Аллен Курцвейл - Часы зла

— Что смешного?

— Бери бумаги, связанные с Джессоном, и следуй за мной, — ответила она.

— Все? — изумился я. С начала расследования материалов у меня скопилось предостаточно, они занимали с полдюжины коробок для документов.

— Естественно.

Я потащил коробки в мастерскую.

— Этот твой Отшельник, — сказала Ник, — вроде бы он интересуется восемнадцатым веком, так? — Вопрос прозвучал несколько странно, поскольку абсолютно голая Ник стояла рядом с бумагорезательной машиной.

Я растерянно кивнул:

— Именно в тот век он и отправил мое второе «я».

— Что ж, прекрасно. — Она весело подмигнула мне и добавила: — Дай-ка сюда листок бумаги.

Я наблюдал за тем, как моя жена сует в бумагорезку заметки из архива украденных произведений искусства. Затем она притянула меня к себе и опустила мою руку на пластиковую рукоятку.

— Vive la Revolution! [49] Да здравствует революция! (фр.) — воскликнула Ник.

Сначала резать было трудновато, но затем я приспособился и дело пошло как по маслу. Ник передавала мне листки бумаги, один за другим, я измельчал их в лапшу.

И вот через несколько минут я наклонился, поднял пригоршню бумажных полосок и обсыпал ими тело Ник, как конфетти. Затем порезал еще немного и украсил мою жену новой порцией — и так до тех пор, пока она не стала напоминать опутанную водорослями сирену. И когда вся Ник почти скрылась за этими белыми бумажными обрезками, я повалил ее на пол, где мы жадно и безыскусно занялись любовью.

Мы с Ник так забавлялись, придумывая различные способы возвращения книги в библиотеку, что решили поделиться кое-какими своими идеями с Нортоном и Спиайтом — проверить, не слишком ли они безумны. Пока мои друзья отвечали по телефонам справочной, я сунул им на стол конверт, который примостил между двумя толстыми томами «Тематического путеводителя» Питерсона.

— Что это? — воскликнул Спиайт, заметив конверт.

— Что «что»? — спросил его Нортон.

— Письмо, — сказал я. — Прошу прочесть вслух. Хочу услышать, что вы, ребята, думаете по этому поводу.

Спиайт откашлялся.

— «Дорогой мистер Джессон, — с выражением начал он. — Я бы предпочел высказать все это вам лично, но проклятая болезнь, прервавшая нашу акцию в Бруклине, возобновилась с новой силой и не дает такой возможности. Я страдаю от тяжелейшего ларингита, разговаривать совершенно не способен. А потому решил написать».

Тут Нортон не выдержал и вмешался:

— Лично мне кажется, голос у тебя вполне нормальный.

— Да погоди ты! — сказал Спиайт. — Дай дочитать до конца. Итак… «Я надеялся вернуться сразу же после выздоровления, но чрезвычайные обстоятельства просто не позволяют медлить. А факты таковы. Перед тем как потерять голос, я еще раз съездил к Донателло. (Прошу прощения за то, что оконфузился во время первого своего визита к нему.) И знаете, я поступил совершенно правильно! Не успел закончить описание татуировки, которую видел на теле нашего знакомца, как Донателло принес мне альбом, до которого в первый раз у меня по понятной причине просто не дошли руки. Я так и обомлел. Прямо на меня смотрел со снимка огнедышащий дракон. То была часть более крупного рисунка, покрывавшего торс, руки и ноги Куко.

Я всмотрелся в фотографию и только тут заметил в когтях лапы, обвившей правую ягодицу Куко (впрочем, не уверен — то могла быть и левая), совершенно необычный предмет. Именно это мы и искали, недостающее звено, доказывающее связь между Штольцем (сиречь его помощником) и кражей брегета».

Нортон не выдержал, его сжигало любопытство:

— Так что там было у него на заднице?

— Тихо! — прикрикнул на него Спиайт. — Как раз подошел к самому интересному. Так, на чем это я остановился?.. — С минуту он искал нужную фразу. — Ах да, вот: «Вместо того чтобы тратить время на описания и объяснения, прилагаю снимок — оригинал, который Донателло дал мне, причем долго уговаривать его не пришлось. Он сказал, что в любой момент может сделать дубликат, поскольку Куко является его постоянным клиентом. (На фото незаконченная татуировка верхней части бедра.) Свяжусь с вами сразу же, как только вернется голос. А пока, очень прошу, дайте знать, есть ли какие подвижки. С любовью, Александр». — Спиайт умолк, затем добавил: — В письме сказано, что прилагается снимок, но лично я никакого снимка тут не вижу.

Тогда я просунул между двумя немецкими словарями копию с фотографии, сделанной «Полароидом». На сей раз повезло Нортону, он схватил ее первым.

— Так, так, посмотрим, что тут у нас? — пробормотал он. — Довольно упитанная задница, а также нижняя часть спины с татуировкой, изображающей дракона. Дракон сжимает в когтях часы… Но как это связано с ограблением?

— А ты не замечаешь ничего особенного в циферблате этих часов?

Тут Спиайт не выдержал и стал за спиной у Нортона, стараясь рассмотреть снимок.

— Вроде бы латинские цифры. Но разве цифра четыре передается не четырьмя единицами, а знаками «I» и «V»? Вроде бы так нас учили в школе.

— Да нет, с римскими цифрами все в порядке. Ты присмотрись внимательнее.

— Девиз под когтями дракона? — предположил Нортон.

— Нет, девиз здесь ни при чем.

— Стрелки! — воскликнул Спиайт.

— Какие еще стрелки?

— В них-то и весь фокус. Неужели не помнишь, что Шорт рассказывал о месте преступления?

— Напомни.

Спиайт закатил глаза.

— Скажи ему, Александр.

— Воры совершили акт вандализма. Оторвали стрелки у часов, находившихся в коллекции. Нечто вроде их визитной карточки.

— Так ты хочешь сказать, что этот Куко носил у себя на ягодицах доказательство своей вины? Что-то не очень верится.

— Послушай, Нортон, лично мне безразлично, веришь ты в эту историю или нет. Главное, чтобы поверил Джессон.

— Как же тебе удалось заставить Куко изобразить все это на своей заднице?

— Я не заставлял. И ничего подобного у него там нет.

— Тогда чьим же задом мы имеем честь тут любоваться? — воскликнул Спиайт.

Я встал и запер дверь.

— Сейчас увидите шоу со стриптизом, — заявил я своим непонятливым друзьям и спустил брюки.

— Не волнуйтесь, это временно, — сказал я, заправляя рубашку в брюки. — Через несколько недель рисунок поблекнет. Ник знает одно место, где продают очень хорошие отбеливатели и осветлители. Туда ходят все новомодные рок-звезды и артисты, когда после очередного турне им надо избавиться от татуировок.

— Так она срисовала эту гадость с твоего наброска? — В голосе Нортона прозвучало нескрываемое восхищение.

— Да, в основном с него, хотя я принес ей иллюстрированную историю этнографии гангстерской культуры Осаки. И Ник только и осталось, что пририсовать циферблат без стрелок в когтях дракона.