Джоан Скеррет - Та, которая покупает

Уэсли ничего не могла с собой поделать: ей не давало покоя легкое чувство зависти. «Когда же наступит мой черед?» — не могла успокоиться она.

— А что твой прекрасный принц? Как вы провели каникулы? — поинтересовалась Хизер.

— Он застрял в Лондоне по делам. Но уже завтра приедет, — Уэсли постаралась, чтобы ее голос звучал как можно бодрее и радостнее.

Хизер нахмурилась:

— Надеюсь, тебе не пришлось сидеть дома в одиночестве. Хорошо повеселилась?

— Ах да, конечно. Я ездила в Киллингтон с друзьями. Мы отлично провели время.

— Хм… Я не слишком люблю лыжи, но слышала, там очень, очень неплохо, — сказала Хизер.

Через два часа Уэсли вышла из салона красоты и зашагала по Коламбус-авеню. Ее благоухающие волосы подпрыгивали в такт шагам на холодном дневном воздухе. Девушка была рада, что надела новое пальто — подарок мамы на Рождество. Сама она никогда бы не купила себе такое, особенно сейчас. Изрядно похудевший сберегательный счет нуждался в пополнении. Это было длинное, до пят, шерстяное темно-синее пальто с меховым воротником. Терри назвала его старушечьим. Но в таком уж точно не замерзнешь, к тому же оно идеально смотрится с сапогами «Виа Спига», найденными на распродаже в универмаге «Маршалл филдс» на Великолепной миле [7] Великолепная миля — часть Мичиган-авеню, Чикаго, известная дорогими магазинами и увеселительными заведениями. — Прим. ред. .

Ее увлечение дизайнерскими шмотками продлилось недолго. Но, даже дав себе зарок больше не транжирить на них деньги, она поняла, что уже не может вернуться к своей старой одежде. Она ее больше не радовала. Белые блузки и черные брюки «Гэп» на все случаи жизни стали казаться ей мрачными и скучными. Теперь, ожидая своей очереди в кассу в продовольственном магазине, она непременно складывала в корзину модные журналы. Все члены семьи не сговариваясь отметили ее полный макияж.

— Похоже, в Бостоне тебе живется совсем неплохо, — уверенно предположил отец, поднимая брови.

— Это все ее новый парень, — подшучивала Терри.

Уэсли знала, что они правы, но своей новой идеальной внешностью она была также обязана и Лане, неуправляемой Лане. Недостатков у той хватало, но именно она заставила Уэсли взглянуть на себя другими глазами. И девушка уже не могла отрицать очевидного: в новой одежде, замшевых сапогах и с красной помадой на губах она чувствовала себя уверенной и красивой. Но она не скучала по Лане.

На улицах попадались редкие прохожие. Ее это вполне устраивало. Она надеялась, что и в «Саксе» народу будет немного. Тогда она сможет не торопясь порыться на полках и вешалках с распродажными вещами и подыскать себе что-нибудь интересненькое, еще не потерявшее товарного вида после многочисленных примерок. Девушка знала, Дункан планирует нечто особенное. Она не была уверена, что именно, но хотела, чтобы он отпал, увидев ее.

Уэсли повернула на Кларендой и увидела его.

— Ты следишь за мной? — Уильям сверкнул своей белоснежной улыбкой, прямо как из рекламы жевательной резинки.

— Вовсе нет. Может, это ты следишь за мной? — Уэсли не ожидала его увидеть.

«Хотя ничего удивительного, он живет в этом районе, — вспомнила она. — Но столкнуться с ним на улице…»

— Как поживаешь, Фло Джо? [8] Флоренс Гриффит-Джойнер — американская чернокожая бегунья. Одна из самых экстраординарных личностей в истории легкой атлетики. На Олимпиаде в Сеуле выиграла три золотые медали, попутно поставив два мировых рекорда. — Прим. перев.

Он уже не в первый раз называл ее так. И она до сих пор не могла взять в толк, нравится ли ей подобное обращение.

— Только что вышла из салона красоты. Собираюсь пройтись по магазинам.

— Понятно. Это, видимо, один из тех дней, когда вы, женщины, решаете ни в чем себе не отказывать?

— Угадал. — Ей не терпелось спросить о Меган. — А ты куда?

«Надо думать, на свидание с ней».

— Я работал дома. Ужасно захотелось кукурузной каши, вот иду в «Майке».

— Ух ты! Обожаю это место! — воскликнула Уэсли.

«Майкс дайнер» — так называлось бистро в Саут-Энде, где собирались все: от местных уличных головорезов, состоятельных гомосексуальных пар, карабкающихся вверх по социальной лестнице одиноких женщин до политиков, врачей и всех прочих. Лучшего места получить недельную норму калорий за огромной порцией вкуснейшего завтрака в окружении модных, современных и не очень людей трудно было представить.

— Составишь компанию?

Она колебалась.

— Пойдем, — уговаривал он. — Небольшой завтрак прическу не испортит.

Она улыбнулась:

— Согласна.

В ресторане яблоку негде было упасть: все места, начиная с барной стойки и кончая последними столиками в небольшом обеденном зале, оказались заняты, однако после недолгого ожидания им все же удалось получить маленький столик возле окна, выходящего на Вашингтон-стрит.

Пока не принесли завтрак: омлет с мелко порубленной солониной и поджаренным вареным картофелем плюс тост из пшеничного хлеба, — Уэсли пила кофе. Уильям потягивал апельсиновый сок. Он заказал кукурузную кашу, колбаски и блинчики.

После быстрого обсуждения последних новостей о работе и учебе в разговоре все чаще стали возникать неловкие паузы. Поэтому Уэсли спросила первое, что пришло в голову:

— Как поживает Меган? — «Вот черт!»

— Меган? Неплохо. Сегодня улетела обратно в Нью-Йорк.

«Вас разделяют большие расстояния. Гм…»

— Вы часто видитесь? Наверное, нелегко встречаться, когда живешь в разных городах? — «Черт, черт!»

Она понимала, все ее вопросы, должно быть, звучат странно. Ей хотелось казаться беззаботной: праздное любопытство и только. Как бы Уильям не принял ее за следователя, ведущего допрос с пристрастием.

— Ну… да. Но мы оба постоянно заняты, поэтому нас это вполне устраивает.

Он явно чувствовал себя не в своей тарелке из-за ее вопросов.

— Ясно. Дункан тоже весь в делах. Завтра возвращается из Лондона.

Он бросил на нее вопросительный взгляд:

— Ты по-прежнему с ним?

— Да. А что? — «Как он мог не знать?»

С минуту он молчал.

— Просто я подумал…

— Что?

— Нет, ничего.

Уэсли почувствовала приступ легкого раздражения:

— Что ты подумал, Уильям?

Принесли завтрак.

— Слушай, мне не хочется говорить о Дункане. Как твои пробежки?

— Хорошо. Но я хочу поговорить о Дункане. Ты знаешь что-то, о чем мне неизвестно? — Она не могла понять, почему вдруг так разозлилась.

— Уэсли, я не видел его уже пару месяцев. Кое-что слышал, вот и все. Он больше не ведет дела нашей компании.

— Больше не ведет? Он мне ничего не говорил. — «Что, черт возьми, происходит?»

— Ничего страшного. Он не мог уделять нам много времени. Кроме того, его консультации были личной услугой.