Вэнс Палмер - 40 австралийских новелл

Она улыбнулась.

— И это после всего, что вы мне говорили?

Он рассмеялся.

— Нет, честно говорю вам, мне эти снимки совсем не нравятся. Какая‑то искусственная мазня. И притом что за иена? Это же чистый грабеж.

Она весело засмеялась.

— О, вы говорите ужасные вещи. Если бы услышал ваш хозяин! Значит, вам не нравится ваша работа?

— По совести говоря, я ее ненавижу. Но у меня ведь тоже жена и ребенок.

Улыбка сбежала с ее лица. Она сказала доверительно:

— Так, значит, вы понимаете, как это бывает!

— Понимаю.

Оба помолчали. Потом она предложила:

— Мне кажется, вы не откажетесь от чашки кофе.

Ои улыбнулся.

— По правде говоря, не откажусь.

— Тогда присядьте, я сейчас поставлю на плиту кофейник.

Через полчаса он покинул этот дом и остановился у соседней двери. Нет. Лучше пройти еще немного. Пропустить несколько домов и попробовать снова.

«Никогда, видно, не выйдет из меня настоящий комиссионер», — думал он.

Выжига Джексон — самый скаредный из всех фермеров Запада — собрался ложиться спать сразу после захода солнца, чтобы не жечь свечу, но тут, подняв глаза, он увидел призрака. Выжига закрылся с головой мешковиной и оставался под ней минут пять. Когда он высунул нос, призрак все еще был в лачуге; он стоял с равнодушным видом, прислонясь к косяку двери. Ростом он был около шести футов, хорошо сложен для обычного призрака и весь зеленовато — белый, — даже штаны, жилет, фланелевая рубашка и бакенбарды были у него зеленовато — белые. Иа вид ему можно было дать лет тридцать пять, но, может быть, это зеленый цвет старил его.

— Чт‑то т — тебе н — надо? — спросил Выжига.

— Работы, — сказал призрак. — Мне говорили, что ты хороший хозяин…

— Хороший‑то хороший, — сказал Выжига, — да деньги на ветер бросать не буду. Теперь того и гляди разоришься.

— Мне жалованья не надо, — сказал призрак. — Я буду работать даром, пока будет что делать. Пугать людей — это не занятие для такого детины, как я. Мне дозарезу нужна работа.

Тут Выжига спустил ноги с койки.

— Есть‑то ты все равно небось захочешь, хоть ты и привидение? — спросил он.

— Куска в рот не беру, — сказал призрак. Грудь у него была широченная — не обхватишь.

— Править лошадьми умеешь? — спросил Выжига.

— Как нельзя лучше, — сказал призрак и даже щелкнул воображаемым кнутом.

— А рубить лес и расчищать заросли?

— Еще бы! — сказал призрак и размахнулся, словно топором ударил.

— А стричь овец?

— Будь спокоен! — призрак ловко, хоть и беззвучно, прищелкнул пальцами.

— А чинить упряжь?

— Хоть сейчас!

— Объезжать лошадей?

— Пустяки! — сказал призрак.

Выжига положил ноги на койку.

— Спички есть? — спросил он. — Я что‑то не могу тебя разглядеть.

Призрак зажег спичку и поднял ее.

— Трудные пришли времена, — сказал Выжига. — Табак я не смогу тебе давать.

— Я не курю, — сказал призрак. — Мне нужна только работа.

Выжига встал. Ветер ворвался в дверь, и призрак заколебался, как пламя свечи.

— Не похоже, что ты много можешь наработать за день, — сказал Выжига, садясь на койку.

Призрак бросил спичку, зажег другую, напряг мышцы рук и ударил себя кулаком в грудь — раздался такой звук, будто ударили по пустой бочке.

— Пожалуй, ты слабоват, — сказал Выжига.

— Могу сделаться и поплотнее, только дай мне работу, — сказал призрак.

Он нахмурился, как будто сосредоточиваясь, и когда снова ударил себя в грудь, звук был глухой и гулкий.

Тут Выжига опять встал, подошел к призраку и принялся бить его кулаком по груди. Теперь она стала твердой, как бетон, но Выжига продолжал колотить по ней, пока не содрал себе кожу с пальцев. Тогда он, казалось, успокоился. Потом Выжига долго щупал мышцы у призрака — они сделались упругими, как телефонный кабель. Наконец, оттянув призраку челюсть, он стал стучать ему по зубам, пока они не зазвенели, как фарфоровые чашки. Тут Выжига снова сел на кровать.

— Не думаю, что я смогу дать тебе работу, — сказал он. — Днем‑то тебе нужно будет где‑то спать — значит, чего доброго, придется покупать еще мешковину и к тому же…

— я никогда Не сплю, — сказал призрак, — Буду рабо тать день и ночь — только дай работу. Что угодно — только бы не бродить…

— Может, я тебя и возьму, но помни: я не обещаю, — сказал Выжига, снова ложась з кровать. — Кто тебя знает, через месяц ты, пожалуй, устанешь и плюнешь на работу, а я останусь на бобах?

— Да провалиться мне на этом месте, если я так поступлю. Ты только дай мне работу, — сказал призрак.

— Надо сначала обдумать, — сказал Выжига. — Здесь какой‑то подвох. Теперь каждый норовит надуть, — Он почесал бороду. — И потом, ты не подумал вот о чем: ты пришел просить у меня работы и думаешь, что это все!

— А что же еще? — спросил призрак. — Если я могу как‑нибудь тебе угодить…

— Расходы на инвентарь, — сказал Выжига. — Мои лошади, и плуг, и уборочная машина, и машинка для стрижки, и кирка, и лопата, и все остальное. Ясное дело— все износится.

— Я буду обращаться с ними осторожно, — сказал призрак. Он наморщил лоб и заколебался под порывом ветра, ворвавшегося в дверь.

— Все вы так говорите, — сказал Выжига. — Обещать-то ничего не стоит. А ведь ты небось уж как‑нибудь да надуешь меня.

— Да, вот что, — сказал призрак, — я не собирался об этом говорить, но сейчас, раз уж ты сам завел разговор…

— Так я и знал! — сказал Выжига. Он лег и принялся натягивать на себя мешковину.

— Подожди! — сказал призрак. — Дело совсем пустяковое, и оно ничего не будет тебе стоить. Я хочу прокатиться верхом на твоем козле. Может, на первый взгляд, это и глупо, но, знаешь, когда я был жив, я хотел стать масоном, а теперь, когда я сделался призраком, мне кажется, я ближе к этому, чем когда‑либо.

— И ты можешь называть это пустяком! — закричал Выжига, вскакивая. — Это ценнейшей козел, а ты уж, конечно, сломаешь ему спину или испугаешь его до полусмерти.

— Я сделаюсь легким, как перышко, — сказал призрак. — И невидимым. Он и не почувствует меня.

Минут пять Выжига молчал.

— Ладно! — сказал он наконец. — Так и быть, я разрешу тебе работать на меня два года и по окончании срока дам тебе проехаться верхом на козле, но помни: кататься ты должен недолго.

— Работать буду один год, — сказал призрак, который начал понемногу понимать, что за человек этот Выжига.

— Восемнадцать месяцев, — сказал Выжига.

— Двенадцать месяцев, — сказал призрак.

— Ладно, двенадцать месяцев, хоть ты и здорово запросил, — согласился под конец Выжига. — Но запомни: с женщинами не знаться, пива не пить. Можешь запрягать лошадей и начинать сеять немедленно.