Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

Ощущение такое, говорит Старик, будто мы строим некую гигантскую незримую Пирамиду, назначения которой никто не знает. Мы все приносимся в жертву этой Пирамиде. Сколько погибло народу при строительстве египетских пирамид?! А ведь они были люди. Думали, страдали. А ради чего все это было? Конечно, тут можно предложить такое простое объяснение: для какой-то части общества эта Пирамида есть удобное средство заставить остальную часть работать на себя. Но меня такое объяснение не удовлетворяет. От этой Пирамиды страдают все, в том числе — привилегированные. Напрашивается очень грустное предположение: человек-то по отдельности, может быть, и разумен, но не столь уж разумно большое скопление людей. Тут действуют какие-то чисто природные законы, подобные законам генетики, кристаллографии. Мы тут трепыхаемся... Душа! «Я»! А на самом деле мы — лишь орудие для мертвой природы обтесать очередной блок для бесцельной Пирамиды и затащить его вперед.

Вы мыслите в высоких категориях, говорит МНС. А я мыслю пустяками. Вы знаете, что меня больше всего пугает? То, что Рим переименуют в Тольятти, Париж — в Маршенск, а Венецию — в Берлингуецию.

Осуществление коммунистического принципа распределения по потребностям означает не только величайший переворот во взглядах на труд, который перестает быть просто средством заработка. Человеческие отношения полностью и навсегда освободятся от расчета, корыстных соображении, всего, что вносила в них погоня за материальной выгодой. Возможность всегда бесплатно получать из общественных запасов все, что нужно для обеспеченной и культурной жизни, оздоровит психику человека, освободит его от тягостных забот о завтрашнем дне.

Все это достижимо. Солдаты, например, из «общественных запасов» получают «все, что нужно». И никаких «тягостных забот о завтрашнем дне». И психика куда как здоровая.

1922 год. Предстоит Пленум ЦК партии. Перед началом Пленума вожди партии собрались в кремлевском кабинете Ленина. Среди них Троцкий, Зиновьев, Бухарин и другие. Сталина нет — он еще не входит в число высших лиц партии и государства. Собравшиеся обсуждают повестку предстоящего Пленума, намечают кандидатуры в выборные органы, набрасывают проекты резолюций, короче говоря — репетируют предстоящий спектакль. Последним обсуждается вопрос о секретариате ЦК. Вопрос этот считается вопросом десятистепенной важности, поскольку до сих пор функции секретарей ЦК выполняли женщины, причем — в небольшом количестве. И потому он обсуждается скорее в юмористическом духе. Ленин старался быть серьезным, но и он не скрывает своего пренебрежительного отношения к этому вопросу.

Ленин. Работа эта, конечно, чисто женская, да не обидятся на меня присутствующие женщины. Но что поделаешь, теперь наша партия стала правящей, и канцелярщина разрослась неимоверно. Конечно, со временем мы отбросим прочь всякий бюрократизм, в том числе — и внутрипартийный. Но пока нам надо считаться с фактами. Секретариат придется расширять и укреплять. Что же касается кандидатуры первого секретаря, то...

Троцкий (перебивая Ленина). Вождям партии унизительно заниматься бумажными делами. Я считаю, что на этот пост надо назначить человека известного в партии, но не играющего в ней роли первостепенной важности. Мне кажется, для этого подошел бы Коба.

Ленин. Какой такой? Не помню...

Бухарин. Джугашвили. Последнее время стал подписывать свои статейки по национальному вопросу псевдонимом Сталин.

Троцкий. Сталин, конечно, малограмотен. Его претензии на роль теоретика смехотворны. Но он педантично аккуратен. Въедливый формалист. Настойчив. Бюрократический аспект деятельности партии вполне в его духе.

Ленин. У меня возражений нет. Будем предлагать Сталина. Но как он сам отнесется к такому маловажному назначению?

Зиновьев. Для него это — большое повышение. Сейчас он заведует наркоматом национальностей. Наркомат фиктивный, с ним вполне справится мелкий чиновник вроде Микояна или Молотова.

