Нина Воронель - Ведьма и парашютист

Внешним предлогом их визитов служит профессиональный интерес Вильмы - это та, которая красивая, она пишет книгу о средневековой архитектуре этих мест, а Доротея, - та, что из осколков стекла, - просто сопровождает ее, ибо они неразлучны. И вот в связи с этой книгой они жаждут осмотреть замок. Ты спросишь, почему они возникли с этим требованием именно сейчас, и я мог бы тебе это объяснить, но это тоже отдельная история, так что ее я расскажу тебе как-нибудь отдельно. Но суть состоит в том, что именно сейчас они буквально атакуют Инге и настойчиво требуют разрешения обойти все запертые покои, залы, лестницы, подвалы и переходы. Инге не решается пускать их одних и, если очень уж занята, то посылает меня их сопровождать при условии, что мы не будем заходить в помещения, огороженные веревками. Когда-то, когда Инге перестраивала жилую часть замка, какие-то специалисты огородили особо опасные места.

Мои подопечные - дамы любопытные, любвеобильные и любознательные, а главное большие борцы (или лучше "борицы"? или может, "поборницы"?) за права человека. И потому вперемешку с лекциями по истории и архитектуре феодальных княжеств Баден, Пфальц и Вюртемберг я впридачу к каждой экскурсии получаю суровый втык за свое дурное обращение с палестинцами. От полного морального уничтожения меня спасает только их еще не полностью угасшее, но стремительно угасающее на глазах немецкое чувство вины перед евреями.

Если бы не эти их безудержные взрывы либеральной патетики, наши экскурсии по заброшенным пустынным палатам и переходам замка можно было бы назвать романтическими - там всгда или темно или по крайней мере сумрачно и очень тихо, так что мы непроизвольно приглушаем свои шаги и голоса, чтобы не слишком нарушать эту тишину. Милые лесбиянки все время нежно ходят рука об руку, а иногда обнимаются и целуются у меня за спиной и воркуют вполголоса как два голубка. Но я, собственно, собирался рассказать не о них, а о замке. Их я упомянул попутно - уж слишком они живописны, чтобы их просто так миновать.

Замок при ближайшем рассмотрении оказался куда обширнее, чем он выглядит снаружи, потому что он уходит глубоко внутрь огромной скалы, в которую он встроен. Эрудированная Вильма утверждает, будто строители замка так хитроумно использовали все извивы и впадины этой неприступной скалы, что создали в результате архитектурное чудо.

Вчера мы бродили по этому архитектурному чуду особенно долго. Было воскресенье и сиделка старика Отто фрау Штрайх увезла его с утра в церковь послушать, как наш Клаус поет в церковном хоре - ты даже не поверишь, какая в этом медвежьем углу богатая и напряженная общественная жизнь! - так что Инге тоже присоединилась к нашей экспедиции. Она, конечно, хорошо знает замок и под ее руководством мы прошли через потайную зеркальную дверь в рыцарской трапезной - никакими словами нельзя описать тот восторженный трепет, который охватил наших лесбиянок, когда эта дверь начала бесшумно поворачиваться вокруг центральной оси, открывая за собой черное зияние подземного хода.

Я много раз проходил по этому подземному ходу - он ведет из комнат Инге в комнаты Отто, - но только мимоходом заглядывал в ответвляющийся от него

другой подземный ход, по которому повела нас вчера Инге. Вообще я вынужден признать, что беспардонное вторжение либеральных дам в нашу размеренную трудовую жизнь превратило ее в некое подобие праздника, - вроде никогда не было времени, а вот теперь вдруг нашлось. И веселой праздничной процессией мы пошли по сводчатым подземным коридорам, освещая себе путь пускай не факелами, а всего лишь электрическими карманными фонариками, но все же... Потому что в этих коридорах даже фонарики создают атмосферу мистической тайны.

Подземный ход довольно долго спускался вниз, пока не привел нас в круглый красный зал, расположенный в подножии самой древней башни. Дневной свет проникает в зал сквозь разные прорехи вроде выбитых окон и отвалившихся дверей, - поэтому, хотя погода была дождливая и небо серое, наши фонарики стали бесполезны, а их свет бледным и бестелесным. Но даже в этом бледном сумеречном свете было видно, как прекрасны пропорции зала, хоть многое в нем сильно разрушено.

Инге сказала, что она покажет нам что-то любопытное и повела нас по полуразрушенной лестнице на вырубленную в стене галлерею, опоясывающую зал на уровне второго этажа - да, я забыл сказать, что зал очень высокий, а над ним взлетает к небу грозная сторожевая башня. Мы шли гуськом, осторожно глядя себе под ноги, потому что каменный пол галлереи изрядно выщерблен и в некоторых колоннах баллюстрады зияют опасные трещины. На пол-пути в стене прорублен узкий проход, в который мы свернули и, пройдя несколько шагов, вышли на главную стену замка. Замечу, что зубчатые стены замка сохранились лучше всех других его частей - их действительно строили на совесть, ведь от их прочности зависела жизнь строителей! Зубцы той стены, на которую мы вышли, метра в полтора толщиной, а вдоль зубцов по внутреннему краю стены вьется каменная дорожка шириной еще в пол-метра, а то и больше.

- Смотрите! - сказала Инге и указала на непонятное цилиндрическое строение с куполообразной крышей, втиснутое в зазор между главной стеной и угловой башней, так что его нельзя увидеть ни со двора, ни с дороги. Под самой крышей в том месте, где строение подходит вплотную к идущей вдоль зубцов дорожке, в его цилиндрическом теле зияет узкий проем, в который можно влезть со стены.

- Загляни туда, Ури - предложила мне Инге.

Я сунул голову в проем и осветил фонариком внутреннюю полость строения: там было темно и таинственно, покрытые плесенью цилиндрические стены уходили далеко вниз, в пустоту.

Инге спросила, кто знает, что это, но никто из нас сходу не смог придумать ничего путного. Мы с Доротеей высказали пару дурацких предположений, которые нам казались страшно остроумными, но Инге отмела все наши идеи. Пока мы смеялись над собой, Вильма взяла у меня фонарик и стала вглядываться в темное пространство под проемом.

- Это цистерна! Водяная цистерна! - вдруг завопила она, теряя от возбуждения все свои дамские профессорские манеры.

- Правильно, - подтвердила Инге, - это древняя водяная цистерна. В ней хранили воду при долгой осаде, когда в замке пряталась вся деревня со скотом и лошадьми.

- И все? - спросила Вильма, явно предвкушая какое-то откровение.

- Не совсем. - отозвалась Инге. - Если верить легенде, в очень давние времена эту цистерну наполняли водой не только для питья. Когда грозный враг стеной шел на приступ и защитники замка теряли надежду его отстоять...

Вильма захлопала в ладоши:

- Я так и знала! Они открывали цистерну снизу и разом выливали из нее всю воду! Сбрасывали настоящий водопад на головы наступающих врагов!