Нина Воронель - Тель-Авивские тайны

«Ты только глянь на эту настенную резьбу! Ничего особенного не видишь? А ты присмотрись, присмотрись!».

Габи прищурила глаза, присмотрелась и ахнула. Серовато-белые стены собора были густо усеяны вырезанными из камня миниатюрными сценками, каждая из которых представляла собой выразительное изображение пытки или казни. Десятки вариантов подвешивания за руки, за ноги и за шею чередовались с десятками вариантов отрубания или отпиливания конечностей. Их сменяли сцены сжигания одних несчастных на кострах разнообразных форм и размеров или кипячения других несчастных в котлах, кастрюлях и сковородках.

«Что это — воплощение мечты садиста?», — спросила она.

«Скорей всего, это муки различных святых, что не исключает и воплощения мечты садиста, — пожал плечами Дунский. — Пошли-ка пообедаем, вид чужих страданий разжигает во мне аппетит».

Они нашли маленький ресторанчик, запили спагетти алла горгонзола бутылкой кьянти и отправились дальше. С ослепительной скоростью мимо Габи замелькала Италия, — город за городом, церковь за церковью, дворец за дворцом, мосты через реки и реки под мостами, святые в золоченных овалах, золоченные овалы, обрамляющие святых, и рестораны, рестораны, рестораны, полные кьянти, спагетти, равиоли, тортеллини и ньокки.

Когда они добрались до Венеции, Дунский невидящим взглядом окинул парад голубей на площади святого Марка, и шепнул Габи на ухо:

«Я сыт искусством по горло. Еще один памятник архитектуры, и меня стошнит у всех на глазах».

«Меня тоже, — обрадованно согласилась Габи. — Давай сбежим куда-нибудь в горы».

«Не поможет — в этой стране даже горы построены по архитектурным проектам, Но у меня есть идея. Я почитал путеводитель и обнаружил, что Триест гордится одной из

самых глубоких в мире сталактитовых пещер. Давай смотаемся в Триест, он тут рядом. Путеводитель утверждает, что спуск в эту пещеру напоминает дантову дорогу в ад», — архитектура могла надоесть Дунс-кому, но литературные аналогии никогда.

«О чем вы шепчетесь? — полюбопытствовала Номи, на миг оторвавшись от создания очередного фотошедевра. — Надеюсь, Алекс еще не просится в ресторан?»

«Нет, нет, мы просто обдумываем, как от вас сбежать», — сказала Габи в шутку, в которой, как всегда, таилась доля правды.

Номи же, как всегда, шутки не заметила, — у них в семье Давидка ведал шутками за двоих. Зато она сразу ухватилась за долю правды:

«Напрасно стараетесь. Мы сами уже обдумали, как отправить вас обратно в Страссбург».

«Что значит — отправить? — уточнил филологически чуткий Дунский. — В письме, что ли».

«Ну, зачем же в письме? — как всегда серьезно отозвалась Номи. — В поезде, конечно».

Тут пришла очередь Габи терять чувство юмора:

«В каком к черту поезде, если у нас есть машина?».

«Машину мы решили сдать, ведь вы с Алексом все равно не умеете водить».

«Сдать — и что?» — начал осторожно прощупывать почву Дунский.

«И улететь домой из Венеции. Давидка как раз побежал выяснять, можно ли поменять наши билеты».

Действительно, Давидка как-то незаметно затерялся в толпе, Габи думала — пошел искать туалет. А он, значит, побежал выяснять насчет билетов!

«И наши тоже?» — спросила она довольно тупо, поскольку только что речь шла о поезде.

«Ну, зачем же вам терять столько денег — это наверняка стоит дорого. Вы спокойно можете проехать через Германию и даже заехать в ваш любимый Баден-Баден».

«Но мы же заплатили»... — начал было Дунский, но Номи поспешно его перебила:

«Вы не беспокойтесь, деньги и за машину мы вернем, так что вам хватит на проезд в поезде и даже еще останется. Давидка уже выяснил, сколько стоит билет через Мюнхен».

Уже успел выяснить, какой, однако, шустрый! Через пару минут шустрый Давидка прискакал, слегка запыхавшись, и по их растерянным лицам догадался, что Номи уже посвятила их в план насильственной разлуки. Он быстро разъяснил им все недосказанные Номи преимущества такого решения, и только посетовал, что так и не успел постричь Габи, пообещав обязательно сделать это в Тель-Авиве.

«Так даже лучше — твои волосы еще немножко отрастут, а из длинных волос всегда легче сделать короткие».

«Откуда ты знаешь, что они отрастут?» — не выдержала Габи.

«Все мое счастье состоит в том, что волосы отрастают обязательно».

На этой счастливой ноте они расстались, предварительно пересчитав возвращенные им Давидкой деньги, и уже через час стояли в тамбуре переполненного итальянского поезда, который вез их в Триест. Похоже, никаких других достопримечательностей в Триесте не было — все придорожные щиты указывали только на пещеру. Так что они без труда отыскали маленькие вагончики, которые везли желающих ко входу в это восьмое чудо света.

Вступив внутрь сумрачного пространства, уходящего из-под ног куда-то в бездну, Габи почувствовала, что ее фантазии не хватило бы, чтобы представить то, что она увидела. Медленно-медленно, человеческий поток в полном безмолвии стекал по ступеням вниз, к центру земли. Было слышно только напряженное дыхание и мягкое шарканье многих подошв по шершавому камню. Время от времени рассеянные лучи редких настенных светильников выхватывали из толпы отдельные темные силуэты, наклонно спускающиеся в никуда. Хоть никаких запретов не было, никто не произносил ни слова — это безмолвное движение теней и впрямь могло бы быть спуском в ад.

Наконец где-то под ногами появилось смутное зеленоватое сияние. Габи хотела было рвануться вперед, к свету, но это было невозможно — никто вокруг нее не ускорил шага. Она вцепилась в напряженный локоть Дунского, пытаясь сообразить, сколько времени продолжалось это неуклонное движение вниз:

«Как ты думаешь, там, внизу, есть выход, или придется весь этот путь пройти обратно?».

«Надеюсь, что есть», прошептал Дунский. Две-три головы укоризненно качнулись в их сторону, и они смолкли.

Призрачное сияние все разрасталось, постепенно обретая форму окруженного зубчатыми скалами зеленоватого озера, усеянного множеством островов. По мере приближения острова превращались в замки и крепости, — некоторые стояли на земле, некоторые плыли по поверхности воды, некоторые свисали с миниатюрного небосвода, распростертого над озером.

Когда они подошли совсем близко, оказалось, что никакого озера нет, а есть неровное дно, по которому рассыпаны башни, деревья и фигуры удивительных форм и очертаний. Навстречу этим монстрам, растущим из земли, со сводчатого потолка спускались другие, не менее причудливые, переливающиеся всеми цветами радуги в серебристых лучах настенных светильников. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что вода на дне все же есть, только не в виде озера, а в виде маленьких лужиц, поблескивающих у основания каждой, покрытой прозрачными каплями фигуры. Свисающие с потолка химеры тоже были покрыты испариной, стекающей с них вниз медленными ручейками.