Иван Дроздов - Суд идет

— Вы меня отпустите полетать с Фёдором над Америкой?

— Да вы что? — вскинулась Драгана. — И как это можно в вашем положении думать ещё и о каких-то полетах. Как можно?.. Что нам скажут врачи? И вот он! — показала на подходившего к ним Рауля.

— А я скажу: лежать тебе надо, — строго сказал Рауль.

И Фёдор подал свой голос:

— Я тоже… никуда не полечу, если вы будете на борту. Ни за что на свете!

— Ну, вот — и мой тёзка спасовал. А ведь обещал научить меня пилотажу на «Пчёлке».

— И обучу, но только когда позволят врачи. Я вас обучу управлять «Пчёлкой», а вы к тому времени подлечитесь, отлежитесь.

— А ты побожись, что выполнишь обещание. И обучишь меня, и затем подаришь мне «Пчёлку». А я тебе взамен полцарства отдам.

— Вот те крест! — воскликнул Фёдор. И перекрестился.

А Уго Чавес обнял Фиделя, сказал:

— Спасибо, друг!.. Ты, конечно, рискуешь, принимая меня на своём острове, но на войне как на войне. Куба с нами, а с Кубой Венесуэла. А если прибавить к нам и Ахмет Жана, и её вот, хозяйку Русского острова… А ещё и президента Белоруссии Лукашенко, и непризнанную республику Приднестровье, и Абхазию, и Южную Осетию… А там и Китай, и Индия скоро возвысят голос. Вот тогда и запляшет свой танец ламбаду Америка!

Итак, они полетели: Фёдор Светов, Борис Простаков, Павел Неустроев, — и с ними президент великой восточной страны Ахмет Жан Ибн Оглы. Фёдор обучил его искусству вождения, и теперь тот уверенно вёл машину по заданному маршруту. Фёдор не хотел брать его на боевое задание, но он умолял русских парней взять его с собой, поклялся никому не выдать своего участия в полёте — и Фёдор сдался. Ахмет был прекрасен за пультом управления. Бунтарь по природе, рыцарь по характеру и образу жизни — молодой, могучий и красивый мужчина — типичный представитель своего народа: горячий и смелый, готовый на любой подвиг ради счастья людей, ради свободы и гордого величия своей прекрасной Родины. Это был человек дела, человек поступков, какого бы риска они от него ни требовали. Он был счастлив, что летел не простым членом экипажа, а сидел у руля «Пчёлки», — фантастического аппарата, созданного гением русского народа, нацеленного на покорение вселенских далей, имеющего волшебную боевую мощь, с которой не мог сравниться ни один сверхзвуковой истребитель, атомный бомбардировщик или космический корабль.

«Пчёлка» управлялась автоматически встроенным вовнутрь её компьютером, и от пилота лишь требовалось давать задание аппарату, указывать цель и характер действий. На «Евпатии Коловрате» давно знали Ахмета Жана, следили за ним, радовались тому обстоятельству, что в мире, вслед за героическим Фиделем и Че Геварой, стали появляться другие герои, свергавшие чужеземные режимы и бравшие власть в свои руки.

В последние два-три года вслед за русским богатырём Александром Лукашенко один за другим стали появляться лидеры стран, не желающие покоряться Америке.

Капитан «Евпатия Коловрата» одного за другим приглашал этих лидеров на свой корабль и обещал им поддержку всеми своими средствами и силами — и даже предложил построить заводы по производству фантастических аппаратов с ласковым названием «Пчёлка». Можно себе представить, какую радость испытывали Уго Чавес и Ахмет Жан ибн Оглы.

Не однажды нетерпеливые и Уго, и Ахмет спрашивали Фёдора:

— Какова скорость у «Пчелки», что за энергия, которая без шума и треска несёт её в пространстве?

Фёдор загадочно улыбался и показывал на панель с цифрами и буквами, такие панели можно видеть на современных компьютерах:

— Здесь вы найдёте ответы на все ваши вопросы. Но одно важно усвоить: вот эти кнопочки трогать не надо — в них сила и скорость, нужная для покорения далей космических.

