Джоан Скеррет - Та, которая покупает

Через несколько минут они вышли на улицу и моментально утонули в море разноцветных алясок, шапок, шарфов и прочих вещей, необходимых путешественнику на заснеженной горе. Здесь отдыхали семьями, а еще молодые нары, компании сослуживцев, множество молодых людей со сноубордами, настроенных получить в этот день максимум положительных эмоций. Казалось, все довольны и счастливы, а они еще даже не попали на подъемник.

Их компания разбилась на группы. Уэсли предпочла держаться Шерри, Ларри и еще одной прихожанки, Рейчел. Они встали в очередь к подъемникам.

— Уэсли?

Она услышала позади себя знакомый голос и обернулась:

— Боже мой, Уильям! Вот уж не ожидала.

Уильям был перед ней собственной персоной: в ярко-синем лыжном костюме он походил на Криса Веббера, рядом с ним стояла девушка ослепительной красоты.

— Какой сюрприз! — только и смогла вымолвить Уэсли. Она чувствовала себя неловко, будто дала ему обещание и не выполнила его.

— Как поживаешь? — Он улыбнулся своей фирменной улыбкой, и Уэсли вспомнила ночь, когда они познакомились, и час с небольшим, проведенный вдвоем на вечеринке у родителей Ланы.

Уэсли понимала причину своей неловкости. Почему она позволила ему уйти?

— Нормально. Учусь, а так ничего нового. А как ты?

Ей не хотелось, чтобы разговор зашел о Дункане. Ее мучила совесть: с какой легкостью она выбросила Уильяма из своей жизни и стала встречаться с его другом.

— Хорошо, мы получили пару новых заказов. Вот отмечаем. Кстати, познакомься, это Меган.

Уэсли пожала тонкую, изящную руку Меган и вежливо улыбнулась. Она почувствовала легкий укол ревности, но потом опомнилась: ревновать глупо. Уильям заслуживает счастья.

Она быстро представила Шерри и остальных, чтобы заполнить неловкую паузу. Потом они погрузились на подъемник и распрощались. Он остался внизу вместе с Меган. Обещал позвонить, когда вернется в Бостон. Просто расспросить, как дела, и поболтать.

— Подруга, где ты находишь таких красавцев? — спросила Шерри, когда подъемник плыл через гору.

— Он друг Дункана.

«Все не так просто, — подумала Уэсли, — но это самое легкое объяснение».

Весь оставшийся день Уэсли не могла выкинуть Уильяма из головы. Она каталась, пока все мышцы не начали болеть. Спускалась и поднималась, и каждую минуту перед ее глазами стояло лицо Уильяма, когда он представлял Марию. Нет, Меган. Он выглядел таким счастливым.

«Что ж, он заслуживает счастья, — твердила она себе вновь и вновь, спускаясь с горы и поднимаясь. — Я счастлива. Он тоже заслуживает счастья».

Ларри и Шерри исчезли, и, оставшись одна, Уэсли решила отработать навыки катания. Девушка наслаждалась своим кажущимся одиночеством. Вокруг нее кружили люди, они громко разговаривали и смеялись, но она их не знала, да ей и не нужно было. Она занималась тем, чем хотела.

«Как здорово, что я приехала! — радовалась она про себя. — Даже не верится, что я хотела остаться одна в маленькой темной квартирке и жалеть себя все выходные напролет».

Вечером в номере, пока они собирались на пышную новогоднюю вечеринку в отеле, Шерри без умолку трещала о Ларри. Уэсли с трудом улавливала какие-то отрывки из рассказа подруги, которая явно не нуждалась в собеседнике. Ее собственные мысли были заняты Дунканом и тем, как он собирается праздновать Новый год там, в далеком Лондоне.

Всю ночь она беспрерывно следила за телефоном, пока остальные танцевали, пили и целовались. Здесь, высоко в горах, не было сигнала, но это не мешало ей каждые десять минут проверять, не звонил ли кто. Пришло сообщение. Уэсли не сомневалась — от него. Однако легче не стало. Любимого не было рядом. Поэтому, вопреки своему новогоднему обещанию и неокончательному решению никогда больше не брать в рот ни грамма спиртного, она выпила виски с лимонным соком. За это время на ее глазах успели обручиться по крайней мере три парочки.

Она выпила еще один бокал, глядя на обнимающихся под бой часов на другом конце комнаты Уильяма и Меган. Наступил Новый год, а она была одна.

Шерри и Лари весь вечер строили друг другу глазки, но держались на расстоянии. Даже когда часы пробили полночь, они целомудренно чмокнули друг друга в губы. Может быть, они действовали так осторожно, потому что все члены церковной общины неусыпно следили за каждым их шагом? Уэсли не знала, смогла бы она вынести такое пристальное внимание. Если Ларри и Шерри переполняют чувства, они вправе дать им волю, и никто не должен вмешиваться. Напряжение за их столом достигло предела: словно все заметили пробегавшие между влюбленными искры и теперь во что бы то ни стало решили спасти друзей от неминуемого грехопадения.

Уэсли была рада вернуться в номер. От бурного веселья окружающих ей стало не по себе. Оставалось перетерпеть охи и ахи Шерри, которая совсем потеряла голову от счастья. Девушка притворилась заинтересованной, но продолжала витать в облаках. Она скучала по Дункану и одновременно думала о Уильяме: «Должно быть, с этой девушкой у него все серьезно, раз они здесь вместе празднуют Новый год».

Наверное, оно и к лучшему, что у нее с Уильямом ничего не сложилось. Конечно, к лучшему. Она любила Дункана. Он был мужчиной ее мечты. «Однако Уильям мог бы найти себе кого-нибудь получше Меган, — не успокаивалась Уэсли. — Уж больно она странная. Писклявый голос; можно подумать, что ей семнадцать, а волосы, волосы — челка просто ужас…»

Уэсли нырнула под одеяло и оттуда комментировала невнятными междометиями непрекращающийся рассказ Шерри о Ларри. Ей даже пришлось притвориться, будто она храпит, лишь бы Шерри наконец умолкла. Как же она корила себя за это!

Девушка с нетерпением ждала рассвета, когда можно будет встать и отправиться обратно в Бостон.

Наступил первый день нового года. Дункан так и не позвонил. Сообщение пришло от Терри, которая отправилась спать далеко за полночь, после шоу Дика Кларка.

«Уэсви, это Теви. — Сестра вспомнила их детские прозвища. — Просто хотела сказать, что племянники желают тебе счастливого Нового года. Ты сейчас, наверное, со своим прекрасным бостонцем. Надеюсь, вам весело. Не делай глупостей! Ой, наверное, уже слишком поздно!»

Раньше это сообщение вызвало бы у Уэсли улыбку, но теперь ничего, кроме раздражения. Девушка ненавидела всех и вся. Она с ожесточением принялась наводить порядок в квартире: вытирать пыль, пылесосить, раскладывать вещи по местам.

Потом, окончательно обессилев, легла на диван. Звонка от него по-прежнему не было. Ее охватило волнение. В голове роились самые мрачные картины.

«Лана наверняка знает, где он и что сейчас делает. — Но она решительно прогнала от себя эту мысль. — Ты не его поля ягода!»