Адриан Гилл - Поцелуй богов

— Расходимся?

— Да. — Ли вгляделась в его лицо с побелевшими глазами. — Ты меня любишь?

— Люблю, — прошептал Джон и почувствовал на губах ее дыхание.

— Точно?

— Точно.

Она опять его поцеловала и кивнула.

— Ну ладно. Так где ты сегодня был?

— Встречался с Айсис. Делает видеоклип к своей новой записи. На дурацком корабле на Темзе. — Джон хотел добавить: «Поет мою песню», — но передумал. Покой из дома ушел сто лет назад, и он не решился мутить воду.

— И как звучит?

— Не знаю. Наверное, хорошо. У Айсис сильный голос. Но эта поп-песня не моя вещь.

Ли ущипнула его за щеку.

— Какой ты милый. Ну, конечно, твоя. Ведь это твое стихотворение. Мог бы открыться. Решил, что буду ревновать?

— У тебя своих проблем много.

— Джон, ты просто чудо. Я тобой горжусь. Люди посылают детей к такой звезде, как Айсис, чтобы она послушала их песни. А ты написал для нее сингл. Лучше бы для меня. Но все равно я довольна. Ты ее трахал?

— Что?!

— Джон, я все понимаю: она тебе приглянулась — такой уж момент. Радость, возбуждение, благодарность и все такое прочее. Вы трахались в трейлере? Когда я на съемках, у меня всегда кто-нибудь есть.

— Нет, Ли, не трахались.

— Хорошо, не дуйся. Просто проверка. Но учти: если что, я не была бы такой покладистой — взяла бы и убила вас обоих. Хочешь со мной переспать? Давно мы этим не занимались. Оставайся. Только сначала позвоню в Лос-Анджелес. Надо застать людей на работе, пока они не закрылись.

Джон лег на кровать и слушал, как Ли говорила в трубку — брала жизнь в собственные руки.

Он всегда чувствовал присутствие чего-то иного, кого-то еще. За дверью в коридоре стояла Антигона, смотрела на него в замочную скважину и бормотала древние, гордые проклятия. Значит, курс прежний, просто небольшой перерыв в предначертанном плавании, крохотная отсрочка, пока солнце показалось из-за грозовых туч. Никакие фиксаторы, массажи и кондиционеры с поверхности не изменят обстоятельств. Они с Ли танцевали на острие и хохотали во мраке.

Джон проснулся и обнаружил, что остался один. Должно быть, Ли отправилась на репетицию, решил он. Встал и поплелся на кухню. Оттуда доносились голоса. За столом с чашкой кофе и маленьким компьютером-органайзером восседал Хеймд. В знак приветствия он поднял палец. Ли расхаживала с зажатым между плечом и ухом мобильным телефоном.

— Да, да, все правильно, Мидж. Я так рада, что ты подключаешься. — Она закрыла крышку и положила телефон. — Привет, Джон. Кофе в кофейнике.

— Почему ты не на репетиции? Что-нибудь случилось?

— Звонила до посинения. Мидж летит на дневном рейсе «Би-эй» из Франкфурта. Узнаете его?

— Не сомневайтесь. — Хеймд пощелкал по клавишам органайзера.

— В чем дело? — спросил Джон.

— Ни в чем. Нет никакого дела. Занимаюсь тем, что устраиваю свои дела.

Зазвонил телефон.

— Что, черт возьми, происходит? У нас половина четвертого.

Ли махнула Хеймду. Тот кивнул и снова подолбил свою маленькую коробочку.

— Как здорово, что мы скоро увидимся. Не могу дождаться! Да, не очень, но бывало и хуже. — Она рассмеялась. — Ну, чао. До встречи.

— Ли, я ничего не понимаю. Как Сту отнесся к тому, что ты не явилась на репетицию? — В прошлом актер-любитель, Джон искренне полагал, что представление не может прерваться, даже если вся труппа и все зрители внезапно впадут в кому. А прогул репетиции — не что иное, как восьмой смертный грех, не включенный в список только потому, что слишком ужасен, чтобы высекать его на камне.

