Нина Воронель - Ведьма и парашютист

башмачка в его колено и зашептала быстро-быстро, словно опасалась, что ее перебьют:

- Там под землей построили целый город: в центре круглая площадь, а от площади лучами расходятся улицы, полные ночных клубов. Чего только там нет! Стриптиз, живой секс на сцене, порнуха, что угодно. Но главное, там можно присоединиться к группе, ты понимаешь? Но пускают только парами, меня не пустят без партнера, а Руперт ни за что не хочет, - я думаю, он боится, что он будет там самый старый. Хочешь, давай смотаемся туда сегодня вечером. У тебя есть машина?

У Ури слова застряли в горле. Где-то в самом удаленном уголке сознания шевельнулась шаловливая мыслишка: а что, если и впрямь махнуть во Франкфурт с этой шоколадной куколкой? Да нет, что за блажь. Инге никогда ему этого не простит, а он еще не готов потерять Инге. И он ответил чистосердечно:

- Нет, машины у меня нет. Я ведь приехал сюда не один.

- А с этими? - Ульрике непочтительно кивнула в сторону лесбиянок. - Ну и что? Их можно взять с собой, у них там найдутся свои интересы.

Любопытно, значит, она знала, кто они такие.

- А как же Руперт? Ему это может не понравиться.

- Руперт?

Глаза Ульрике на миг затуманились. Слегка сдвинув брови она нерешительно оттопырила нижнюю губку влево и вверх и коротким толчком вытолкнула через образовавшийся зазор маленькую порцию воздуха - опять та же типичная немецкая гримаска! Приходилось признать, что шоколадная босоножка, несмотря на свою экзотическую наружность, действительно была немка. Пока Ульрике обдумывала, как устранить Руперта на эту ночь, - Ури так и не узнал, какие средства представлялись ей более привлекательными: снотворное, яд или просто хороший удар по голове, - за окном, на лестнице, ведущей к кафе, появилась Инге. Сердце Ури рванулось ей навстречу в ускоренном ритме - она бежала вниз со счастливой улыбкой, легко перепрыгивая длинными ногами через две ступеньки враз, и он понял, что она спешит к нему. Она отворила дверь и застыла на пороге, как вкопанная. Лицо ее побледнело так резко, что полоска неярко подкрашенных губ заполыхала на нем как кровавая рана. Ури сначала показалась, что она, как обычно, тут же догадалась, о чем они тут сговариваются с Ульрике, но она их даже не заметила. Взгляд ее был прикован к Руперту. Почувствовав пристальный взгляд Инге, Руперт обернулся и вопросительно уставился на нее.

Но Инге уже пришла в себя, - она нашла глазами Ури, глазами же указала ему на выход и осторожно попятившись, потянула на себя ручку двери, надеясь выскочить из кафе, пока ни Вильма, ни Доротея ее не заметили.

Но нет, Вильма уже ее увидела.

- Инге! Наконец-то! - весело воскликнула она, расширяя праздничный круг.

- Идите к нам, мы предусмотрительно взяли прибор и на вашу долю.

Инге отпустила ручку двери и, после секундного колебания, тряхнув волосами, обреченно направилась к их столу, где все уже суетились, освобождая для нее место.

- Знакомьтесь, - представила ее Вильма. - Инге Губертус, владелица самого красивого замка в земле Райн-Пфальц.

При звуке своего имени Инге вздрогнула и подняла глаза на Руперта, который поднявшись со стула, стоял, протягивая ей руку и неотрывно вглядываясь в ее лицо. С непонятной ему самому тревогой Ури наблюдал, как синие зеркала любимых глаз заволакиваются непрозрачной мутной пленкой, - как у подстреленной птицы.

- Ну как, с победой? Профессор Рунге нашел план замка? - спросила Доротея, но Инге, сосредоточив все свое внимание на Руперте, даже не подала виду, что слышала ее вопрос.

- А это - знаменитый Руперт Вендеманн, тот самый, который сжег свои картины! - заранее наслаждаясь ожидаемым эффектом представила Руперта Вильма.

Бесконечно долго, как в замедленной съемке, задерживая руку Инге в своей, Руперт поднес ее к губам и спросил:

- Не правда ли, мы когда-то встречались?

- Не думаю, - тихо сказала Инге, отнимая руку.

- А мне кажется, я вас где-то видел.

- Нет, - покачала головой Инге. - Я вас не видела никогда.

- Постарайтесь вспомнить, фрау Инге. Может быть, мы были с вами знакомы в какой-то другой жизни?

- Не думаю. - твердо ответила Инге. - Даже в другой жизни. Вас, - улыбаясь она подчеркнуто сделала ударение на этом "вас" и Ури понял, что она уже овладела собой, - вас я не могла бы забыть.

- Это был твой Карл? - спросил Ури, когда они, наконец, вырвались из цепких рук Вильмы и Доротеи и остались одни.

- Кто - Руперт? - От возмущения Инге на миг даже потеряла дар речи. - С чего ты взял?

- Ты так испугалась, когда его увидела.

- Хорошего же ты обо мне мнения! По-твоему, я могла много лет быть во власти этого, этого... - она запнулась, не находя слов.

- ...старого петуха. - подсказал Ури.

- Ну вот, ты сам видишь, что он за птица. Как же ты мог принять его за Карла?

- Не знаю, я Карла не видел. - упрямо сказал Ури. - Может, он тоже старый петух.

- Да нет, он - птица совсем другого полета. Так что никакой связи.

- Тогда зачем ты сказала им, что мы уезжаем сегодня?

- Зачем? Чтобы от них отделаться!

- Вот я и спрашиваю: почему ты так жаждала от них отделаться?

Инге уже поняла, что он будет допытываться до победного конца, но все таки попробовала последнюю уловку, чтобы увернуться от его допроса:

- Например, потому что мне не понравились твои шуры-муры с этой черной курочкой.

- Выходит, ты - расистка?

- Я не думаю, что твои шуры-муры с белой курочкой понравились бы мне больше.

Лица Ури она не видела, потому что он не отвечая наклонился к замочной скважине: старинный замок их номера не любил открываться с первого раза.

- Ты знаешь, - сказал он не глядя на Инге, - эта шоколадная курочка пригласила меня тайком от Руперта махнуть с ней сегодня вечером во Франкфурт в какой-то подземный эротический рай.

- Ну и темп! Ты, я вижу, прямо на ходу подметки рвешь!

- Я думаю, ей просто нужен партнер, потому что туда пускают только пары.

- И что ты нй ответил?

- Я сказал, что у меня на сегодня другие планы.

Тут в скрипучем металлическом нутре замка что-то, наконец, лязгнуло и дверь неохотно отворилась. Они вошли в комнату и не сговариваясь, как подкошенные, рухнули на кровать. Оба смертельно устали от праздничной суматохи этого дня - от неожиданно вернувшейся жары, от беспорядочной болтовни, от обилия съеденных пирожных, от долгого хождения вверх-вниз по крутым улицам. Инге закинула руку за плечо Ури, положила ему на живот согнутую а колене ногу и уткнулась носом ему подмышку, с наслаждением вдыхая запах его тела. "Боже, как хорошо!" - мелькнуло сполохом по краю ее сознания. Пальцы ее соскользнули с его плеча и начали медленно расстегивать пуговицы его рубашки.

- Лежать бы так долго-долго, бесконечно долго, - прошептала она, зарываясь