Пауло Коэльо - Победитель остается один

Игорь тоже замечает, что девушки прислушиваются к разговору.

– Может быть, пройдемся немного? – предлагает он вполголоса. – Здесь слишком людно. Я знаю одно отличное место – там тихо, и можно полюбоваться закатом… Это волшебное зрелище.

О большем Морин не могла бы и мечтать: приглашение на прогулку! Предложение вместе посмотреть, как садится солнце (хотя ждать его захода еще довольно долго)! И никаких дешевых трюков вроде: «Только сначала поднимемся в мой номер, я должен надеть другие башмаки», а там, наверху, со словами: «У меня обширные связи, и я точно знаю, кто вам нужен…» – непременные приставания.

Впрочем, она бы не стала возражать, если бы этот обаятельный господин, о котором она решительно ничего не знает, взялся обольщать ее… Тем более что он наверняка делает это изысканно.

Они встают из-за стола, и, направляясь к выходу, ее спутник просит гарсона записать на его счет (значит, он живет здесь, в отеле «Martinez»). Выйдя на Круазетт, он предлагает свернуть налево.

– Там меньше народу… И кроме того, думаю, вид оттуда откроется красивее – солнце опускается прямо на холмы у нас перед глазами.

– Игорь, кто вы такой?

– Отличный вопрос, – отвечает он. – Мне бы тоже хотелось это знать…

Что ж, еще очко в его пользу… Он не распускает павлиний хвост, не распространяется о том, как богат, умен, способен на то и на это… Всего лишь проявил желание вместе с нею увидеть, как вечереет в Каннах. И этого достаточно. Они молча проходят до конца пляжа, а вокруг них – самый разнообразный люд: пожилые супруги, живущие, кажется, в ином мире, который не имеет никакого отношения к фестивалю; причудливо одетые юнцы в наушниках, проносящиеся на роликах; уличные торговцы, разложившие свой товар на ковриках, снабженных веревочками, так что при появлении полицейского они могут в мгновение ока свернуть свою «витрину» в узел. Проходят мимо скамьи, неизвестно почему огражденной желтой «полицейской линией», хотя на вид – скамья как скамья. Морин замечает, что ее спутник два или три раза оглядывается, словно ждет кого-то. Да нет, наверное, просто увидел в толпе знакомое лицо…

И вот наконец они находят уединенное место, садятся на удобную скамейку со спинкой. Здесь они будут наедине – никто сюда не придет, потому что тут ровным счетом ничего не происходит. Морин в прекрасном настроении.

– Какая красота! А вы знаете, почему Создатель отдыхал в день седьмой?

Игорь не понял ее вопроса, но она продолжает:

– Потому что в шестой, прежде чем Он завершил труды и оставил человеку совершенный мир, к Нему пришли несколько голливудских продюсеров и сказали: «Об остальном можешь не заботиться! Мы сами займемся цветной пленкой для заката, спецэффектами для бурь и штормов, сами поставим свет и запишем звук, чтобы человек, слыша рокот волн, всякий раз думал, что это – настоящее море!»

Она смеется, но ее спутник по-прежнему сосредоточен и серьезен.

– Вы спросили, кто я…

– Я не знаю, кто вы, но вижу, что город вы знаете прекрасно. И могу добавить: вас сам Господь послал. Всего за один день мне довелось испытать надежду, отчаяние, одиночество и удовольствие от приятного общества. Столько разнообразных чувств разом!

Он достает из кармана какой-то предмет – деревянный брусочек не больше пятнадцати сантиметров длиной.

– Мир полон опасностей. Где бы вы ни находились, повсюду можно встретить тех, кто не моргнув глазом готов напасть, ограбить, убить. И никто – поверьте мне, никто – не умеет защищаться. Все мы – в руках тех, кто сильнее.

– Вы правы. И потому, наверное, эта штучка, которую вы держите, – для того, чтобы вам не причинили зла?

Игорь осторожно, как художник, кладущий последние мазки на свой шедевр, отвинчивает верхнюю часть цилиндрика, снимает крышку, которая оказывается головкой длинного штыря – на его металлическом острие вспыхивают солнечные блики.

– С этим вас не пустят в самолет! – со смехом замечает она.

– Разумеется, не пустят.

Морин понимает, что сама судьба свела ее с этим привлекательным, учтивым и, вероятно, богатым человеком, способным уберечь ее от всех опасностей. Она не знает уголовной статистики, но понимает, что надо быть готовым ко всему.

Для этого и существуют мужчины – для того, чтобы быть готовым ко всему.

– Конечно, надо точно знать, куда направлять удар. Стержень, хоть и стальной, но тонкий, а потому – хрупкий, и, кроме того, слишком короткий, чтобы причинить серьезную рану. Если тыкать куда попало, эффекта не будет.

Подняв штырь, он подносит его на уровень уха Морин. Страх – ее первая реакция – тотчас сменяется восторженным любопытством.

– Вот, к примеру, здесь – идеальное место. Чуть выше – удар отразят толстые кости черепной коробки. Чуть ниже – попадешь в вену, человек умрет, но может успеть отреагировать. Если он вооружен, то нанесет ответный удар, потому что нападающий стоит к нему вплотную…

Штырь медленно проползает по ее телу, слегка касается груди, и Морин понимает: он хочет одновременно и произвести на нее впечатление, и возбудить ее.

– Вот уж не думала, что специалист по телекоммуникациям так разбирается в этом вопросе. Но судя по тому, что вы сказали, это довольно мудреный способ убийства.

Ее слова означают: «Мне интересно то, что ты говоришь. И сам ты тоже мне интересен. Через минуту возьми меня за руку, чтобы мы вместе полюбовались закатом».

Стальное острие скользнуло по груди, но не задержалось там, хотя грудь и затрепетала. И вот наконец остановилось чуть ниже подмышки.

– Теперь оно – напротив сердца. Сердце окружено грудной клеткой – это его естественная защита. В драке таким коротким клинком серьезный ущерб не нанесешь. Он непременно наткнется на ребро, и если даже проникнет в тело, кровотечение будет не столь сильным, чтобы вывести противника из строя. Он может даже не почувствовать удар, который вот здесь будет смертоносным.

Что же она делает здесь, в безлюдном месте, наедине с этим совершенно незнакомым человеком, рассуждающим на такие жуткие темы?! И едва успев подумать об этом, Морин ощущает нечто подобное разряду тока – и тело перестает повиноваться ей. Борясь с удушьем, она хочет вдохнуть поглубже, но теряет сознание.

Игорь – как тогда с Оливией – обнимает ее за плечи, но на этот раз прислоняет обмякшую женщину к спинке скамьи. Надев перчатки, опускает ее голову на грудь.

Если бы кто-нибудь случайно забрел в этот уголок пляжа, то увидел бы всего лишь уснувшую на скамейке женщину и подумал: «Устала… Набегалась в поисках продюсеров и дистрибьютеров…»

Притаившийся за старым складом паренек, который облюбовал это место, чтобы подсматривать за парочками, сейчас уже лихорадочно звонит в полицию. Он все видел. И думал, что все это – шутка, пока мужчина в самом деле не воткнул стилет в тело своей жертвы. Паренек решил до появления полиции не вылезать из своего укрытия: этот маньяк может в любую минуту вернуться, и тогда он пропал.