Только вообразите, каково это — лежать под всеобщим обозрением среди всех этих стендов, лампочек и вентиляционных кнопок. Что произошло с тихим милым музеем, куда мне так нравилось приходить в детстве? Где можно было получить пусть старомодное, но вполне приличное самообразование. Хотя бы путем мнемоники. Кембриджский орден силен.

— Простите?..

— Это названия геологических периодов, Александр. Кембриджский — кембрийский, орден — ордовикский, силен — силурийский. Так, кажется.

Едва успел Джессон совершить путешествие во времени, как из-за стенда показался Штольц в сопровождении своей свиты. Джессон хотел было подойти, но не успел. Штольц промчался мимо точно ураган; выскочив следом за ним на улицу, мы увидели, что он как сквозь землю провалился, а его верный оруженосец устремился к Центральному парку.

— Ступайте следом за Куко! — пролаял Джессон.

— Шпион из меня просто никакой. Однажды Динти заставил меня следить за читателем, которого подозревали в краже каталожных карточек. И я с треском провалил задание.

— Уверен, вы из тех, кто способен учиться на своих ошибках. Ступайте же!

Спорить не было смысла. Я спустился следом за Куко в метро. Он сел в поезд, следующий по линии «С» на юг, затем вышел на остановке «Четвертая Уэст-стрит» и пересел на линию «F». Я сделал то же самое.

Полчаса спустя я оказался в Бруклине, топал следом за подручным Штольца по улице с салютующими из окон домов Санта-Клаусами, мимо наклеенных на дверях Мадонн и целой армии ангелочков.

Куко остановился возле единственной неукрашенной двери и позвонил. Ему открыл бородатый мужчина в черном халате и пропустил внутрь. Как только дверь захлопнулась, я подкрался к почтовому ящику. На его крышку была наклеена карточка с надписью: «Пирсинг, татуировка. Вход по пред. записи».

Я пристроился рядом с домом, под навесом автобусной остановки, где изображались ясли с младенцем Иисусом и один из мудрецов с миртовым веночком в руке. Минут через десять дверь отворилась, из нее вышел какой-то мужчина. И я увидел Куко. Тот сидел на табурете с голой спиной. И что это была за спина! Ее украшали змеи, драконы, какие-то японские воины. Придя в библиотеку, я сделал рисунок по памяти. А затем, после работы, отправился в «Фестиналенте», где Эндрю передал мне записку следующего содержания:

«Встреча со Штольцем изрядно меня взволновала, так что я поехал в клуб побросать мячи. Если у вас появятся какие-либо важные новости (а я почти уверен в этом), почему бы вам не присоединиться?

Искренне Ваш

Г.»

Игра, в которую играл Джессон в клубе, конечно, была совсем другого класса, нежели те теннисные матчи, которые мне доводилось видеть по телевизору. И все-таки меня изрядно удивило, что человек весьма преклонного возраста способен так быстро перемещаться по корту и делать столь мощные и резкие подачи.

Словно на свете существовали два разных Джессона: один — тихий, рефлектирующий интеллигент, второй — атлет с невероятно быстрой реакцией. Именно за последним я наблюдал на корте. Он нанес поражение своему сопернику, который годился ему в сыновья, причем использовал при этом тактику, позволяющую не только сохранить, но и наиболее эффективно использовать физическую силу. Но как только игра закончилась и противники, обменявшись комплиментами в адрес друг друга, разошлись, в тело атлета вновь вселился хорошо знакомый мне Джессон из «Фестиналенте».

Он растирался полотенцем, когда я окликнул его по имени. Поднял голову и, щурясь, начал всматриваться за ограждение. Потом просиял и махнул мне рукой в сторону крытой галереи, куда тотчас же направился сам.

— Это означает, что вам удалось кое-что раскопать?

Я кивнул.

— Отлично! — обрадовался Джессон.

— Я проследил за Куко. Он зашел в салон по татуировкам. Вы наверняка спросите: что может быть общего у этого салона с нашей «Королевой»?

— Да, спрошу.

— Я заскочил в библиотеку и провел кое-какие изыскания. Место, куда заходил Куко, называется салоном татуировок. Владелец его — некий Марк Донателло, весьма знаменитый в мире боди-арта человек. Специализируется на японских иредзуми. По всей видимости, так хорош в своем ремесле, что делает дизайн татуировок для якудзы — японской мафии. Иными словами, возит товар туда, где его и без того много.

— Простите, — перебил меня Джессон. — Что-то я не совсем понимаю. Какая все-таки связь между гангстерами и «Марией Антуанеттой»?

— Сейчас поймете. Известно, что японские мафиози любят выбирать для татуировок рисунки, отражающие их незаконную деятельность. Даже иногда изображают на теле нечто вроде наглядного плана преступления.

Джессон насторожился.

— Так вы хотите сказать, что Куко носит на своем теле схему вторжения в музей?

— Не уверен, поскольку видел всего лишь его спину. Но вероятность существует.

Джессон подергал струны ракетки.

— А вы говорили с Донателло по поводу татуировки Куко?

— Сомневаюсь, чтобы он стал говорить о своем клиенте с посторонним человеком.