Андрей Цаплиенко - Экватор. Черный цвет & Белый цвет

- Вот как. Уже знаешь? - спокойно удивилась она.

- Просто читаю газеты, - улыбнулся я.

Она разглядывала меня через толстое стекло так, словно ощупывала взглядом в поисках новых морщин. Овал лица тот же, ну, разве что похудел. Мешки под глазами меньше не стали, но, в целом, не мешают приятному впечатлению. Что-то изменилось, наверняка думала Маргарет. И не сразу сообразила. Эндрю сбрил усы.

- Ну, ладно, Энди, зови меня, как раньше. Мики. Звучит задорно, не правда ли?

Я кивнул головой в знак согласия.

- Не хочешь узнать, зачем я пришла?

Я шевельнул плечами. Если захочет, то скажет сама.

- Я не могу жить во лжи. Моя работа... - она вздохнула, замолчав, и тут же продолжила. - Для меня придумали очень убедительную историю жизни, в которую я и сама сумела поверить. Иначе было невозможно. Но теперь работа закончилась. Я выхожу в отставку, начинаю новую жизнь. И хочу, чтобы все было с чистого листа. С чистого, понимаешь, а не в пятнах?

- По-твоему, я это пятно? - с плохо скрытым сарказмом спросил я.

- Если ты и был пятном, то самым светлым в моей жизни, Эндрю, - серьезно сказала она.

- Как ты выжила? - вырвалось у меня. - Ты же была в том вертолете!

- А, ”Бриджстоун”, - словно вспомнила она. - Нет, меня там не было. Мой босс попросил меня остаться.

- Твой босс? Тайлер?

Мики засмеялась, но не издевательски, а, скорее, успокаивающе. “Ну, что же ты у меня такой глупыш?” - сквозил в ее смехе риторический вопрос.

Вскоре я знал все, - или почти все, - что хотел узнать. Мики уже давно работала в Управлении. С тех самых пор, как ей предложили стать подругой Тайлера. О лучшем информаторе здесь, в Штатах, и не могли мечтать. Меня ей поручили в разработку случайно. Другого, более достойного, чем Маргарет, сотрудника в Либерии у могущественной конторы просто не оказалось. Обширное досье на меня имелось в архивах целых двух упрямых организаций. Одна это ATF, бюро по контролю торговли алкоголем, табаком и стрелковым оружием. А другая это управление по борьбе с наркотиками, сокращенно, DEA. Так уж вышло, что интересы обеих сошлись на мне. Ну, а Центральное управление разведки состряпало из этих двух досье дело о террористической деятельности, которую я вел против Соединенных Штатов. Конечно, в терроризме меня решили обвинить уже после того, как я сбросил в Тихий океан три контейнера с бомбами. Которые они же, эти сверхмудрые Джеймсы Бонды, мне подсунули, чтобы начать войну в Ираке. А заодно и развязать себе руки в Колумбии. Отличный, согласитесь, повод: Хусейн отправляет партизанам химические бомбы! Эх, правильно я рассуждал тогда в небе над Колумбией. По-другому и быть не могло. Единственное, чего я тогда не знал, - да и не мог знать, - это то, что везу абсолютно весь скудный запас иракского оружия массового поражения. Полностью. Но в Ираке эти парни начали свою войну и без него.

- Колумбийцы сами не знали, чего хотели. То ли убить тебя, то ли получить назад свои деньги. Ты же знаешь, они сильно на тебя потратились, - засмеялась Маргарет. Похоже, она была в курсе моего латиноамериканского контракта на три миллиона.

Но ничего смешного я в этом не видел. Маргарет сама напросилась к колумбийцам. Им нужен был хотя бы один влиятельный и не слишком заметный человек в Либерии. Им она пообещала найти меня. И нашла. Славная арифметика получается: ее услуги оплачивали колумбийские партизаны, а главный приз, то есть я, достался американцам. Думаю, большие люди в Управления выдали ей двойную премию. Такой работник, как Мики, просто на вес золота. И задание выполнила, и бюджетные деньги сэкономила.

Я, Андрей Шут, нужен был им только для того, чтобы найти ящики. Об этом мне сообщила голосом Мики телефонная трубка. Об остальном она так и не сказала, но я и сам давно догадывался. Как только я назову координаты точки сброса, они меня спишут со счетов. Пошлют свои подлодки, достанут контейнеры. А меня отправят в расход. И не спасет меня тогда ни это пуленепробиваемое стекло, ни выучка здоровенного охранника, который сейчас стоит за спиной. Впрочем, может, ему-то как раз и поручат деликатное дело.

- А Журавлев? - поинтересовался я, прервав ее рассказ.

- Сергей, - грустно произнесла она. - Жалко его. Правда, жалко.

Значит, тот звук в “Интерконтинентале” и впрямь был пистолетным выстрелом.

- Мы хотели, чтобы ты занервничал. И начал совершать ошибки. Поэтому мы подсунули ему обложку колумбийского паспорта. Я подсунула. И подсказала ему варианты, как лучше спровоцировать тебя.

- Когда это было?

- В тот день, когда вы вдвоем оказались у меня.

- В тот самый день?

- В тот самый день. После того, как ты ушел от меня.

Помнится, это было тогда, когда мне предложили сдать Тайлера. За алмазы. И тут я догадался, или, пожалуй, не догадался, а просто сдуру брякнул. И попал в десятку.

- Ты с ним переспала.

Она нисколько не растерялась.

- Да. А как еще я могла убедить его?

В ее вопросе почти не было раздражения. Она и в самом деле хотела быть уверенной в том, что выбрала единственно правильное решение. Мы молча глядели друг другу в глаза. Она первая не выдержала и отвела взгляд.

- Он репортер до мозга костей. Такого, как он, можно держать только за яйца, - призналась Мики. Я хотел спросить ее, почему подобным образом можно управлять только репортерами, но спросил ее совсем о другом.

- Ты приказала ему вернуть паспорт?

- Да, но ты не отдал. И мой босс, куратор, потребовал, чтобы я воздержалась от встреч с Сергеем в твоем присутствии.

Она достала из сумочки кусочек красного дермантина. У меня его забрали в Абиджане, когда обыскивали мой номер в гостинице. Обрывок обложки колумбийского паспорта был сделан в Штатах. Теперь я ни минуты не сомневался в этом. Кто его знает, а, может быть, и сам Рауль де Сильва, могущественный партизанский банкир, был их агентом? Только об этом мне уже не узнать. Ну, разве что, накатить йагге с кокаином и расспросить самого Рауля в тот мире, где он существует в своей последней реальности. Впрочем, здесь, в тюрьме “Полонски” с максимальным уровнем безопасности, это было исключено.

- Сюрприз, - улыбнулась Мики, помахав обрывком паспорта. - Хочешь, оставлю? На память?

- Ты мне уже оставила, - хмуро напомнил я ей о подарке.

Она удивленно подняла брови. Я запустил руку за пазуху и достал оттуда кулон с многорукой Лакшми. Мики чуть качнула головой.

- Это кулон моей мамы.

- А папа, надо полагать, это персонаж индийского фольклора?! Как там его? Раджив, э-э-э, Ли-ма-ни? - и опять я сорвался на сарказм.

- Не совсем, но, в целом, ты...

- ”Но, в целом, ты прав, Эндрю”?

- Да, ты прав, Эндрю.

Маргарет встала, чуть расправив плечи и прогнувшись в пояснице, затекшей от сидения на неудобном стуле. Она, кажется, сегодня одела блузку, похожую на ту, которая была на ней на второй день нашего знакомства. И первый день нашей любви.