Галина Грановская - Рассказы

РОМАНТИЧЕСКОЕ ЗНАКОМСТВО

1

Рейс снова отложили – «из-за неблагоприятных погодных условий в аэропорту приземления». Метель там, что ли, в Москве? С каждой новой пятиминуткой, отбиваемой скачком стрелки больших часов на стене напротив, настроение у Алёны всё больше портилось. К восьми вечера оно было ниже плинтуса, как у всякого пассажира, пол-суток протомившегося в ожидании отлета. Алёна поднялась и, попросив сидящую рядом пожилую женщину постеречь место, отправилась в дальний угол зала, где располагалось кафе. Булка и пара котлет, против Алёнкиной воли утром втиснутых мамой в сумку, давно съедены; растаяла во рту, кусочек за кусочком, плитка шоколада. Нет, впредь – только поездом. Дольше, зато наверняка. Ехала бы сейчас тихо-мирно и смотрела бы сладкие сны под перестук колес.

Это всё дядька, приехавший к ним в гости, начал воду мутить. Почти двое суток в вагоне болтаться? Самолётом надо летать! Дорого самолётом, возразила мама. Я куплю билет, отрезал её младший брат. Пусть племяшка лишний день дома побудет. И подмигнул Алене. Он всегда, когда выпьет, весёлый. И щедрый, пока при деньгах. А они у него ещё не были растрачены – всего лишь неделю назад вернулся из дальнего плавания по южным морям. Подарков навёз. Алёне джинсы и кофточку, маме куртку-аляску, которая оказалась маловата и была тут же передарена Алёне к её большой радости. Естественно, она не удержалась и напялила в дорогу все эти вещи, хотя внутренний голос и предупреждал, что лучше этого не делать. У студентов примета есть – наденешь на экзамен что-то новое, обязательно попадётся плохой билет. Также нельзя одевать ничего нового, если впереди маячит важная встреча или, например, поездка. В самом деле, ну для кого, спрашивается, она выфрантилась? Никто ведь не встречает. Да и холодно в куртке. Надень она свою старую шубу, сейчас бы так не мёрзла. Вот, даже чай не согревает…

Алёна допила второй стакан и отправилась назад, купив по пути в киоске последний номер «Красоты и моды». Читать в нём особенно нечего, одни картинки да статьи психологов, но чем-то же надо заполнить тянучее время вынужденного ожидания. Поблагодарив соседку за сохранение места, полистала журнал, посмотрела фотографии, задержалась на гороскопе – что там ждет её в ближайшем будущем? Но, сколько не вчитывалась в хитро закрученные предложения, приложить написанное к себе никак не получалось. Чепуха какая-то и бессмыслица… Вздохнув, отложила журнал и снова стала рассеянно наблюдать за движением в зале. Неподалеку лысый старичок в серой дублёнке насторожился, вытянул шею, едва ушами не шевелил, вслушиваясь в витающий под потолком голос. Потом вдруг выдернул из-под ног дорожную сумку и встал. Везёт же некоторым. И почему это в какой-то Дальнегорск вылет разрешен, в Архангельск летят, в Череповец летят, а в Москву нет? Пожалуй, стоит перебраться на его место, решила она, подальше от дышащего холодом окна. И поскорее, пока не заняли. Народу становилось всё больше и больше. Кто-то поднимался и спешил на посадку, а кто-то искал где бы присесть.

Алёна быстренько поднялась, сделала пару шагов и едва не споткнулась о чьи-то длинные ноги, вытянутые на всю ширину прохода. Спрятав лицо в капюшон куртки, сложив руки на груди, какой-то мужик сладко спал и дела ему не было до того, что кто-то по его милости едва не разбил себе нос! Алёна сердито покосилась на соседа и, шлёпнувшись рядом, прислушалась – громкоговоритель начал выдавать новую порцию информации. Как и следовало ожидать, ничего хорошего она не услышала. Очередное объявление лишило последней надежды покинуть Мурманск в ближайшие часы. Вылет рейса переносился на утро. Впрочем, теперь уже без разницы, где сидеть, уныло подумала она, здесь или там. Ну прилетит она в Москву, скажем, в два часа ночи, и что? Аэропортовские автобусы до общаги не довезут, на такси дорого, метро закрыто. Так что из Шереметьева до утра ей все равно не выбраться. Что здесь ночевать в зале ожидания, что там. А может, плюнуть на всё, сдать билет и завтра выехать поездом? А что, весь её багаж при ней. Соблазн вернуться домой, постоять под горячим душем, хорошо поужинать и улечься в теплую чистую постель, был велик. Но вот как воспримет её возвращение дядька? Опять же, билетов на завтрашний поезд в столицу может не оказаться. Она потеряет в деньгах и, плюс ко всему, путешествие растянется еще на пару суток. И вообще, возвращаться – ещё одна плохая примета. Алёна вздохнула, нет, домой нельзя. Как-то надо перетерпеть эту ночку. Каких-то семь часов осталось. Больше прождала. Хорошо бы уснуть, время во сне летит быстрее, но как тут уснешь на неудобной скамейке, да ещё при шуме и ярком свете? Впрочем, – Алена искоса взглянула на торчащий из ворота куртки заросший щетиной подбородок, – кто по-настоящему хочет спать, тому такие пустяки, как свет и шум, не помеха.

Словно почувствовав, что на него смотрят, сосед внезапно зашевелился, подобрал ноги, выпрямил плечи и откинул капюшон. И неожиданно оказался молодым и красивым. Ни небритость, ни взлохмаченные, торчащие во все стороны волосы не портили его лица. Такой профиль только в кино снимать. Парень пригладил волосы, обвёл сонным взглядом зал, словно пытаясь понять, где находится, а потом вдруг повернул голову к Алёне, – она едва успела опустить глаза и сделать вид, что рассматривает обложку журнала с зубастой девицей, – и хрипловатым ото сна голосом поинтересовался, который час. Её так и подмывало ткнуть пальцем в стену напротив – вот же часы, прямо перед тобой! – но по его сонному виду поняла, что часов он пока еще не видит, и помедлив, произнесла: без десяти двенадцать.

– Выходит, ночь, – зевнув, сказал сосед.

– Вообще-то в это время года здесь всегда ночь, – пробормотала она.

Ее ирония, похоже, до него не сразу дошла, потому пришлось добавить:

– Полярная.

Он похлопал ресницами, соображая.

– А, ну да, – улыбнулся.

И внезапно развернувшись всем корпусом к Алене, с интересом оглядел её.

– С каникул?

Таким тоном, как будто они сто лет знакомы.

– На мне написано, что я студентка? – вскинула брови Алена, перелистывая страницу.

Он пожал плечами.

– Сейчас многие с каникул возвращаются.

Тоже, наверное, студент, подумала она, но спрашивать не стала. Если бы он был лицом попроще, она бы спросила. Но этот наверняка очень высокого мнения о себе. Поэтому никакого интереса к его персоне она проявлять не будет. Захочет, сам скажет. А не скажет, ну так и ладно. Мало ли народу туда-сюда по миру мотается. Со всеми не перезнакомишься. Хотя на самом деле, ей хотелось бы знать, где он учится, если студент. А если не учится, то чем занимается? По речи не похоже, что москвич. Может быть, тоже мурманчанин? Впрочем, чего это она гадает, с какой стати? Он словно прочитал её мысли.