Александр Громов - Сборник

Коммодор Ульв-ди-Улан снял с себя каску особой конструкции и начал обеими руками яростно чесать мучительно зудящий кожистый мешок с рельефным рисунком больших полушарий великолепного мозга главы экспедиции очистки.

– Не пора ли выдвинуть часть сил на пустошь?

Умнейший оторвал воспаленные глаза от карты, испещренной малопонятными кружочками, квадратиками и гнутыми разноцветными стрелками. Весь стол в дальней комнате гостевого дома, превращенного в штаб, был завален схемами, картами и рукописными расчетами.

– Зачем?

– Сначала в целях разведки выдвинуться небольшими силами, – воодушевляясь, продолжал Леон. – Затем, если все обойдется благополучно, продвинуться еще дальше, потом – еще…

– Я спрашиваю: зачем?

– Как зачем? Нападение мы отбили. Пора наступать самим.

– Что, уже жить надоело?

– Я говорю о группе добровольцев, – нашелся Леон. – Если небольшой, хорошо вооруженный отряд…

– Который возглавишь, конечно, не ты?

Леон попытался скрыть смущение.

– Могу и я!

– Ты вправду считаешь, что все уже обошлось? – спросил Умнейший. – Лучше отдавай приказы, у тебя это здорово получается, а планированием займусь я. Привлекать к себе внимание землян я считаю преждевременным. Я их знаю, а ты нет. Не думаю, чтобы они очень уж изменились за последние пятьдесят лет. Помни только одно: боевая мощь противника по-прежнему неизмеримо выше нашей, а его материально-техническое снабжение нисколько не хуже. По сути, в распоряжении противника ресурсы всего Простора, а у нас лишь то, что мы способны добыть методами бронзового века, причем в смысле полезных ископаемых здесь не густо. Ты опять спросишь, по какой причине затормозилась очистка на двух участках? Не знаю. Может быть, автоном-очистители признали тактику очистки порочной, а приказа изменить ее пока не получили. Может быть, они вообще соображают довольно медленно. Этого я не знаю и знать не хочу. Единственное, на что мы можем надеяться, – успеть закончить стратегическое развертывание, пока эта территория еще наша. Вопросы есть?

– Есть.

– Оставь их при себе. Займись делом – это помогает.

– Мое дело – воевать! – немедленно вспылил Леон.

– Вот и прекрасно. Тогда помоги Полидевку управиться с новобранцами. Поучи их, подними дух, произнеси речь-другую. Поинспектируй тылы. Вообще, больше бывай на людях. Только Аконтию не мешай, с производством он и без тебя управится. Займись связью – это самое слабое место, хотя Парис старается. И не ищи себе проблем, они сами тебя найдут. А теперь извини, мне некогда.

И старик снова уткнулся в свои схемы.

На последнем издыхании вечерних сумерек раздали ужин – одни лесные фрукты да орехи, и тех понемногу.

– А мясо? – спросил Леон.

– Спохватился, – буркнул Полидевк. – Который день уже нет мяса.

Леон почесал в голове. Вот странно – не заметил. Ел ведь последние дни со всеми и, как все, пихал что-то в рот, а что пихал – не вспомнить.

– Причина?

– Удивительное дело, – сообщил Умнейший. – Звери стали зашептываться намного хуже. Вчера шептуны за драконом пошли, так он их сожрал. Я слышал, что и в других местах творится то же самое. Шептуны давно жалуются, и Парис ничего понять не может… Да что Парис – морочники не справляются! Только сегодня двое свалились от перенапряжения – еле успели их подменить. Представляешь себе, что это такое – очнувшийся дракон в цехе? Я уже дал команду строить где только можно водяные колеса для привода, так будет надежнее.

– Колеса так колеса, – капризно выпятил губу Полидевк, – а пища все равно нужна. Мне от твоих колес сытней не станет.

– Худей! – ядовито встрял Парис. – Что это за генерал – с брюхом. Тыловая крыса, жировик. В окопе застрянешь, китель порвешь.

– Окопы для солдат, для генералов – блиндажи. Я знаю.

– Для тебя слишком большой блиндаж потребуется. Ты хоть подъем переворотом на перекладине когда-нибудь делал?

– Не делал я никаких переворотов и не стану!

– Тише, тише, – успокоил их Леон. – Разорались. Кто-нибудь может толково объяснить, что случилось со зверьем и почему именно сейчас?

– Толково вряд ли, – ответил Умнейший. – Пока имеются две основные гипотезы. Согласно первой, животные инстинктивно чувствуют приближение зоны очистки, ну и вынужденная миграция драконов, видимо, сыграла не последнюю роль. Зверье взбудоражено. Ну а согласно второй, надо думать, виноваты мы сами, создав чрезмерную нагрузку на природу, – до сих пор в одной местности столько народу не собиралось. Есть, правда, и другие гипотезы…

– Гипотезы есть, – перебил Леон, – а где мясо?

– В лесу, – буркнул Полидевк.

– Ну так достаньте его из леса!

В ту ночь Умнейший нашел Леона сидящим на одинокой скале, торчащей из леса над лагерем при заводе. Задрав голову так, что отвисла челюсть, вождь неотрывно смотрел в безлунное звездное небо. Там, пересекая Великий Нимб, упрямо ползла с севера на юг страшная чужая звезда. Вождь молчал, но Умнейшему на один сумасшедший миг показалось, что он разговаривает с чужой звездой, и немыслимый этот разговор был похож на кружение двух бойцов в короткой критической паузе, когда оба противника уже знают: один, последний удар решит, кому из них быть победителем.

Наверно, ему только показалось так. Какое понятие о поединке мог иметь абориген этого сонного, счастливого, утонченно-примитивного мира? Чужая звезда ушла за горизонт. Вождь очнулся, деловито оглядел спящий лагерь, и тогда Умнейший подумал, что, может быть, был не так уж не прав.

– Мы ее убьем когда-нибудь. – Леон ткнул пальцем вверх. Голос его звучал хрипло.

– Да, конечно. – Умнейший позволил себе улыбнуться, зная, что в темноте его улыбка останется незамеченной. – Обязательно убьем. Если дела так пойдут и дальше, то, пожалуй, лет через пятьсот можно будет попытаться.

Леон столь долго молчал, что Умнейший понял неуместность своей шутки. Он уже был готов забормотать слова оправдания, когда Леон тяжело проронил:

– Я должен ее убить. Я сам.

Он еще немного помолчал.

– Сначала Железных Зверей, потом – ее.

Низкий глухой рык, донесшийся из чащобы, заставил вздрогнуть, и где-то там размеренно и даже на слух как-то лениво простучал «льюис», выпустил одну длинную очередь и замолчал. Зато ожил лес – треском ломаемых ветвей, ревом разбуженного зверя, криками охотников, выдирающихся из цепких объятий кустарника, – на просеку высыпали люди и тотчас же скрылись в зарослях на противоположной стороне, а вслед за ними – напролом! – с неотвратимой мощью стенобитного тарана на размахе, круша в щепу деревья, выскочил громадный подраненный дракон.