Иван Дроздов - Шальные миллионы

Отдай ему драгоценности, не отдай — все равно будет мстить. И как соперника и заклятого врага постарается устранить. Но для начала им надо выдрать из него ценности.

Пошел в спальню, за ним и Амалия. Свет выключили, но, конечно же, не спали. Амалия ждала откровений, и Костя поведал, что произошло тогда в гараже. И только умолчал о драгоценностях.

Амалия, заложив руки за голову, лежала с широко открытыми глазами. Скорее чутьем, чем умом поняла всю меру опасности, нависшей над ними. Спросила:

— Старрок будет тебе помогать?

— Допускаю, что он в кармане у Тариэла.

— А прокурор?

— Там все заодно.

— Неужели они так все повязаны?

— В том-то и трагедия нашего государства. Ты слышала, вчера сообщили по телевидению: на рынок в Москву колхозники привезли машину картошки. Хотели продавать по божеским ценам. Азербайджанцы им сказали: «Сдайте картошку нам, а мы потом продадим по своей цене». Колхозники из Тульской области не согласились. И улеглись на мешках спать. В полночь машина была взорвана. Семь ребят погибли…

Они долго лежали молча. Амалия знала: над ней, над ее любимым занесен меч возмездия. Полная решимости, сказала:

— У меня есть деньги, серебряная посуда, бриллианты.

— Хорошо.

— Надо что-то придумать.

— Да, надо. И как можно скорее. Сегодня ночью, сейчас же.

Притянул ее к себе, обнял, поцеловал.

— Ты — умница. Как твое плечо, — болит?..

— Да, болит. Остеохондроз — болезнь стариков. Теперь остеохондроз помолодел. И таких, как я, мучает.

— Ты говорила, нужен юг, тепло.

— Хорошо бы, и — на все лето.

— Поедем.

— Куда?

— На Дон, в Каслинскую. Там много солнца, полынное молоко, фрукты, арбузы…

— Пожалуй, поедем. Только на машине.

— Хорошо. Встаем и едем.

— Сейчас?

— Завтра может быть поздно. Тариэл расставит капканы. Может, уже расставил.

Амалия потянулась к ночному светильнику, но Костя ее остановил.

— Собраться в темноте можем?

— А что? За нами наблюдают?

— Да, наверное, Тариэл мог уже повесить нам на хвост своих волчат. Повадки этой стаи мне знакомы.

— Ну, хорошо. В потемках трудно будет. А можно хоть в ванной зажечь свет?

— В ванной можно.

Они встали и начали собираться в дорогу дальнюю и — надолго. При свете луны, пробивающемся через тюлевую гардину, Амалия писала письмо шефу:

«У меня сильно болит плечо. Уехала в Сочи. Оформите отпуск до октября».

И он написал Старроку:

«Внезапно уехал в Армению. Сел на хвост преступнику».

Старрок хотя и не регламентирует деятельность частных детективов, но все-таки пусть знает.

Амалия собирала чемоданы, набивала огромный туристский рюкзак продуктами, обувью на всякое время и погоду. Костя, одевшись по-походному, подходил то к одному окну, то к другому — высматривал «хвост». Он был уверен, что Тариэл установит за ним наблюдение. Слишком велики сокровища, утраченные им при схватке в гараже. По нынешним ценам там — миллионы, и не рублей, а долларов. К тому же и Амалию этот восточный ревнивец задаром не отдаст.

Костя был уверен, что отнятый у «Спинозы» сверток — не единственный. Выкупил же он себя чем-то из тюряги. К тому же Костя знал характер и нравы кавказских мафиози: ценности они хранят не в одном месте.

Над соснами Удельного парка, куда выходили окна квартиры, где, освободившись ото льда, бежала Черная речка — свидетельница гибели великого Пушкина, светло и далеко занялось небо. Над Питером зажигались первые всполохи зари.

«Хвоста» будто бы не было, если не считать одинокого «жигуленка», прижавшегося к стене дома на пути к гаражу, где стояла Костина «Волга». «Могут быть там, — в «жигуленке»», — думал он с незатихавшей тревогой, ожидая окончания сборов. Но вот Амалия объявила:

— Я готова.

— Хорошо. Стой у окна и смотри, когда я подъеду. Поднимусь за вещами и поставлю квартиру на охрану.

— Охрана тоже… может попасть под их контроль.

— Сюда их рука еще не дотянулась. Пока не слышно.

Костя потрогал в карманах пистолеты, — один и другой, расположил поудобнее газовый баллончик, сказал: «С Богом!» и вышел из квартиры. У «жигуленка» была зашторена задняя кабина, но Костя зацепил взглядом три силуэта. «Ага!.. Вот они, голубчики!» — проговорил в сердцах, невольно прибавляя шаг и напрягая «боковое» зрение. Затылком он тоже видел и сейчас, хотя не поворачивался, был уверен: «Стайка шакалов засуетилась».

Подошел к гаражу, уверено открыл его, но свет не зажигал. И в тот же момент заслышал торопливые шаги. Выхватил баллончик, но тут же сообразил: «Зачем?.. Бить меня не будут, убивать — тоже. Я им нужен. Вступлю в переговоры».

Включил свет. В дверях, как псы, встали трое. Двое поигрывали пистолетами, один — лезвием кинжала. Старались походить на гангстеров. Посредине — рослый сутуловатый грузин, — молодой, но чуть старше своих товарищей и, очевидно, вожак.

— Явились — не замочились, — спокойно проговорил Костя, доставая из угла гаража канистры, полные бензина. — Ну, проходите. И закройте дверь. Тут не театр, а вы не артисты. Хотите знать, зачем я здесь и что собираюсь делать? Поеду в лес и откопаю клад, в котором драгоценности вашего шефа — Тариэла. Хочу разойтись с ним по-хорошему.

И, видя растерянность и нерешительность парней, — все они были молодые, видно, недавно мобилизованы из пылающей огнем кровавых конфликтов Грузии, — добавил:

— Да вы проходите, вот стул, а вот скамейка, — садитесь. Я буду заправлять машину.

Ребята прошли, сели. Костя продолжал:

— Вас трое, вы молодые, сильные, но я знаю ваше задание: вы не можете меня убивать. Верно ведь?

Один, сидевший к нему ближе, на стуле, кивнул в знак согласия, видимо, автоматически.

— Да, не можете, — продолжал майор милиции, — иначе как же получит ваш шеф свои драгоценности? Кстати, а вы знаете, сколько там этих драгоценностей?

Все трое, вытянув шеи и выпучив сливовые глаза, молчали.

— Я готов открыть вам тайну клада, но вначале скажите: сколько вам платит шеф в месяц?

«Три мушкетера» переглянулись, слабая улыбка тронула того, кто сидел на стуле, но в ответ он ничего не сказал.

— Да вы признайтесь, — миролюбиво приглашал к откровенности майор, — я ведь вас не заложу. Знаю силу грузинской мафии и не хочу ссориться с вашим шефом. Наоборот, хочу с ним войти в долю. Вы признайтесь, и тогда я скажу кое-что интересное и для вас, и для вашего шефа.

— В прошлом месяце, — заговорил сидящий на стуле, — получили на троих пятнадцать тысяч рублей.

— Пятнадцать тысяч?.. Да это же крохи! У нас в милиции уборщица получает четыре тысячи, — соврал Костя. — А вы… за ваш опасный труд…

Положил руку на плечо старшего, сказал:

— Служите ему, но служите и мне, — работа на двух хозяев, — так делают умные разведчики.