Изидор Окпевхо - Последний долг

Вдаваться в мотивы, побудившие Окпевхо высказать это требование, вряд ли целесообразно — это увлечет нас в область гипотез. Не есть ли это обычный прием писателя, обратившегося к временам «очень близким»? При всех недоговоренностях его никак не заподозришь в намерении увести читателя в мир фантазии, подальше от жизненных конфликтов. Вся фактура романа ясно обнаруживают нежелание автора играть в прятки. Скажем, географические координаты, которыми замаскировано подлинное место действия, продуманы с таким расчетом, чтобы читатель, так же, кстати, как и рецензент лондонского журнала, без труда узнал в вымышленной «Зонде» реальную Нигерию, а в штате «Черное Золото» — родину автора, штат Бендел, чья граница с восточными районами страны — очагом сепаратизма — проходит по роке Нигер. Пограничный городок Урукпе, о существовании которого, как замечает Ошевире, вряд ли кто-либо подозревал в мирное время, походит на любой из прибрежных населенных пунктов, бывших на протяжении многих месяцев междоусобной войны главной ареной военных операций.

И уж совсем конкретен автор, обозначая время событий. Точкой их отсчета названа историческая дата — апрель 1968 года, — как раз тот период, когда сепаратисты из так называемой Биафры предприняли вылазку на правый берег Нигера в надежде создать там укрепленный плацдарм, а потом, когда эта операция провалилась, еще долго совершали налеты и этот район, пытаясь сорвать наступление федеральной армии. Таким образом, вымышленная история семьи Ошевире помещена в конкретные исторические рамки и в реальную обстановку тогдашней Нигерии.

Реальность войны за единство и проблемы, поставленные этой войной, определяют жизненную правду происшествия, разыгравшегося в маленьком пограничном городке. Если сама по себе «семейная драма», изображенная в романе, и является вымыслом, то никак не назовешь абстракцией те силы, которые привели ее в движение и стали у Окпевхо предметом художественного исследования. Сгруппировав их по принципу отношения к долгу, писатель нашел внутреннюю «точку опоры», позволившую ому ненавязчиво высказать свои раздумья о судьбах родины.

Идея долга действительно цементирует сюжет романа. Одни персонажи всегда готовы порассуждать на этот предмет вслух и погромче; для других не видимое постороннему глазу, по постоянное соизмерение поступков с голосом совести составляет незыблемую основу характера; третьим чувство долга вроде бы не чуждо, по они оправдывают измены ему силой обстоятельств; четвертые — откровенные приспособленцы и т. д.

Автору все герои одинаково нужны. Каждый выписан отдельной кистью, для каждого найдены свои неповторимые краски.

Для Мукоро Ошевире весь смысл жизни — действовать в согласии с собственной совестью. В его представлении это значит честно и упорно трудиться, помогать беззащитным, отстаивать справедливость. Верность этим принципам даже в чрезвычайных обстоятельствах, когда живое движение души явно грозит тяжелыми неприятностями, часто побуждает его снова и снова анализировать свои поступки. Но, переплавив их в горниле сомнений, Ошевире предстает еще более окрепшим в собственной правоте. Его блестящая речь на судебном заседании, речь, в которой нет и тени приспособленчества, хотя оратор далеко не уверен в доброй воле членов трибунала, напорное, красноречивей всего показывает, как возмужал этот характер.

Возможно, читателю покажется странным, почему Ошевире с таким упорством не желает разобраться в том, что его ждет, чем кончится междоусобный конфликт. По исключено, что серьезную роль тут сыграло противоречие между призывами к единству по радио и сценой травли беспомощного мальчугана, которая произошла у него на глазах. К тому же изолированное тюремное существование лишает Ошевире и других узников возможности получать какую-либо достоверную информацию. Но мир этого человека — труд и семья, — как бы он ни был хрупок, остается единственным его достоянием. И Ошевире готов отстаивать свой образ жизни как настоящий мужчина — в борьбе.

Если Ошевире сдержан в выражениях своих чувств, ого скромность с лихвой компенсирует вождь Тодже Оновуакпо. Послушать его — перед нами ходячее олицетворение образцового гражданина. Он ли не лезет из кожи вон, чтобы солдаты гарнизона были сыты? Он ли не стоит горой за политику федерального правительства и всегда готов изобличить изменников и предателей? А отверженная семья Ошевире? Разве не погибли бы мать и ребенок без его «бескорыстной» поддержки? У Тодже хватает времени и на то, чтобы напомнить всем и каждому об их обязанностях, об уважении законов.

Всепоглощающая убежденность Тодже в том, что такие, как он, относятся к категории «избранных» и «возвышаются над толпой», раскрыта писателем до мельчайших деталей — жесты, манера одеваться, особенности домашнего быта, то, как он соизмеряет свою речь с положением собеседника на социальной лестнице, обращение с женщинами.

Не пожалев на Тодже красок, писатель в то же время показал эту фигуру во времени. По сравнению с ним остальные персонажи выступают на сцену как бы ниоткуда. Действие развивается, а мы так и не знаем их подноготную, не в состоянии с их помощью уловить связь между прошлым и настоящим. Что, скажем, можно выведать про майора Идриса вне сферы его текущих служебных обязанностей? Разве что принадлежность к мусульманской семье по фамилии и по привычке поминать аллаха. Совсем необязательным по замыслу романа представляется, видимо, автору и прошлое остальных действующих лиц.

С Тодже писатель обращается по-иному. Нити и пружины всех поступков и самого благополучия этого «сверхчеловечка», одержимого сознанием своей исключительности и вседозволенности, четко протянуты в довоенные времена. Да, «почетный гражданин» Урукпе очень точно разобрался, какие выгоды можно извлечь из междоусобного конфликта. Нам сообщают, что дела Тодже пошли в гору давным-давно — после того, как он ограбил родного отца; что качество млечного сока, который он сбывал скупщикам, выдавало мошеннические проделки при коагуляции и не будь воины — вообще неизвестно, сохранилась бы его монополия.

В отлично от Ошевире Тодже весьма интересуется политикой. Чтение газет — неизменный утренний ритуал, позволяющий ему мгновенно сориентироваться в том, как обратить себе на пользу лозунги дня. Ему, правда, не по душе газетные призывы уладить конфликт мирным путем (а как же поставки провианта?), вся эта кампания против беззаконии и в защиту справедливости, по он не видит пока особых оснований для беспокойства. Ведь с майором Белло он легко нашел общий язык, а майор Идрис выглядит в глазах Тодже наивным простаком.