— Сту должен радоваться тому, что получил. Кого интересует — рад он, расстроен или сосет гиббона-сифилитика? Им есть чем заняться. Пусть дышат, учат друг друга и рассказывают анекдоты.

— Ладно, дорогуша. — Хеймд встал. — Я, пожалуй, тронусь. Первая порция прибывает через полчаса. Привезу их прямо сюда.

Телефон снова зазвонил.

— Хай! Привет. — Голос Ли приутих на три ступени и понизился на октаву. — Да, он мне говорил. Здорово. Успехов. Пока нет. Уверена. Передаю. Дорогой, это тебя Айсис. — Она изобразила улыбку.

— Айсис, привет.

— Спасибо, что вчера пришел.

— Не за что. Было забавно.

— Не было. Съемка тебе показалась тягомотной, наивной и скучной.

— Ну если чуть-чуть. А песня звучит хорошо.

— Слушай, хочешь сегодня пообедать?

— Пока не знаю. Давай я тебе перезвоню.

— Хеймд! — крикнула Ли вслед шоферу. — Можете устроить Джону другой номер? Нам нужна эта линия.

— Извини, — проговорил Джон.

Первый из американцев прибыл ровно через час. Потеющий приземистый мужчина в мятом хаки с жесткой щеточкой усов.

— Ли, только ради тебя. Иначе ни за что бы не полетел. Я первый?

— Я так рада, Т. П. — Ли метнулась через комнату и обняла вошедшего. — У нас тут проблема.

— Нет ничего такого, что бы мы не уладили. Абсолютно ничего. Где мне можно подключиться к телефонной розетке? И еще кофе! До смерти хочу кофе.

— Подключайся где хочешь. Займи кабинет Джона. Это дальше по коридору.

— Здравствуйте, я Джон, — представился Джон.

— Ах да, это Джон — поэт.

— Рад познакомиться. Ну хорошо, Ли. Мне надо сделать несколько звоночков. Сама понимаешь: я тут, а колесики вертятся. — Он, пыхтя, потянулся по коридору к кабинету, крича на ходу, чтобы не забыли про кофе.

— Я сварю, — предложил Джон. — С молоком или с сахаром?

— Без кофеина. Без калорий. Послаще и пожиже.

— Т. П. — самый лучший на свете газетчик, — объяснила Ли.

— Твой агент?

— Нет, в свободном полете. Специалист по кризисам.

— Но у нас нет никакого кризиса.

— Вот я и хочу, чтобы его не образовалось. Ладно, я знаю, что делаю. Так что не путайся под ногами. Иди наверх, послушай свою запись.

Американцы продолжали то и дело прибывать по одному и по двое — появлялись на сцене, как второстепенные персонажи в комедии ситуаций: хлопали дверью и выкрикивали в комнату риторические вопросы. Ли с каждым здоровалась и обнималась. Менеджеры, агенты, учителя дикции, учителя пластики, массажистка, гасители критики, технические директора, содиректора и повар. Ко времени чаепития дом превратился в нечто среднее между клубом профессиональной братии и штаб-квартирой избирательной кампании. Все розетки опутывали провода модемов и ноутбуков. Постоянно раздавался лепет мобильных телефонов. В спальнях собирались группки, возникали спонтанные совещания. Из кухни по коридорам не прекращалась поставка закусок.

— Эй, кто-нибудь обещал эксклюзив по поводу гардероба Ли женским иллюстрашкам от восемнадцати до тридцати пяти?

— Что с приемом всяких знаменитостей?

— После публикации и передачи на ТВ. Но не здесь — обоснуемся в гостинице.

— Прекрасно.

— Постойте, а как быть с любовью?

— Подпусти туману: мол, одинокая, но счастливая.