Антуан Блонден - Обезьяна зимой

Прислуга теряла голову в этой кутерьме, Мари-Жо с пылающими щеками пила рюмку за рюмкой, которые ей щедро наливал Фуке. Известие о его отъезде не надолго огорчило девушку. Когда началось нашествие, он укрылся на служебной половине. Багаж стоял упакованным с полудня, а сам он маялся, словно в зале ожидания на вокзале, и, чтобы хоть немного разрядиться, не нашел ничего лучше, как угощать всех подряд, благо недостатка в бутылках не было. Когда он, плохо соображая, расплачивался по счету, Сюзанна повторила ему слова, сказанные накануне ее мужем: пригласила приезжать, когда захочет, и жить на выгодных условиях: он будет платить по самому низкому тарифу и его всегда тут примут, как родного сына. Фуке обнял ее. А потом отправился к Эно проведать напоследок всю компанию, хотя особого сожаления от разлуки с ними не испытывал, просто ему не сиделось на месте. Вернулся он сильно навеселе.

Кантен застал Фуке на кухне: тот сидел на столе и упорно предлагал виски старой кухарке.

— Что вы хотите, — сказал он в ответ на укоризненный взгляд Кантена и кивнул в сторону ресторана, — мы уже вроде как не у себя дома, нас выжили.

— Глядя на вас, этого не скажешь, — беззлобно заметил Кантен. — Я зашел попрощаться.

— Вы уезжаете раньше меня?

— Вообще-то, да, хотя вас, кажется, уже не догнать.

— Я почему-то думал, что мы едем вместе. И приготовил для вас сюрприз. Что ж, нам будет вас не хватать.

— Все это здорово, но смотрите не зарывайтесь, — сказал Кантен.

— Выпьем на посошок, а?

Фуке протянул ему бутылку и, широко ухмыляясь, подмигнул. Горничные захихикали. Кантен круто повернулся и вышел в коридор. Вслед ему неслись насмешки Фуке: «Да-да, вам надо спешить, вдруг опоздаете! Небось слабо запрыгнуть на ходу!» Кантен зашел в свою комнатушку без окон, где, как идол, стоял посреди стола собранный чемодан в чехле, сел на стул и нагнулся ослабить шнурки на ботинках. Слишком строгий дорожный костюм стеснял его. Он вытащил из кармана сложенные карты, которые брал с собой, чтобы следить, где едет, и вслух читать названия. Настроение у него было скверное. До последнего момента он еще надеялся, что Фуке не покинет их насовсем, но все его вещи уже стоят внизу, а в открытом окне восьмого номера плещутся на ветру простынки. Он выглядел точно так же, как в первый день, разве что на замшевой куртке стало одной пуговицей больше — Сюзанна пришила недостающую; еще немного — и он исчезнет, точно и не было никакого Фуке.

— Сюзанна! — позвал Кантен.

Она тотчас явилась. Расторопная, вся в хлопотах, она разрывалась между конторкой, кассой и рестораном, но возбуждение было ей даже к лицу.

— Присмотри за ним, — сказал Кантен.

— А что, он нехорош?

— Ну… всякое может быть… Если что, проводи его до вокзала.

— Согласись, это уж как-то чересчур, — вздохнула Сюзанна.

— Просто у него поезд. Вот и вся причина, — объяснил Кантен.

— Уже неделю идет эта катавасия, и он, бесстыжий, никак не угомонится. А как уедет, вот увидишь, мы оба будем жалеть.

— Не дай Бог, его занесет, как в прошлый раз. Но пока ничего. Будь это не он, мы бы, может, и внимания не обратили. Мы с тобой поневоле настороже, потому и…

Перечить мужу перед отъездом Сюзанна не стала и пообещала сделать, как он хочет. Ее тревожило, что он так переживает за молодого человека, но ведь это только говорило о его доброте, и, главное, он приоткрыл ей душу. Конечно, Фуке доставил им много хлопот, но, может, теперь благодаря ему они станут ближе друг другу. Только она хотела напомнить Альберу, что пора поторапливаться, как вдруг чутье подсказало ей, что в ресторане происходит что-то неладное. Она выглянула за дверь и увидела, что посетители, побросав вилки и ложки, столпились у входа. Мари-Жо, видимо, выскочила раньше всех и тут же бросилась к хозяйке. Женщины столкнулись в коридоре.

— Мадам, месье, идите скорее! Месье Фуке там, на площади!

— Ну и что?

— Он такое вытворяет!

— О Господи! — простонал Кантен.

Клиенты «Стеллы» с салфетками в руках высыпали в сад и смотрели на площадь Двадцать Пятого Июля; жители ближайших домов перегибались через балконные перила; на тротуаре уже собиралась толпа; лица у зевак вытянулись от любопытства, кто-то смеялся, кто-то ужасался. Посреди площади, около островка безопасности, нетерпеливо притопывая ногой, словно отталкивая его от себя, стоял Фуке. Он вытянулся в струнку, закинул голову и неотрывно глядел на дорогу, в правой руке он держал на отлете расстегнутую куртку и легонько поводил ею, задевая асфальт, левая, с оттопыренным локтем, упиралась в пояс, пальцы ее теребили воображаемое жабо.

— Уже три машины… он еле увернулся! — сказал какой-то бельгиец.

— Увернулся! Вы что, не понимаете? Он сам на них кидается! — возразил ему сосед.

— Идиоты! — громыхнул Кантен и, расталкивая зевак, ринулся на улицу.

Фуке, который в это время медленным кошачьим шагом обходил площадь, заметил его, одарил улыбкой и полупоклоном, а потом достал из кармана платок и бросил в сторону гостиницы. Едва он это проделал, как на пустую площадь выехала машина и пошла на поворот, набирая скорость. В ту же секунду Фуке рванулся наперерез и застыл в нескольких шагах от нее, дразня и приманивая еще ближе. Губы его шевелились — он явно шептал железному зверю нежные слова.

— Месье Фуке! — закричала Мари-Жо.

— Не ори! — осадил ее Кантен. — Поздно.

У водителя не осталось времени затормозить. Фуке стоял как вкопанный и только плавным движением провел курткой перед самым капотом несущегося на него автомобиля. В последний момент машина вильнула в сторону, едва не подхватив куртку вздыбленным боком, но все же не задела ни ее, ни безумного тореро. А тот лихо закинул куртку под мышку и освободившейся правой рукой поприветствовал зрителей. Трибуны взорвались ревом и свистом.

— Оле! — выкрикнул Фуке и подобрал платок, на котором отпечатался черный след колеса.

У Кантена аж дух перехватило. «Каков шельмец!» — прошептал он. А на площадь уже влетал новый автомобиль, чей пронзительный гудок заменял фанфары.

— Альбер! — взмолилась Сюзанна и вцепилась в рукав мужа.

В голове Фуке звенели трубы, солнце заливало арену. Отменный бык. Мощный корпус, сильные ноги, крупная голова, рога блестят, точно фары, он разъярен, он атакует… Но победит тореро… Ни шагу в сторону… стоять лицом к быку… «Бык налетает на мулету, и спрятанный под ней клинок пронзает сердце, он, смертоносный, принимает смерть, — продекламировал тореро. — Оле!»

Громоздкий «шевроле» сбросил скорость, затрясся и уткнулся мордой в бедро Фуке, а тот с победным видом оперся рукой на радиатор. Водителю каким-то чудом удалось затормозить, еще секунда — и колеса подмяли бы героя. Разом распахнулись дверцы с двух сторон, мужчина и женщина выпрыгнули наружу, потрясая кулаками, но…