Натали Шендель - Перед лицом смерти

Краска ударила Антону в лицо, его красивые голубые глаза потемнели, и всем показалось, что он сейчас произнесёт ответную грубость. Но Антон, мгновенно взяв себя в руки, криво ухмыльнулся и просто спросил:

– О чём именно вам рассказать?

– Ну например, как и где вы развлекались в последний раз? – Виктория негодовала. Его самонадеянный тон выводил её из себя.

Антон спокойно дожевал аппетитный кусочек сочной говядины, мельком разглядев всех присутствующих, с интересом ожидавших его ответа. Лишь госпожа Берг нервно крутила в руке вилку, переживая за сына.

– Что же вы не отвечаете? – Виктория вызывающе посмотрела на Антона.

– Вы так нетерпеливы! – с усмешкой произнёс тот.

Его тон был насмешлив, но Виктория промолчала, ожидая ответа.

– Ну хорошо! Если вам станет от этого легче, то скажу, что в последний раз я развлекался в одной очень бедной деревушке, в самой глуши Южной Африки, помогая там на добровольных началах бороться с последствиями очередной эпидемии. Всё-таки ведь я, какой-никакой, но врач, и для меня это очень ценный опыт.

Виктория даже поперхнулась, услышав такое. Она могла подумать о нём что угодно, но никак не могла предположить, что он способен на благотворительность такого рода.

– Вы хотите сказать, что помогали лечить чёрных? – испуганно спросила бабушка Виктории.

– А что, вы считаете, что они этого не заслуживают?

– Нет… но вы могли бы и сами заразиться.

– Не переживайте, милая леди, я не представляю для вас никакой опасности.

– И всё же, я думаю, людям нашего круга не следует этим заниматься, – вмешалась, пришедшая в себя Виктория.

– Вы считаете себя чем-то особенным? – ухмыльнулся Антон.

– По крайней мере, я не собираюсь скакать по Африке, спасая людей, так как имею совсем другие обязанности. К тому же, я выделяю достаточно денег для того, чтобы этим занимались другие.

– Думаете, что всё можно купить за деньги? – Антон грустно вздохнул. – А вы не задумывались над тем, что есть вещи, которые невозможно купить?

– Пока я ещё с такими не сталкивалась, – беззаботно развела руками Виктория.

– Ну а смерть вашего отца? – Антон пристально посмотрел на неё. – Почему вы не продлили за хорошенькую сумму его жизнь?

Виктории показалось, что земля уходит из под её ног. Слишком больную для неё тему затронул Антон.

– Да как ты смеешь трогать моего отца! Да ты наглый, бессердечный… – она замолчала, не в силах больше произнести ни слова. Какой-то комок стал у неё поперёк горла. Ей вдруг показалось, что она задыхается, и не владея собой, Виктория выскочила на улицу.

Здесь в разговор вмешался глава семьи, всё это время с любопытством наблюдавший за молодыми:

– Ты сейчас же догонишь её и извинишься, – строго посмотрел он на Антона.

– Даже и не подумаю, – отрезал тот.

Отец покраснел и немного привстал, намереваясь подойти к сыну, но мать придержала его, умоляюще взглянув на младшего.

Кевин понял молчаливую просьбу матери и побежал догонять гостью.

Виктория уже подходила к своему автомобилю, когда её окликнул Кевин.

– Подожди, Виктория!

Она остановилась.

– Прошу тебя, не обижайся на моего брата, – стал умолять Кевин. – Я его и сам с трудом переношу. Отец тоже сожалеет и просит тебя вернуться.

– Нет, нет, – отрицательно покачала головой Виктория, – я не желаю больше выслушивать оскорбления. Как он смеет так со мной разговаривать, этот твой братец.

– Извини, Виктория, – Кевин выглядел очень расстроенным.

– Тебе не за что извиняться. Ты же не можешь отвечать за поведение твоего братца.

– Тогда может вернёшься? Отец очень обрадуется.

– Как-нибудь в другой раз. Извинись за меня перед твоим отцом.

– Но когда мы теперь увидимся? – Кевин умоляюще посмотрел на Викторию.

– Я не знаю, давай созвонимся, – нетерпеливо кинула она, садясь в натёртый до блеска «Фольксваген». Поспешно захлопнув дверцу, она включила зажигание и резко тронулась с места.

Словно сумасшедшая мчалась Виктория по шоссе, ругаясь про себя всю дорогу: «Как он смел так со мной разговаривать. Да кем он вообще себя возомнил!» Она просто кипела от злости и негодования, которые не утихли даже тогда, когда она подъехала к своему дому, старинному, прекрасно отреставрированному особняку. Главной ценностью усадьбы был огромный сад, усыпанный цветами самых различных сортов, переливающихся всеми цветами радуги. Просто захватывало дух от такого разнообразия и неимоверной красоты.

Всегда, когда Виктории было плохо, она гуляла по саду, вдыхала аромат её любимых цветов, и ей сразу же становилось легче. Но сегодня она прошла через сад, даже не взглянув на своих любимцев. С размахом открыв входную дверь, Виктория бегом поднялась в свою комнату.

Домоправительница Анна Дель, пожилая, приятной внешности женщина, находившаяся как раз в это время в прихожей, сразу заметила плохое настроение хозяйки. Анна воспитала Викторию и любила её как свою собственную дочь, на что та никогда не отвечала взаимностью. Для неё она была такой же прислугой, как и все остальные. Сначала Анна сильно переживала из-за этого, но со временем смирилась. И если все остальные терпели отвратительный характер хозяйки лишь ради щедрого заработка, то Анну, в отличие от других, удерживало чувство привязанности к своей воспитаннице.

Вот и сейчас, видя, что с Викторией что-то не так, она решила пойти и спросить, не надо ли ей чего-нибудь, на что та ей только нагрубила:

– Если мне что-нибудь будет надо, то я сама тебя позову.

– Ну а что приготовить вам на ужин? – осмелилась спросить Анна.

– Я разве сказала, что буду ужинать, – процедила сквозь зубы Виктория.

– Так вы опять уезжаете?

– Никуда я не уезжаю. И оставь меня, наконец, в покое.

Анна решила больше не злить хозяйку и закрыла за собой дверь. Но потом, вспомнив что-то, постучалась, и не дождавшись ответа, снова открыла дверь.

Виктория строго посмотрела на неё, но ничего не сказала.

– Извините, Виктория (называть хозяйку по имени было единственной привилегией Анны), но я совсем забыла вам сказать, что звонил ваш домашний врач, вернее его секретарша, чтобы сказать, что они уже получили результаты ваших анализов, и просила вас зайти к ним завтра в восемь часов утра.

– А она не поинтересовалась, есть ли у меня завтра утром на это время? – разозлилась Виктория.

– Но, я думала…

– Хорошо, хорошо, – раздражённо отмахнулась Виктория, – только оставь меня в покое.

Анна послушно прикрыла дверь, оставив хозяйку наедине со своими мыслями.

А та не могла думать ни о чём другом, как о нанесённом ей оскорбление. С ней никогда и никто так не разговаривал. Но самое обидное было то, что Антон затронул её отца, которого она любила больше всего на свете. Она выросла без матери, поэтому отец был для неё единственным родным человеком, и только с ним она чувствовала себя счастливой. Он всегда был рядом – внимательный, весёлый, выполняющий любое её желание.