Дмитрий Стародубцев - Куда уходят львы. Книга вторая

— Сергей Львович, я принес Вам ровно столько, сколько смог обменять в банке, — все же нашелся я. — Для Вас же старался! Или хотите, чтобы я притаранил десять мешков старых сторублевок, которыми расплачиваются покупатели?! А отчет у меня в работе, вечером пришлю на почту.

Миронов:

— Что ты за человек, Белозёров! Сколько тебя знаю, никак не могу разгадать. То ли ты полный дурак, то ли прикидываешься. Но запомни слова старого говнодава: если ты меня водишь за нос, я тебя заживо похороню! Я таких штирлицев всю жизнь давил, как клопов! Поверь, мы с тобой отнюдь не в бирюльки играем, за нами стоят ОЧЕНЬ влиятельные, ОЧЕНЬ серьезные люди! Они наблюдают и за мной, и за тобой! Одна единственная ошибка, один крошечный прокол — и мы в жопе! Не подведи меня, Рафаэль!

Рафаэль:

— Не волнуйтесь, не подведу, Сергей Львович!

Он, уже совершенно успокоившийся, прищурил правый глаз, искривил в улыбке рот, и я понял, что на этот раз меня пронесло.

В тот же день, вечером, в моем кабинете рыдала старшая смены Танюшка, а я хмуро перелистывал распечатку «входящих» и «отправленных» сообщений ее личной электронной почты. Этот адрес обнаружил Геннадий — офицер-программист из главного штаба ВМФ России, по совместительству наемный хакер, которому я позвонил с очередной просьбой. Он оперативно вскрыл «ящик» женщины и незамедлительно выслал мне все его содержимое. Несколько последних «отправлений» Танюшки были адресованы некоему Григорьеву и содержали детальный отчет обо всех принятых call-центром «Lions creative» заказах.

— Смотри мне в глаза! Я тебя в последний раз спрашиваю: кто такой Григорьев?! — кипел я. — Пойми, ты совершила настоящее уголовное преступление! Если ты не признаешься сейчас, то на допросе в ментовке из тебя все равно выбьют признание. Только, если я им позвоню, потом уже ничем не смогу тебе помочь! БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ?!!

— Это… это Миронов! — наконец выдавила лохушка своим контральто и пуще прежнего залилась слезами.

— Я… я раньше работала на 16-м канале…

— Как это? — оторопел я.

— Всего два месяца, в бухгалтерии. Мне платили копейки. Потом я случайно узнала, что вы набираете телефонисток в свою операторскую…

Рафаэль:

— Получается, все это время…

Танюшка:

— Нет! Он позвонил мне всего две недели назад и предложил встретиться. Сказал, что это связано с моим мужем…

Далее кошелка рассказала мне со всхлипами, что Миронов предъявил ей компромат на ее Борика (мужа) касательно каких-то украденных стройматериалов и поставил несчастную перед ужасным выбором…

Вот те кордебалет! Нет, конечно я и раньше подозревал, что Сергей Львович меня пасет, но вербовать моих сотрудников — в высшей степени моветон!

— Все ясно! — проскрипел я зубами. — Скажи спасибо, что ты в положении, рука не поднимается тебя ударить!.. Я так в тебя верил! Старшей смены назначил, зарплату прибавил, в Доминикану свозил!..

Танюшка:

— Простите меня, Рафаэль Михайлович! Я больше не буду!

Я хлопнул коньячку и задумался. Эта дурочка слишком много знает про мои дела, просто вышвырнуть ее на улицу — не вариант. Завтра она оклемается и обнародует все мои секреты, да и кто помешает гондону Миронову, при этаких его способностях, найти в моем окружении еще одного сексота?

— Будешь, еще как будешь! — неожиданно сказал я.

Она прекратила истерить и бросила на меня удивленный взгляд:

— Как это?

Рафаэль:

— А так! Ты будешь, как и раньше, продолжать отправлять Миронову сводки продаж, только не реальные, а те, которые я тебе буду давать. Договорились?

Танюшка:

— Я… я не знаю…

Рафаэль:

— Если по рукам, я тебя прощу, к тому же никто никогда не узнает о твоем предательстве. Если нет, ты не оставишь мне выбора. Я вынужден буду поступить очень, очень, очень плохо.

Я вряд ли представлял, что подразумеваю под риторической фразой «очень плохо», но, очевидно, мои слова произвели на Танюшку неизгладимое впечатление. Она вся скукожилась, словно от нестерпимого холода, и выдавила из себя с трудом, как засохшую зубную пасту из тюбика:

— Я… согласна… Рафаэль… Михайлович…

— Вот и молодец! — откинулся я в кресле. — Неплохо я придумал, правда?! Миронов будет получать то, что хочет, я буду поставлять ему дезинформацию, ты будешь спокойно работать, не опасаясь возмездия, а твой Борик может смело продолжать тырить стройматериалы. И волки, как говорится, сыты, и овцы целы! Знаешь что, я даже удвою твой оклад и разрешу оставить себе те деньги, которые пообещал тебе Миронов.

Судя по всему, последнее Танюшке особенно понравилось — ее слезы высохли, а в глазах возникла этакая признательно-трогательная грустинка, та самая, под впечатлением от которой, я однажды с ней переспал. А ведь я просто использовал заезженный телемагазинный прием: обозначаешь серьезную проблему, потом нагнетаешь, стращаешь, сгущаешь краски, рисуешь смелыми мазками картинку полной безысходности… и неожиданно являешь удивительно простое, но гениальное и недорогое избавление.

Я подошел к женщине сзади, положил руки ей на плечи и по-отечески поцеловал в голову. Она смущенно встала, и тогда я очертил маниакальным взглядом ту воображаемую волнующую линию, которая опускалась по ее спине и обрисовывала лакомый зад. Я обнял ее со спины, прижался к ней, впился губами ей в шею, а мои горячие руки уже ощупывали ее сдобный рельеф: бока, груди и вздутый, обремененный плодом живот. От нее едва уловимо веяло потом, и этот запах меня волновал.

Танюшка повернулась ко мне смущенным лицом.

— Может быть, не надо? — слабовольно предложила она.

— Надо! — безапелляционно отрезал я. — Мы аккуратно… Постой…

Я поспешил запереть дверь и отхлебнул из бутылки коньяка.

Как там у Расторгуева? «Mature pregnant fucked»?

Короче, позвоните по указанному многоканальному телефону и узнайте от наших операторов о дополнительных бонусах!

Настя двинула на пару дней к своей хлебосольной бабуле в деревню, наедать свои и без того замечательные филейные части, и в ознаменование этого я пригласил к себе на дачу Вики — ведь после Доминиканы я еще с ней не отрывался.

Был сумрачный, как ночь, зимний день, шел дождь со снегом, я нервно вел свой «БМВ-кабри» и поглядывал на Вики, которая с надменным лицом, покрытым «тональником», и чуть опущенными веками сидела рядом и напряженно молчала. Я не был уверен, но мне показалось, что она под легким наркотическим кайфом, — наверное, покурила на дорожку чего-нибудь позитивного. Мы только что выехали из напичканной транспортом Москвы, но за пределами мегаполиса вообще попали в полную черную дыру — автобусы, газели, фуры, светофоры, снежная каша, аварии. мы двигались со скоростью не более пяти километров в час. Диджей Джедай, рвущийся из колонок автомобиля, сегодня почему-то меня лишь раздражал. Время от времени на пути вырастали билборды 3 x 6 с пламенным воззванием от Владимира Жириновского: