Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

В это время в дверь постучали. Врачиха выругалась и вышла в коридор. Тут русским языком черным по белому сказано, услышал он ее грубый голос, что прием от и до. Ясно ? Потом она заперла дверь и снова села рядом с МНС. И у него осталась лишь одна возможность выйти отсюда. И он ее использовал. Только не надо мне выписывать дополнительно питание, сказал он, одеваясь. Почему? — удивилась она. Как-то неудобно быть на особом положении, сказал он. Ну и дурак, сказала она. С такими установками не проживешь Ты, случаем, не диссидент? Вот и хорошо. А дополнительное питание выпишу. И будешь лопать как миленький. Иначе на работу сообщим! На осмотры будешь приходить по таким дням... я тут тебе запишу время.

От прогулки с Дамочкой он на сей раз отказался, сославшись на головную боль. И как часто теперь у тебя будет болеть голова? — спросила она, ехидно усмехаясь. Надеюсь, не каждый день. А то, что будешь получать усиленное питание, это хорошо. И не вздумай отказываться. Дают — бери, бьют — беги.

Вы спрашиваете, почему наш человек таков? Да по той простой причине, что его мнения по вопросам абсолютно никакой роли не играют, и из эмоций, как говорится, даже подштанники не сошьешь. Он существует в таком разрезе бытия, в котором мнения, эмоции и намерения суть лишь пережитки прошлого, выжить с которыми в коммунистическом, почти коммунистическом, прокоммунистическом и прочих видах современного общества практически невозможно. Преимущества нашего человека перед всеми прочими состоят, подчеркиваю, не в том, что он имеет какие-то особые мнения, особые эмоции, особые цели и намерения, особые принципы, а в том, что о ничего подобного вообще не имеет. Наш человек силен не наличием чего-то, а отсутствием такого наличия. Наличие можно потерять. Наличие может пострадать. Отсутствие же потерять нельзя. И повредить его невозможно. Вот в чем сила нашего человека.

Поясню свою мысль, предложив вам следующую модель. Возьмите любой кусок материи и начните постепенно изымать из него все, что в нем содержится. Но делайте это так, чтобы отсутствие изъятого кусочка было как-то обозначено. Чтобы потом всякий, взглянув на кусок пространства, который занимал взятый вами кусок материи, мог безошибочно указать, что и где лежало в нем до того, как вы все из него изъяли. Хитрая задача? Что поделаешь. Наше время — время неразрешимых проблем. Так вот и с нашим человеком. Возьмите старого человека или остатки такового, чудом сохранившиеся на Западе. И начните из него изымать все качества, накопленные веками, но как-то обозначайте пустые места, чтобы заметно было, что именно изъято. Изъяли, например, смелость, надежность, честь, достоинство, мораль, добросовестность, доброту, оставьте в опустевшей душе особые метки, что тут-то и тут-то по идее должны были бы быть смелость, надежность, честь, достоинство, мораль и прочее, но куда-то испарились.

Что, вы спросите, останется в человеке после такой опустошающей операции? Думаете, ничего? Глубоко ошибаетесь! Остался интеллект. Слышите? Ин-тел-лект! Способность думать, говорить, ставить проблемы, обсуждать проблемы, обмениваться мнениями, опять говорить не думая, говорить, обсуждать без проблем. Интеллект останется. А это куда важнее всего того хлама истории, от которого вы очистили его душу. И Боже упаси, если вы при этом плохо вычистите эту душу. Если в ней останутся кусочки изымаемых качеств, они начнут гнить в плохо очищенной душе, порождая душевное зловоние, подобно тому, как остатки пищи во рту разрушают зубы со всеми известными последствиями. У подавляющего большинства наших людей души хорошо очищены от скверных качеств прошлого, продезинфицированы, запломбированы, одеты в стальные, а у некоторых — в золотые коронки. Лишь у отдельных наших людей очистка проведена небрежно. И тогда возникают душевные сложности. Но на самом деле они суть некий кариес души, некое духовное зловоние, а не благоухание.

Такие хитроумные проблемы возникают для отдельно взятого нашего человека. Ну а если их много? Если их миллионы, и они обречены жить совместно? Начните их теперь рассматривать с этой точки зрения, и вы заметите, что они начинают наполняться новыми качествами. Куда они втекают, эти качества, трудно определить. Ясно, что не в душу, ибо душа нашего человека должна пребывать в идеально чистом, запломбированном и прополосканном состоянии. Куда? Весьма возможно, что в некое поддушие или задушие. Или куда-нибудь еще ниже. Или выше? В интеллект? Все может быть. Это уже дело ученых-естествоиспытателей, а не социологов и философов открыть места стечения упомянутых качеств. Я лично склоняюсь к тому, что именно необычайное развитие интеллекта общественного (идеология, наука, литература) обусловило развитие если не интеллекта, то чего-то другого, но тоже индивидуального и очень похожего на интеллект. Я в этом пункте прихожу в замешательство, ибо воочию вижу, что отъявленные невежды с этой точки зрения ничем не отличаются от эрудитов, глупцы — от умников, бездари — от талантов, косноязычные — от краснобаев, непрактичные — от расчетливых.

Его ввели. Кто ты? — Его спросили судьи.

Ответил: тот, кого вы ждали, люди!

Презрев законы Бытия,

Я к вам сошел из мира света

В канон новейшего Завета

Облечь теченье Жития.

Стечетесь вы из всяких мест,

Смеясь: пришел мессия новый!

Сплетете вновь венец терновый,

Соорудите новый крест.

Ваш безрассудный этот смех

В моей душе тоску пробудит.

Воскликну я: готовьтесь, люди!

Явился я судить вас всех.

— Меня поражает стремление человечества избавиться о всего естественно-биологического. Смотри! Мочой мы можем заполонить озера, а люди стремятся изобрести ее искусственно. Мясо биологически можно производить практически в неограниченных количествах. Кролики, куры. А тратим огромные средства, чтобы изобрести искусственные заменители мяса. Даже не в шутку думают о разведении людей в колбах. В чем тут дело?

— Стремление обрести независимость от породившей людей естественной биологической среды, заложенное в самом биологическом механизме человека. Возможно — инстинктивный страх прошлого или будущего биологического голода.

— Не думаю. По-моему, тут работает чисто социальный механизм. Просто все естественное неадекватно «новому человеку» и «новому обществу». Но главное — последствия. А они ужасны. Первой жертвой освобождения человечества из его естественно-биологического плена явилась Душа. Души мы лишились. И кажется, на веки вечные. На очереди теперь Чувства. Еще немного, каких-нибудь несколько поколений, и нам на смену придут разумные, но бесчувственные твари. Чисто интеллектуальное любопытство и холодный расчет заменят все наши человеческие слабости. Я этого принять не могу даже ценой десятков тысяч лет жизни.