Дмитрий Стародубцев - Куда уходят львы. Книга вторая

А враги продолжали мочиться на мой еще не остывший труп. Г. Хабаров, несмотря на то что получил с меня часть долга, конечно же, опять выбросил «ДиЕТПЛАСТ» в широкую продажу и теперь хавал прибыль в одну харю — как, наверное, с самого начала и задумывал. Чахоточный управляющий офисным зданием, который раньше проявлял ко мне искреннее расположение, предложил мне в сухой письменной форме до конца месяца освободить арендуемый офис «в связи с многочисленными нарушениями эксплуатации вверенных помещений». Вскоре на таможне арестовали мои китайские тренажеры «Kazanova» (по документам — запчасти), на которые я так рассчитывал. В разных учреждениях на меня завели три уголовных дела и забросали повестками с требованием явиться на допрос в качестве подозреваемого. В общем, по моему бизнесу проехал каток (Bomag BW 203 AD-4, рабочая масса 13 тонн), так что к концу недели от него не осталось и мокрого места.

Мой коммуникатор продолжал изливать мне в ухо просьбы, мольбы, претензии, оскорбления и угрозы. В последнем особенно преуспели Миронов, Хабаров и Андрей из подпольного казино, где я проигрался. В конце концов, когда меня окончательно задрали, я вырубил телефон и перестал выходить на связь.

В ночь со среды на четверг полностью выгорел мой склад. Я сразу догадался, что «красного петуха» мне пустил Майоров, от которого вполне можно было ожидать подобной выходки. Впрочем, я не особенно расстроился, наоборот — мне давно следовало сделать это самому, поскольку пожар уничтожил весь мой неучтенный товар, а с ним навеки сокрыл и часть моих налоговых преступлений.

Дело закончилось тем, что в пятницу вечером в мой офис нагрянули вооруженные клоуны в масках и обратили в бегство мою давно поседевшую охрану. Молодчики, ничего не объясняя, агрессивно выдворили вон весь мой оставшийся офисный планктон, даже прошмонали у каждого личные вещи, а мне еще отдельно наподдали, посоветовав, в целях личной безопасности, «больше здесь не отсвечивать». Это было похоже на чистой воды РЕЙДЕРСТВО. Впрочем, я уже ничему не удивлялся.

Воскрешение произошло на следующий день. Я проснулся у себя на даче в два часа дня и вдруг почувствовал, что впервые за неделю прекрасно выспался. Календарная зима только набирала обороты, но за окном мартовским котом бурлило солнце, таяли ущербные снега, в пронзительном воздухе витали запахи крутых перемен. Дастиш фантастиш!

Все кончено, и это звучит вполне жизнерадостно. Ныне не нужно никуда спешить, никому звонить, ни с кем пересекаться. Можно никого ни о чем не просить, ни перед кем не унижаться, ни на кого не наезжать. Не надо лгать или еще хуже — говорить правду; нет необходимости каждую секунду испытывать страх и ненависть или, не дай бог, жалость и сострадание. ©Нет бизнеса — нет проблем.Теперь я свободный человек; чтобы окончательно освободиться, мне осталось лишь быстренько покончить со своим липовым браком и предъявить в «Мастбанке» к погашению вексель на сто лимонов рублей. Первое стало возможно, потому что меня ничто не держит, у меня теперь, похоже, нет ни какой-либо недвижимости, ни действующих предприятий, и ЕЙ не удастся мне навредить. Для второго на столе в гостиной лежит вексель на имя Насти и доверенность, дающая мне право получить за нее деньги. Так задумал Александр Лебедь, и, честное слово, я ему очень благодарен, он чертовски хорош. А своего будущего ребенка, если ОНА действительно беременна, я, конечно же, не брошу!

Итак, медлить бессмысленно и крайне опасно. Сдается мне, что завтра-послезавтра в моем, можно сказать, фамильном особняке, а ныне «незаконном строении», будет не протолкнуться. Набегут кредиторы, налоговики, приставы, следователи, оперативники, бандиты и устроят мне кровавую темную под грохот стенобитной машины, присланной Комитетом по земельным ресурсам. Настя уехала на фитнес (С нашим электронным тренером «Body Sculptor» Ваши тренировки станут вдвое эффективнее!), ее не будет еще часа два — вполне достаточно для того, чтобы спокойно собрать вещи, сжечь документы и выложить из сейфа в спортивную сумку мои кровные «сбережения». К ним я потом присовокуплю средства депозитов из десятка банков, восемь кило золота в слитках и горсть бриллиантов из банковской ячейки, а также обналиченные и обменянные на валюту сто миллионов рэ. Далее в моем распоряжении Казанский, Киевский, Курский и прочие жд вокзалы, а лучше Шереметьево, Домодедово, Внуково, и желательно в противоположную от г. Дзержинска сторону. И досвидос, muchas gracias!

На мой подпольный сотовый номер, который знали всего несколько человек, позвонил Лебедь и жизнеутверждающим тоном сообщил, что в 18:00 меня ожидают в «Мастбанке», наличные готовы. Я ждал этого звонка и несказанно обрадовался.

На душе было, как у Христа за пазухой. «Потерпи, смирись — и обрящешь рай в себе самом», — как проповедовал преподобный Анатолий Старший (1824–1894). Я смирился со своим поражением, считая его мелкой неудачей. Я даже был рад ему, ведь теперь мне предоставлялась возможность начать все с чистого листа, но уже не безмозглым выпердышем, а заматеревшим львом со злым прожигающим взглядом. Подумаешь, я ставил на каре из четырех тузов, но у кого-то собрался всемогущий стрит-флеш — бывает. Да я и сам виноват: не надо было воровать, как в последний день Помпеи. Я не ухожу насовсем — не надейтесь, я лишь беру короткий тайм-аут перед настоящей большой игрой. Ведь восстановленная тетрадь отца с его Формулой Абсолютного Внедрения при мне. Так что не успеете вы воскликнуть: «КОРОЛЬ УМЕР!», как вам тут же придется горлопанить во все связки: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ !»

Около шести вечера я парканулся у офисного центра, где окопался «Мастбанк». В запасе было еще десять минут, и я от нечего делать прикурил сигаретку, достал коммуникатор и вошел в «Google» (стоимость бренда «Google» оценивается в 32 миллиарда долларов, 7-е место в рейтинге «Best Global Brands») — мне хотелось в точности соблюсти инструкции Лебедя.

Всю дорогу я думал о Насте, и теперь уже не был уверен, что вот так запросто брошу эту суку — без жилья, без копейки, с моим ребенком в утробе. К тому же после моего бегства ее не оставят в покое. Какой бы я ни был распоследний говнюк, это выше моих сил. И вот, на последней затяжке мне вдруг стало жалко мою жену до слез, и я тут же малодушно решил вернуться в «Смородинку» и забрать Настю с собой. С этой благочестивой идеей в голове я убрал телефон в карман, шагнул дорогим лаковым ботинком на тротуар и вошел в раздвижные двери «Мастбанка».

Настя проснулась в шесть часов утра — собственно, она едва ли спала. Последняя ночь в доме Белозёрова, в их супружеской постели, далась нелегко. Она то беззвучно плакала, утирая слезы краешком одеяла, то разглядывала спящего Рафаэля, который от души похрапывал рядом. Его лицо во сне казалось таким наивным, безмятежным, невинным, доверчивым, что он напоминал счастливого ангела-младенца, которого покормили с ложечки и ласково убаюкали. Бедный Раф, он даже не подозревает о том, что произойдет через несколько часов…