Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга вторая.

— ввод в гироскопические приборы исходных данных для пуска ракеты.

— Лейтенант, я вижу, что и космическую ракету вы запустили бы запросто, — пошутил довольный начальник.

— Безусловно, но во всяком деле есть свои тонкости, которые нужно изучить и знать, — ответил Антон. — Я считаю, что ракеты морского базирования вынужденно несколько посложней, чем их аналоги на земле. Постоянное движение, бортовая и килевая качка, морская среда накладывает повышенные требования к прочности, усложняет их системы управления и стабилизации.

— Ну, а как идёт служба вообще, женится уже успел? — поинтересовался адмирал.

— Служба — это не дружба, — ответил Антон, — тут палка о двух концах. Я считаю, что служу хорошо. Как считает командир — нужно спросить у него.

— Да ты, лейтенант, прямо философ и, как я понимаю, ещё не женат. Подружка-то хоть есть? Мой тебе совет: если есть любимая девушка, то «не тяни кота за хвост», женись. В наших условиях семья — это светлая отдушина, помогающая подводнику ощутить жизнь в её великом многообразии, несмотря на тяготы службы.

— Так рада душа в рай, да грехи не пускают! — ответил Липовецкий. — Девушка у меня есть. На жизнь денег на первый случай заработал. Но где жить? С жильём обстановка хреновая, сами знаете….

— Ну, все эти препятствия преодолимы, — сразу же отреагировал адмирал. — Отстреляетесь хорошо — курс боевой подготовки корабль закончит. Вот вам и заслуженный отпуск!

— Вашими бы устами…, но и на этом спасибо, товарищ адмирал. С вашего разрешения я тут приведу всё в исходное положение и пойду доводить до «кондиции» «Марс».

— Успехов тебе, лейтенант. Спасибо за науку. Подумай над моим советом! — с этими словами Сорокин по трапу поднялся на жилую палубу и убыл в центральный пост.

Подводный крейсер заканчивал преодолевать противолодочный рубеж. Несколько раз, содрогаясь всем корпусом, он выплёскивал через бухающие торпедные аппараты смертоносные жала противолодочных торпед — пока только в виде воздушных пузырей. Отработанный воздух, через открытые переборочные люки повышал избыточное давление в лодке и хлёстко играл ушными перепонками подводников. По команде «пли» «шикали» ВИПсы и ДУК — устройства через которые выстреливались и выталкивались имитаторы подводной лодки и имитационные патроны. Прозвучала команда «Приготовить систему вентиляции для снятия давления в лодке» и вскоре зарокотали носовые компрессоры, заталкивая воздух из отсеков обратно в баллоны. Барабанные перепонки ушей моряков «заиграли» в обратном направлении. Подводники «продувались», помогая избыточному воздуху выбраться из их организма путями его естественного движения.

Зная, что в ракетном деле командование корабля, мягко говоря, «тянет» не очень хорошо, плановую таблицу команд и действий при стрельбе ракетами Антон расписал детально, указывая где, когда и как действовать всему экипажу.

Вместе с командиром БЧ-2 они над ней маленько «поколдовали» и тот представил её на утверждение командиру субмарины.

Для того, чтобы задавать вопросы по существу и не оказаться смешным, необходимо об этом «существе» иметь хотя бы элементарные конкретные представления. Командир корабля капитан 1 ранга Сберев был человеком умным, своим офицерам доверял.

Посему, не скрывая удовлетворения, как палочку-выручалочку, он подписал полезный документ, приговаривая: «вот это другое дело!».

Корабль всплыл в надводное положение. Море было тихое — не более трёх баллов. От Верховного командования был получен приказ на пуск практических ракет и далее экипаж работал, как нужно — «комар носа не подточит!». Каждый подводник на своём месте дело знал и все необходимые действия выполнял уверенно.

Ракетчики заправили ракету горючим, подняли её на срез шахты. Начали предстартовую подготовку с расчётом нажать кнопку «пуск» в назначенное время. Штурмана выводили корабль в расчётную точку старта и рулевые с минимальным рысканием удерживали его на боевом курсе.

Командир БЧ-5 капитан 3 ранга Веселов в который раз поглядывал на приборы крена, дифферента и на турбинные телеграфы, застывшие на показаниях работы турбин на винт — «малый вперёд».

Акустики продолжали слушать море. Связисты надёжно обеспечивали связь крейсера с командным пунктом флота и кораблём-контролёром.

Врач старший лейтенант Умрихин со своей неразлучной сумкой первой помощи, на всякий случай — на сколько это было возможно, отошёл от «стреляющей» шахты и помалкивал, вслушиваясь в ритм команд и докладов, звучавших в 4 отсеке.

Только пока безработные торпедисты, сидя на боевых постах в первом отсеке, тихо обсуждали вопрос: «жахнет» ракета громче или тише, чем выстрел их торпедного аппарата.

Сберев стоял в центре центрального поста, принимал доклады и уверенно отдавал команды. Он не был ни первым штурманом, ни первым ракетчиком, ни первым торпедистом и так далее. Он был командиром корабля — грамотно использовал знания и умения всего экипажа для принятия командирского решения с целью выполнения поставленных задач.

Командир контролирующего корабля, стоя на мостике, разговаривал со своим старпомом:

— Ишь какая «дура», направленная прямо в небо, торчит и не свалиться с лодки в море. Конечно, там всё предусмотрено: захваты, стойки и прочее — многое, чего нам и не видно. Как думаешь, старпом, «горючки» в этой ракете сколько тонн?

— А хрен его знает, по виду тонн 15 будет вполне, — ответил тот.

— Хм, — хмыкнул командир, — говорят, что это самовоспламеняющееся топливо хуже всякого отравляющего газа — вздохнёшь и «копыта» откинешь запросто.

— Это если авария, — рассуждал старпом. — Кстати, если эти 15 тонн рванут…, господи, спаси, пронеси и помилуй! — то от подводной лодки не останется даже «шкварки».

— Ну, не станут же они ждать, когда «рванёт»! У них там предусмотрен сброс аварийной ракеты в море. Вот если только «промухают», то тут уж винить нужно самым себя. На этот случай меня инструктировали: нам так же, как и лодке от места сброса аварийной ракеты нужно уносить ноги. Старпом, смотри «в оба» — лодка донесла о готовности к старту 5 минут.

На подводной лодке запущенные секундомеры отсчёт готовности к пуску ракет производили через каждую минуту. Напряжённый голос старпома отсчитывал: «до старта 4,3,2, одна минута!».

В 4 отсеке ракетчики сосредоточенно застыли у пультов и приборов ракетного комплекса. Они внимательно чёткими движениями рук и взглядами глаз выполняли и фиксировали всё то, что входило в перечень под общей рубрикой предстартовой подготовки ракет.

— Липовецкий, у вас пуск ракеты первый. Будете нажимать на кнопку «пуск». Узнаем на практике лёгкость и везучесть вашей руки, — решил Мясковский.