Эд Макбейн - Сборник

– Да-а-а, – медленно протянул я. – Точно, не видит.

– Я хочу уйти отсюда, – заныла Тесси. – Он может выстрелить сюда.

– Расслабься, – велел ей Ферди.

А потом для верности, чтобы она расслабилась, он уселся на диван и посадил ее себе на колени.

– Отстань, – сказала она, – не при всех же!

– Это же свои ребята, – сказал Ферди и принялся ее целовать.

– Как ты думаешь, он… – начал было Биф, но я ударил его по плечу, чтобы он заткнулся.

Из дома напротив через открытое окно Дьянго были слышны голоса копов. В то время как те двое устраивали засаду перед дверью в квартиру Дьянго, Донлеви карабкался по пожарной лестнице. Он уже был на уровне четвертого этажа, поднимался тихо, как кошка.

– Так что, Дьянго? – заорал коп в коридоре.

– Входите и арестуйте меня! – крикнул им Дьянго.

– Выходи. Выброси оружие в коридор!

– Не дождетесь, копы!

– Сколько у тебя стволов, Дьянго?

– Войдите и посчитайте!

– Два?

– Пятьдесят два! – огрызнулся Дьянго.

И его ответ здорово рассмешил меня. Я перестал смеяться задолго до того, как Донлеви добрался до пятого этажа. Там лестница делала поворот и вела на шестой этаж.

– Он собирается выстрелить Дьянго в спину, – прошептал я. Коп в коридоре вопил:

– Это только начало, Дьянго. Мы еще не начали нашу игру!

– Ваш дружок, лежащий на тротуаре, так не думает, – отвечал ему Дьянго. – Спросите его, начали мы игру или нет. Спросите у него, что испытываешь, когда в тебе сидит пуля!

Теперь Донлеви был уже на уровне шестого этажа. Он наступал на перекладины пожарной лестницы, словно шел по яичной скорлупе, и я мог видеть полицейский “спешиал”, зажатый у него в кулаке. Я ненавидел этого сукиного сына всеми фибрами своей души. Я чуть было не плюнул на него из окна. Тут он распластался по стене и стал шаг за шагом продвигаться к окну Дьянго, в то время как коп в коридоре задавал Дьянго отвлекающие вопросы, а Дьянго на них отвечал. Вот Донлеви опустился на колени, взял свою пушку в правую руку на изготовку и приготовился шагнуть на подоконник и начать палить.

– Окно, Дьянго! Окно!

Донлеви посмотрел вверх, и я увидел удивление на его лице. Тогда он начал пятиться назад, но было слишком поздно. Из окна посыпались пули, пять сряду, словно у Дьянго дома был пулемет. Донлеви закрыл лицо руками, и револьвер выпал из его руки, потом он схватился за живот, развернулся и весь оказался в крови. Он нетвердыми шагами пошел к пожарной лестнице и там рухнул на перила. Казалось, он собрался повисеть на них немного. Толпа на крышах к тому времени вопила и улюлюкала. Но тут Донлеви прошел весь путь к лестнице, а Дьянго палил без передышки из окна, всаживая пули в тело копа. А когда Донлеви стал падать вниз, улюлюканье оборвалось, как по волшебству, и установилась тишина, а потом какая-то женщина на улице начала кричать, и тогда все разом закричали.

– Он достал его! – сказал я, и глаза у меня засверкали, потому что я был чертовски счастлив. – Он достал Донлеви!

– Минус два, – подвел итог Биф.

– Они ему покажут, – сказал Айелло, и теперь взгляд у него стал озабоченным.

– Ты так это сказал, словно сам того хочешь, – сказал я ему.

– Кто?

– Дед Пихто! А кто же еще, как ты думаешь?!

– Я не хочу, чтобы Дьянго взяли.

– Тогда кончай молиться.

– Я вовсе не молюсь, Дэнни!

– Тогда ни один живой коп не сможет взять Дьянго, – поведал я ему.

– Можешь повторить, – сказал Ферди с дивана, где весь вспотел.

Тесси больше ничего не говорила. Она решила, что лучше подчиниться, или Ферди рассердится, а ей было прекрасно известно, что у Ферди в кармане есть финка.

В доме напротив стал звонить телефон. Это был единственный звук, который слышался во всем доме, этот телефонный звонок. А потом Дьянго на секунду высунул голову из окна и помахал рукой. Он не смотрел на нас, он не смотрел на кого-то определенно, просто выглянул, потом крикнул: “Спасибо!” – и его голова исчезла.

– Ты спас ему жизнь, Дэнни, – сказал Ферди.

– И он это оценил, парень, – ответил я.

– Конечно, но что они теперь предпримут? – спросил Айелло, и по его тону я понял, что ему бы хотелось, чтобы они бросили на Дьянго танк “Шерман”.

– Слушай, зануда, – сказал я ему, – держи свою пасть закрытой. Ты слишком много болтаешь!

– А какого черта? Дьянго мне никто! – огрызнулся Айелло.

– Эй, – вмешался Ферди, – как вы думаете, копы не полезут сюда, чтобы нас арестовать?

– Какого черта? Они же не знают, кто крикнул. Это мог сделать любой с крыши.

– Ага, – сказал Ферди и поцеловал Тесси.

После поцелуя Тесси села прямо и одернула юбку, и я должен был признать, что Ферди знает, как выбирать себе девчонок, хотя она все равно не идет ни в какое сравнение с Мэри. Тесси прошла в другую комнату, а Ферди подмигнул мне и пошел за ней. И я решил, что мы теряем хорошего человека для своих дел. Ну что за чертовщина! Теперь в комнате остались только мы с Бифом да Айелло. Мы смотрели в окна, и тут до меня дошли слова Айелло.

– Что ты имел в виду, когда высказался, что Дьянго тебе никто?

– Это и имел в виду, – ответил Айелло.

– Ай, – сказал я ему, – ты напрашиваешься, чтобы тебе башку пробили?

– Я ни на что не напрашиваюсь. Какого черта! Он же убийца! Его разыскивает полиция!

– И что с того?

– Просто он мне не брат. Вот и все. Я лично никого не убивал.

– Он – наш сосед, – сказал я, пытаясь вложить в эти слова угрозу, но Айелло ее не почувствовал.

– Не моя вина, что от такого соседства дурно пахнет.

– “Дурно пахнет”! – Я отошел от окна и подошел к Айелло. – Кто сказал “дурно пахнет”?

– Ну, это ведь не Сатто-Плейс!

– Это еще не означает, что тут дурно пахнет.

– Ну, парни, такие, как Дьянго…

– А что Дьянго?

– Он.., ну, он.., нам ни разу не помог.

– Не помог нам чем? О чем это ты?

– Да ничем! От такого соседства дурно пахнет… Я был готов отвесить ему оплеуху, но тут на улице снова началась стрельба.

– Видишь его? – спросил Биф.

– Нет. Он сидит тихо.

– Нельзя, чтобы человек спокойно ходил по улице после того, как убил человека, – сказал Айелло.

– Заткнись, Ай, – посоветовал я ему.

– Но это же правда!

– Заткнись, голова садовая! Да разве ты что-нибудь понимаешь в этом, черт тебя подери?!