Иван Дроздов - Шальные миллионы

С минуту подумал и свернул на дорогу, ведущую к дяде Василию Владимировичу. С легким сердцем и чистой душой майор въезжал в усадьбу дяди.

Здесь он остался ночевать. В полночь зашел в сарай и еще раз проверил, хорошо ли запрятал сверток. Вынул из него перстень с бриллиантами, спрятал в багажнике автомобиля. А перед сном в своей маленькой комнате на втором этаже при свете ночника сосчитал деньги: рублей было триста тысяч, а долларов — четверть миллиона. Прикинул, сколько можно выменять на них рублей: получалась астрономическая цифра — сорок миллионов!

Засыпал он с мыслью: «Золото и бриллианты сдам государству, а деньги — мои».

Дело об убийстве кавказского гражданина Нукзара Нодия поручили следователю районной прокуратуры Сигулевскому Вадиму Натановичу. Костя не знал его, и это облегчало ему вмешательство в ход следствия. Он в тот же день позвонил Сигулевскому. На всякий случай заложил за щеку кусок булки, сказал:

— Приятель, вы ищете убийцу? Хочу вам помочь.

— Попробуйте, — недоверчиво отозвалось в трубке.

— Нодия был раньше королем цветочной торговли в нашем городе.

— Я это знаю.

— Потом грузины захватили торговлю шмотками…

— И это знаю.

— Нукзар был главой, но в Питере живет его помощник — Тариэл Бараташвили. Не исключено, что задрались вожаки стаи.

— Так, так… Минуточку, это уже интересно. Так, записал. А где живет этот самый Тариэл? Ого, — и это знаете?.. Но, может, заодно скажете — кто, как и чем ударил Нодию по шее? Может, проясните и эти обстоятельства?

— Этих обстоятельств не знаю. А только Тариэл накануне убийства кому-то звонил и давал наставления на своем грузинском языке. Часто называл имя Нукзара.

— М-да… Подождите минуточку. Я запишу, а вам советую прожевать, — легче говорить будет.

— Бывай, друг. Успеха тебе, — сказал Костя и повесил трубку. Звонил он из автомата.

С тех памятных событий прошло полгода. Тариэла судили, отправили в тюрьму. На процессе он ни словом не обмолвился об утраченных драгоценностях.

Костя, так успешно начавший свою деятельность в роли Шерлока Холмса, женился на Амалии, стал полновластным хозяином в квартире, на даче и в сердце супруги. И деятельность сыщика приносила успех, — Костя процветал. Он и внешне заметно изменился: пополнел, огрузнел, и в манерах, и в речи появились величавая медлительность, жестковато-насмешливый, назидательный тон человека, который знает, что он делает и чего он хочет.

Драгоценности он хранил там же, — считал это место надежным, — ничего не брал из них, не продавал, — ему хватало гонораров, которые густо сыпались за работу. Немного истратил он и из тех денег, доставшихся ему от Тариэла. Жил безбедно, интересно и, как истинный Шерлок Холмс, увлекался розыском преступников. Амалия дивилась зеленым купюрам с портретом Вашингтона, но на вопрос «Откуда они у тебя?» ее муж, которого она, кстати, обожала всей своей пылкой душой, неизменно отвечал одно и то же: «Ты же знаешь, с кем я имею дело, — с мерзавцами первой гильдии. У них есть и доллары».

И все складывалось хорошо и, наверное, со временем было бы еще лучше, если бы не одно внезапное, точно свалившееся с неба, обстоятельство. Однажды вечером, придя с работы, он застал в квартире Тариэла. Грузин был чисто выбрит, одет с иголочки, — сидел в гостиной за столом и улыбался. Амалия хлопотала на кухне, — она уже накрывала стол для чая. А Тариэл, не поднимаясь навстречу Косте, не изъявляя желания с ним здороваться, спокойно и нагло проговорил:

— О-о!.. Явился мой заместитель.

— Не заместитель, а хозяин, — твердо проговорил Костя. — А вы, мил человек, как сюда попали, и вообще… как очутились на свободе?

Костя с ходу пошел в атаку. И, присаживаясь к столу, зорко наблюдал за каждым движением пришельца, был готов к немедленному отпору и к тому, чтобы в случае надобности повторить свой нокаутирующий прием. Пистолет был во внутреннем кармане, — Костя и его выхватит раньше противника. Сидел в положении ястреба, готового в любой момент оседлать жертву.

— Я здесь по закону, гражданин майор. По закону! Вам не надо за меня волноваться. Здесь моя квартира и моя жена. Законная жена! А?..

Майор хотел приступить к делу — выдворить из квартиры непрошенного гостя — и уже поднялся для атаки, но как раз в этот момент из кухни пришла Амалия и с ней два молодых кавказца. Они смотрели на Костю с удивлением, но без страха и даже без желания придать факту его существования хоть какое-нибудь значение. Не поклонились, не поздоровались, — расселись за столом поближе к Тариэлу. Одежда на них дорогая, тончайшей выделки кожаные куртки и на пальцах перстни с бриллиантами, но вид у каждого помятый, усталый и какой-то затрапезный, будто живут они и спят в подвалах, подворотнях или под лавками рынка.

Тот, что постарше, — толстый, сырой, с кривым горбатым носом и красной шеей, — кивнув на Костю, спросил Тариэла:

— Этот?

— Он.

Кривоносый вынул из кармана черные очки, — те самые, в которых Костя был в гараже, — ткнул ими в Костю:

— Твои?

Костя дрогнул, отвел глаза, — непроизвольно, глупо. И слышал, как у висков стучит кровь. «Дознались!»

— Ну вот… — продолжал Тариэл, — мы и приехали.

И, помешивая в стакане чай, не глядя ни на кого, и на хозяйку тоже, добавил:

— Вам, гражданин майор, придется прогуляться туда… где я тоже немножко был и строил дорогу в тундре. Там есть и камни, много камней… Их надо двигать туда-сюда. Вы майор милиции, зеки вас немножко будут бить, но ничего, — жить можно.

Отодвинул чашку с чаем, повернулся к Амалии:

— Ты поторопилась и выписала меня из квартиры, а его вписала. Но ничего. Ты сделаешь все это наоборот. Мы с тобой муж и жена, у нас любовь. А он…

Тронул Костю за локоть:

— Не забудь оставить ключи от гаражей. У нас много будет машин, за валюту купим.

Кивнул товарищам, и они все разом поднялись. И направились к выходу. Тариэл от двери повернулся:

— Он поедет туда, а я — сюда. Это сказал вам я, Тариэл!

Амалия подскочила к двери, толкнула его:

— А ну вон отсюда, жук навозный! Ты войдешь сюда через мой труп!

И хлопнула дверью.

И уже за дверью Тариэл кричал:

— Ты, майор, приготовь мешочек… тот самый, помнишь?.. Завтра позвоню. А к прокурору не ходи. К начальнику милиции — тоже. Они все наши.

И троица друзей удалилась, унося с собой дух вокзалов и пыльных улиц.

Костя и Амалия смотрели друг на друга, стараясь сообразить, что же с ними произошло? Женщина до смерти перепугалась, смотрела на мужа с нетерпеливым ожиданием.

— Разве так бывает: осужден на десять лет, а вернулся через полгода?

— Теперь время такое, — мафия достает всюду.

Вообразил, какую охоту на него организует Тариэл.