И показывал ряд цифр, окрашенных в красный цвет.

— А вот здесь… — тут скорости до шести тысяч километров в час. Нам с вами довольно и таких скоростей. Так что будьте осторожны. «Ямщик, не гони лошадей».

Обзор был круговой: они хотя и летели на большой высоте, но за стёклами окон были хорошо видны города и посёлки стран Карибского бассейна.

Справа и слева проплывали горы, леса, города, фермы. Чтобы лучше видеть их и наслаждаться красотами побережья, пилот трогал пальцами рычажки и кнопочки.

Он был сообразительный и осторожный — не ошибался.

Осталась позади россыпь Багамских островов.

Через десять-пятнадцать минут им предстояла встреча с двумя транспортами, идущими курсом на остров вблизи Венесуэлы, где точили свои ножи против Уго Чавеса «поборники прав человека» — друзья президента Америки Буша-младшего.

В восьмистах километрах от Русского острова и в двух тысячах от острова Кубы на горизонте в лучах заходящего солнца ясно обозначились две точки: транспорты! И уже в следующую минуту Ахмет Жан и его товарищи ясно различали очертания двух огромных океанских сухогрузов. Фёдор поднял руку:

— Скорость на ноль.

Уго коснулся кнопки, и «Пчёлка» зависла над головным сухогрузом «Пенсильвания». Фёдор положил перед собой приборчик, похожий на мобильный телефон. Негромко позвал:

— Дин, ты меня слышишь? Я Вася с Кергелена. Привет!..

На середине стола засветился экран и на нём появились моряки, обедавшие в каюте капитана. Заглавный офицер, — он и был Дин, — дёрнулся, оглядел каюту, проворчал:

— Что за чертовщина! Какой ещё там Вася?.. Чего нужно?

Транспорт уходил от «Пчёлки», и Ахмет понял свою задачу: сделал крен и стал кружить, не выпуская корабль из поля зрения. Фёдор продолжал:

— Ты и твой братец Рин везёте контрабандный груз, и я вынужден вас арестовать. Готовьте спасательные шлюпки, «Пенсильвания» со своим смертоносным грузом пойдёт на дно. То же будет и со вторым сухогрузом, «Томагавком».

На экране появились группа офицеров и их капитан Рин. Он был родным братом Дину. Они близнецы, но это известно одному Фёдору. Он окликнул офицеров с «Томагавка»:

— Эй, ребята! Вы меня слышите? Я Вася с Кергелена. Даю вам тридцать минут. Готовьте аварийные шлюпки, покидайте судно. «Томагавк» пойдёт на дно вслед за «Пенсильванией».

Рин тоже крутил башкой и ничего не понимал.

— Какой ещё Вася? Пошёл к чёрту!

— А вот такую невежливость я не терплю. За это вы получите трёпку.

Нажал на своём приборчике красную кнопку, и на обоих транспортах в одну секунду вспыхнуло пламя, ослепившее матросов. И тотчас погасло. Палубы обуглились, но пожара не возникло. Матросы все попадали. А когда опомнились, кругом стоял дым, машины заглохли. Фёдор дал матросам опомниться, а потом тихо повторил:

— Спускайте шлюпки. Спасайтесь. Ваши транспорты через несколько минуту будут потоплены.

Командиры и матросы, сначала медленно, но затем живее и живее стали хватать в каютах свои вещицы, бежали к шлюпкам и, не дожидаясь команд офицеров, спускали их, сбегали и сами по верёвочным лестницам и, налегая на вёсла, шарахались прочь от своих дымящихся сухогрузов. И когда они были уже на порядочном расстоянии, Фёдор нажал другую кнопку: суда, один за другим, задрали носы и, тяжело гружённые оружием, скрылись под водой. Фёдор, как бы успокаивая своих товарищей, мирно проговорил: