Дональд Стюарт - Современная австралийская новелла

Джон преградил ему путь; до Билла донеслись их голоса.

Потом Джон окликнул его:

— Билл, иди-ка сюда. Есть на что посмотреть.

Билл стал так, что незнакомец оказался прижатым к стене между ним и Джоном. Вблизи он оказался не таким уж молодым. Худощавый, одетый по моде человек с аккуратно уложенными волнистыми волосами.

— Ваша фамилия? — спросил Джон.

— Ричардсон. А ваша?

— Думаю, вам это известно. А как ваше имя?

— Ноэл. Ноэл Ричардсон, если угодно.

— А что вы здесь делаете?

— Приехал в гости к друзьям. Послушайте…

— Значит, ваш друг сэр Джеймс? Сколько же времени вы пробыли у него?

— Весь вечер. Можете проверить, если хотите. Я провел у него целый вечер. А по какому, собственно, праву вы учиняете мне допрос?

— Готов ответить. Видите ли, я — ученый. Изучаю лжецов. Билл, обрати внимание, перед нами человек, у которого отшибло память. В прошлый раз он отрекомендовался Андерсоном. Ноэлом Андерсоном. Я не ошибаюсь, мистер Андерсон?

— Я вижу вас впервые в жизни.

— Ноэл Андерсон. Тот самый, которому понадобился мой дом для овдовевшей матери. Больная престарелая мамочка мечтает провести остаток дней в доме, где она родилась, возле парка, где играла в детстве. У вас что, память отшибло? Разве вы забыли, что хотели купить мой дом? Кому он нужен, мистер Андерсон? Вашему другу, сэру Джеймсу?

— Не понимаю, о чем речь…

— Разделаем его под орех, — сказал Билл Гейдж, глядя на хлипкого Андерсона.

— Не тронь его. Посмотри, запомни его хорошенько, и пусть убирается на все четыре стороны.

— Не понимаю, с чего это вы так взъелись на меня, — сказал Ричардсон-Андерсон. Но удалился он весьма поспешно.

— Теперь все ясно, — сказал Билл, — это сэр Джеймс. Как пить дать. Денег у него — куры не клюют. И все подонки округи работают на него.

— И все-таки невероятно, что все это происходит чуть ли не в его собственном доме…

— Известный хапуга. Это ни для кого не секрет, — сказал Билл, — такая у него слава. Никто не должен стоять у него на дороге. Когда он скупал коттеджи на снос в Кеннигтоне, чтобы построить на этом месте универсальный магазин, говорили всякое… И потом этот громадный торговый центр на побережье.

— Но всему есть предел, — упрямо сказал Джон, — Он не имеет права нарушать закон, когда ему вздумается, и считаться только с собой.

— Но у него есть друзья в верхах. Они его в обиду не дадут.

— Со мной у него ничего не выйдет, — сказал Джон. — Не может он заставить меня делать то, чего я не хочу. Закон на моей стороне.

— Венок будет доставлен. Похоронных дел мастер явится в положенный день и час. Как в кинофильмах, — заметил Билл, но шутка не получилась.

Мимо пронеслась пожарная машина, она затормозила у ворот парка. Джон бросился туда. Билл следом за ним.

Пожарные бегло осматривали домик без малейших признаков дыма; один из них записывал что-то в свой блокнот; подъехала еще одна пожарная машина с небольшим прицепом.

Уличное происшествие привлекло зевак, но, когда стало ясно, что ничего особенного не происходит, люди начали расходиться.

Дожидаясь возвращения Джона, Билл перекинулся несколькими фразами с шофером пожарной машины; вскоре пожарные уехали.

— Туго тебе приходится, — сочувственно сказал он.

— Не знаешь, на каком ты свете, — согласился Джон Дарби. — Я опять позвонил в полицию. С минуты на минуту они будут здесь.

Полицейские не заставили себя долго ждать.

Пока Джон о чем-то говорил с ними, Билл стоял в стороне. Потом офицер, сидящий в машине слева, подозвал его.

— Вы видели парня в спортивной машине? Запомнили его номер?

— Н. П. — 1304, — сказал Билл, утвердительно кивнув головой.

— Тогда все просто, — сказал полицейский и вызвал по рации полицейский участок.

— Он назвал себя Ричардсоном, но его фамилия может быть и Андерсон, — добавил Джон, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

— Вполне возможно, — сказал констебль, положив микрофон. — Но машина зарегистрирована на имя Ноэля Петерсона, проживающего по Малберри-стрит, дом 18, квартира 27.

— Он самый, говорил, что его зовут Ноэл.

— Похоже на правду, если только он не угнал чужую машину. Мы проверим это.

— К тому же Малберри-стрит, — возбужденно сказал Джон, — находится за Кеннигстонским универмагом, принадлежащим Дестрайну. Там всего лишь один много-квартирный жилой дом; он тоже принадлежит Дестрайну.

— Предоставь это нам, — сказал полицейский, — Мы наведем справки.

— Но они творят бог знает что, — сокрушенно сказал Джон, — Вот уже четыре ночи я не смыкаю глаз.

— Следующую ночь ты проведешь спокойно, — сказал Билл Гейдж, и все с удивлением посмотрели на него; полицейский за рулем заерзал на сиденье.

— У Дестрайна завтра большое торжество — десятилетие со дня бракосочетания. Добрая половина политиканов явится отмечать это событие.

— Не торопитесь со своими домыслами, — строго сказал офицер. — Не вешайте всех собак на сэра Джеймса. Положитесь на нас. Это наша работа.

Торжество в особняке удалось на славу. Его не омрачали ни звуки сирен, ни звон разбитого стекла. За порядком наблюдали унылые, сонные полицейские — два наряда, — по одной машине на каждой улице.

На следующий вечер одна из этих машин остановилась у ворот Джона. За рулем сидел полицейский.

— Я проверил адрес, — с гордостью объявил Джон, — адрес владельца спортивной машины.

— Я же говорил вам, что мы разберемся во всем сами, — заметил полицейский, младший из тех двух, что приезжали накануне; он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Да, но я сделал это так, что и комар носа не подточит. Петерсон, который проживает в этой квартире, и есть тот самый человек за рулем спортивной машины. Именно он называл себя Ричардсоном и Андерсоном. Он работает на магазин Дестрайна, и квартира его принадлежит Дестрайну. Вот где собака зарыта.

— Послушайте, — сказал полицейский, — мне велено кое-что передать вам: не лезьте на рожон. Прекратите, пока не поздно. Это совет людей сверху.

Джон уставился на него.

— О чем это вы?..

— Не лезь на рожон, старина. Тебя предупреждают.

Джон остолбенел. Потом повернулся — перед ним в глубине парка, в море огней сиял особняк. У подъезда — припавший к земле, будто готовый к прыжку, «роллс-ройс». Сквозь зашторенные окна пробивался красноватый свет. И вдруг, стоя у полицейской машины в пустынном парке, он остро ощутил свою беспомощность.

— Послушай — кто же меня предупреждает? — спросил он.

— Я же сказал — сверху. Это пока совет. Дружеский совет. Не больше. За этим я и приехал.

Боль беспомощности сменило отчаяние обреченности.

— Что же все это значит? — закричал Джон, хотя знал ответ наперед.

— Не лезь на рожон. Ничего не добьешься. Так и запомни, — сказал полицейский и включил скорость.