Галина Грановская - Черный плащ немецкого господина

Резкий звук заставил его вздрогнуть и вывел из странного оцепенения. Где-то внизу хлопнула дверь. Он осторожно поднял двумя пальцами звякнувший предмет и облегченно вздохнул. Бог мой, чего только не привидится! Все эта травма в аэропорту… Нет, нужно обязательно отправиться в санаторий. Это же просто пуговица, та самая, что оторвалась у воротника, когда, раздеваясь, он в спешке с силой дернул за отворот. Он бросил ее в кармашек сумки. Хотел отдать пришить, но забыл это сделать, поскольку плащ больше не надевал. Повесил в шкаф и с головой погрузился в сборы — вскоре предстояло отправиться в долгое путешествие на другой континент. Он повертел пуговицу. В полумраке мерцали маленькие блестящие буковки названия фирмы — “U&M”. Пауль Барбье всегда предпочитал одежду этой фирмы всякой другой. Она была стильной, очень-очень дорогой и всегда узнаваемой — именно то, что ему нужно.

Потому что он сам был таким — из редкой породы обладателей сокровища, каким только избранных одаривает Господь. Пауль Барбье носил в себе искру настоящего таланта и знал это с детства. Он начал строить дома, еще не умея толком говорить. По рассказам няни, он складывал их из деревянных кубиков в детской, из коробок в гардеробной своей матери, строил из песка в песочницах и на берегу моря, возводил башни из книг в библиотеке отца. Сжав пуговицу в ладони, он поднял голову, чтобы взглянуть висевший на стене портрет работы русского художника исключительно точно сумевшего передать характер Пауля Барбье, несомненно, самого выдающегося архитектора современности. Мог ли такой человек так просто исчезнуть с лица земли?

Он откинулся на спинку своего рабочего кресла и улыбнулся — так же, как улыбался с портрета, — высокомерно, самоуверенно.

Он знал, что вернется.

Главное — верить, что все в твоих силах и тогда можно все одолеть.

Даже смерть.

Скрип двери привел его в себя. Кто-то заглядывал в дверь.

Услышав голоса, он поднялся и вышел на лестничную площадку. Внизу говорили Берта и ее новая помощница.

— Что он делает? — спрашивала Берта.

— Все сидит, — отвечал удивленный голос. — Я уж дважды заглядывала, ведь обедать давно пора. А он все сидит и смотрит в стол, в одну точку. Может быть, все-таки, его позвать?

— Ни в коем случае! — предостерегла новенькую Берта. — Никогда этого не делай. Господин Барбье очень не любит, когда его беспокоят. Может быть, он что-то важное обдумывает, какой-нибудь новый проект.

— Но стол-то пустой! Ни одной бумажки на нем.

— Ему не нужны бумажки, — в голосе Берты гордость. — Все говорят, он гений. Он все держит в голове. Ты, вот, когда готовишь, смотришь в книгу рецептов?

— Зачем? Я и так прекрасно все помню! Сколько чего и в какое блюдо! — обиделась новенькая.

— Вот и представь, что каждый его проект это блюдо, которое он готовит. И ему не нужны никакие бумажки, по крайней мере, вначале, когда он все только обдумывает. Ты должна понять, насколько он необычный человек…

— Я понимаю. Но, может быть, мы тогда сами выпьем по чашечке кофе? Пока он обдумывает?

— Почему бы и нет? Господин архитектор даст знать, когда мы ему понадобимся…

Вот именно, он даст знать. А пока ему действительно нужно многое обдумать.

Но подумать ему все-таки не дали. Телефонный звонок. Артур.

— Это снова я. У тебя включен телевизор? Нет? Включай! О тебе опять говорят по каналу новостей! — В голосе партнера проскальзывали ликующие нотки.

— Когда они только прекратят? — поморщился он. — И как только не надоест?

— Пусть говорят как можно больше и как можно дольше. Бесплатная реклама. И как результат, только что мы получили четвертое — за три дня! — и просто потрясающее предложение!

— Что на этот раз? Гостиница в Пекине? — усмехнулся он. — Небоскреб в Петербурге?

— Твоего воображения хватает только на один небоскреб? — засмеялся Артур. — Есть предложение посолиднее. Не хочешь заняться застройкой целого города-спутника?

— Целый город? Целый город — это действительно новый уровень, — медленно произнес он, вслушиваясь в какой-то чужой, новый тембр своего голоса. — И где же предстоит строить этот город?

— Ты не поверишь — в Бразилии! Там, откуда ты только что вернулся. Сейчас все вертится вокруг этой чертовой страны. Там просто строительный бум! Они сейчас на коне, нашли огромное количество нефти, и уже начали разработку месторождений. Скоро там рекой потекут денежки, и, вспомнишь мои слова, работы для нас там будет более чем достаточно.

— Для этого нам придется серьезно расширить штат.

— Все рады с тобой сотрудничать. Да что там рады — счастливы! — возбужденно кричал Артур. — Благодаря всей этой истории вы, господин архитектор, стали всемирной знаменитостью. В самом деле, все только о тебе и говорят. Некоторые, правда, до сих пор не верят, что ты вернулся, что ты жив. Старые клиенты звонят, спрашивают.

Он улыбнулся.

— Да жив я, жив.

Прошло несколько месяцев. Артур оказался прав, благодаря телевидению и статьям в газетах об известном архитекторе, пережившем две авиакатастрофы и оставшимся в живых, заказы посыпались один за другим. Занятый работой, Пауль так никогда и не увидел последнего отчета комиссии, в котором подробно анализировались причины взрыва на борту бразильского самолета при приземлении в немецком аэропорту. Там также говорилось о том, что были установлены личности всех, кто летел в тот день злополучным рейсом в Германию, что к настоящему моменту все погибшие похоронены, и лишь останки одного человека идентифицировать не удалось, и они были переданы для захоронения Обществу Скорбящих Матерей. В том же номере была короткая заметка о том, что вдова Мадера, вылетевшего на самолете вместе с Паулем Барбье на осмотр строительной площадки и без вести пропавшего в джунглях, выиграла судебный процесс. Строительная компания согласилась выплатить госпоже Мадер триста тысяч долларов.

Пауль ворочался с боку на бок. Несмотря на то, что он за день устал как черт, не спалось. Снова и снова перебирал в памяти последние деловые встречи. Похоже, они прошли на должном уровне — все три клиента готовы выложить денежки. И какие контракты, один в один! В том, что следовало срочно расширять штат и открывать несколько новых офисов в разных частях света, не было никаких сомнений. Это волновало, кружило голову. Но это и большая работа…

Надо переключить внимание, иначе не уснуть до утра. Можно было бы, конечно, принять снотворное, но он не хотел этого делать. Утром дела, много дел, нужно, чтобы голова была свежая. А снотворное обычно ввергает в какое-то заторможенное состояние.

Пожалуй, нужно что-нибудь почитать. Иногда это помогало. Конечно, не детектив. Что-нибудь из классики. Или какое-нибудь философское произведение — усыпляет лучше самого сильнодействующего снотворного. Он поднялся и прошел в кабинет. На углу письменного стола, словно поджидая его, лежала толстая книга. Ага, «Первое путешествие в страну инков». Старинное издание, выпущенное в Париже еще до войны. Пауль Барбье и купил ее в Париже, незадолго до отъезда в Бразилию. Понравился дорогой переплет и тяжесть фолианта. Опять же, книга была по теме — как-никак он отправлялся в страну индейцев. Но почитать ее перед отъездом так не удалось.