Каменев (под общий смех). Тут даже Буденный или Ворошилов справились бы.

Ленин . Я думаю, лучше пригласить сюда этого... как его?.. Сталина и побеседовать с ним.

Половина присутствующих кидается искать Сталина. Ленин задумывается, достает клочок бумаги и начинает лихорадочно набрасывать тезисы своего выступления. Прочие разбиваются на группки, переговариваются, шутят, рассказывают анекдоты про Ленина, Буденного, Чапаева.

Троцкий . Ильич накануне переворота звонит Подвойскому и просит его передать питерскому пролетариату, чтобы тот пить пил, но не забывал, что завтра все-таки будет революция. Ха-ха-ха-ха-ха!!

Зиновьев . Ординарец Буденного вбегает в штаб и кричит, что белые зашли с тыла. Буденный вскакивает на коня и кричит: «Вперед!» Ха-ха-ха!

Бухарин . Знаете, как Чапаев после месячного пребывания в военной академии объяснил Петьке, почему колеса поезда стучат о рельсы? Площадь круга равна пи-эр-квадрат, так вот этот квадрат и стучит. Ха-ха-ха!

Постепенно возвращаются искавшие Сталина. Минут через десять не спеша входит Сталин. Он в полувоенном кителе, в сапогах, курит трубку. Говорит на правильном русском языке без всякого акцента.

Ленин . Товарищ Джугашвили, есть предложение перевести вас на работу в секретариат ЦК. Первым секретарем.

Сталин . Я не возражаю. Но у меня есть условие. Секретариат ЦК приобретает все более важное значение в деятельности партии по руководству государством. Поэтому вместо должности первого секретаря следует учредить должность генерального секретаря, подчинив последнему весь технический аппарат ЦК.

Ленин . Я считаю предложение товарища Джу... Сталина вполне резонным. Возражений нет? Договорились, товарищ Сталин! Будем вашу кандидатуру предлагать в качестве Генерального секретаря ЦК. Вы свободны, товарищ!

Троцкий (после ухода Сталина, смеясь). Генеральный столоначальник ЦК! Ха-ха-ха! Представляю, что этот тупой чинуша разведет в своей канцелярии!.. Но нам, кажется, пора!

В первый же вечер отдыхающие женщины явились в клуб в «декольтах», как выразился Универсал. Декольтами он называл не только обнаженные спины, костлявые или ожиревшие плечи и отсутствующие или гипертрофированные бюсты, но и всякого рода разрезы, вырезы и укорочения, обнажающие нижние конечности, а также обтягивания различных частей тела, делающие излишними обнажения. Взглянув на сверкающую золотом и южными зубами Член-корицу, Универсал отнес к декольтам и новейшую тенденцию к балахонам, в которых колыхания прекрасного женского тела ощущаются с такой остротой, будто с обладательниц этих балахонов сдирают не только одежду, но и кожу. А я без бюстгальтера, сказала кокетливо Членкорица, обращаясь не столько к женщинам, сколько к мужчинам, сейчас это модно на Западе. Универсал одобрительно хмыкнул и сказал: «Ходи все время так, тебе это идет, ты так выглядишь лет на тридцать моложе». Членкорица обозвала Универсала нахалом, но комплиментом осталась довольна. Последней появилась Дамочка, и мужчины ахнули от изумления. Вот это баба! — сказал Универсал. Тебе, борода, крупно повезло. Братцы! — воскликнул Инженер. Где мы — в Париже или в занюханном подмосковном доме отдыха?! Если мы еще не обставили Запад, то на пятки ему мы явно уже наступаем. Мне эти новые веяния нравятся, сказал Универсал. По крайней мере, сразу видно, за что борешься. А со старыми модами в девяти случаях из десяти оказываешься в дураках. Пока обхаживаешь, все вроде бы на месте и в меру, а разденешь — что куда девается или что откуда появляется. Однажды я два месяца обхаживал изящную блондиночку. А когда добился своего, оказалось, что она — буквально лопающаяся от ожирения брюнетка. Еле отделался. А теперь — красота!