Вэнс Палмер - 40 австралийских новелл

— Ия тоже, папочка! — воскликнула Мэри. — Я тогда уже выздоровею. Правда, папочка?

— Только смотрите, дети, не поцарапайте машину, — сказала Лорна, — а то папа вам задаст!

Наконец, как‑то в начале лета, в пятницу вечером, Мервин получил машину. Проезжая по улицам, он испытывал горделивое чувство, хотя по временам раздраженно хмурил брови: только теперь ему стало ясно, до чего у них в городе плохи дороги. У ворот он остановился и дал гудок. Лорна с детьми в волнении бросились ему навстречу.

— Ах, Мерв! Какая прелесть! — воскликнула Лорна, всплеснув руками. — Скорей, скорей открой дверцу. Мне так хочется все потрогать.

— Ой, папочка! Какой он красивый, гладкий! А как блестит! — радовался Джон.

Мервин, откинувшись на спинку сиденья, самодовольно улыбался, держась за руль.

— Ход какой ровный, замечательно, — сказал он. — Нигде ничего не заедает. Э, а где же Мэри?

В этот момент Мэри появилась в дверях, раскрасневшаяся, растрепанная.

— Папочка, я шлепнулась по дороге! А я уже совсем здоровая!

— Джон, вылези, помоги ей, — сказал Мервин. — Садитесь сзади. — Он повернулся к Лорне: —Похоже, что у нее жарок, у малышки.

Лорна ласково обняла девочку.

— Она будет молодцом. Уложу ее пораньше спать. Да, кстати, сегодня я получила из школы записку— они просто требуют, чтобы ей немедленно вырезали миндалины. Ну, об этом мы после поговорим.

Мервин закусил губу и нахмурился. Но тут же тряхнул головой, словно отгоняя какую‑то мысль.

— Ну, как бы там ни было, — он похлопал по рулю, — а машина у нас все‑таки есть.

— Давайте выпьем чаю, а потом поедем кататься, — предложила Лорна и улыбнулась, заранее предвкушая удовольствие.

Прежде чем войти в дом, Мервин проверил все дверцы и убедился, что они как следует заперты. Потом обошел машину кругом и с минуту рассматривал краску — нет ли где царапины. Заметив грязное пятнышко, он вытер его носовым платком.

Едва они сели за чай, как в кухню вбежал Джон.

— Папа, там около машины мальчишки бегают! Они играют в крикет, как бы не поцарапали ее.

Мервин стремглав бросился к машине. Сперва он ничего не обнаружил, но, обойдя ее кругом, вдруг вскрикнул, как ужаленный, и обеими руками схватился за волосы.

В трех местах — на заднем крыле, на дверце и на покатой крыше — виднелись комья грязи и царапины, как от камней.

Мервин ошалело озирался вокруг. Он заметил мальчишек, удиравших во все лопатки. Но посреди дороги стоял толстенький мальчуган, беззаботно подбрасывая мячик. Мервин ринулся к нему, схватил его за руку и за плечо.

— Видал, что ты натворил с моей машиной? — исступленно заорал он, показывая на царапины. Редко он так выходил из себя. — Видал? Видал? — и он тряс мальчишку изо всех сил, а тот громко плакал и кричал, что это не он.

— Ах ты, дрянной врунишка! Сам знаешь, что это твоя работа! Да с тебя надо шкуру спустить!

На визг мальчугана и крики Мервина стали выходить соседи — они стояли у своих ворот и наблюдали за этой сценой. Вдруг к ребенку подбежал низенький, коренастый человек и оттащил его от Мервина.

— Будете иметь дело со мной, — сказал он, прикрывая собой малыша. — Я его отец, ясно?

— Он исцарапал мою новую машину! — крикнул Мервин.

— Что? Что? — спросил толстяк и, взглянув на машину, нахмурился. Мервин снова повторил свое обвинение, и толстяк спросил:

— Когда это случилось?

— Пока я дома пил чай.

— Быть не может. Он сам сию минуту встал из‑за стола.

— Вранье, — отрезал Мервин. Злость его еще не улеглась.

Отец мальчика подошел ближе. Его это явно задело.

— А ну‑ка, приятель, повторите еще раз!

Мервин замолчал и смутился.

— Я никогда не вру, — резко бросил толстяк.

— А разве он не играл с другими ребятами? — несколь ко неуверенно спросил Мервин, встревоженный мыслью, что он мог ошибиться.

— Нет, не играл. И вообще послушайте‑ка, мистер, что я вам скажу. Чем цепляться к чужим ребятам, вы бы лучше за своими присмотрели, а то моя хозяйка сколько раз их кормила. — Он замолчал и смерил Мервина взглядом. — Эх, ты! Ошалел со своей машиной.

Мервин стоял, бессильно опустив руки, лицо его побелело.

— Да ты… Это ты просто завидуешь, что у тебя самого такой нет, — сказал он дрожащим голосом.

Толстяк взглянул на Мервина. Но Мервин так и не понял, что выражал его взгляд — сочувствие или презрение.

— Завидую? А чему тут завидовать? Послушай, приятель, да я ради этой машины и долей того не захотел бы поступиться, чем поступился ты. Я совести еще не потерял, слава богу.

Тут появилась Лорна и увела мужа в дом. Оба они молчали. Лорна принялась убирать со стола — просто чтобы чем‑нибудь заняться. Вообще‑то она не отличалась особой аккуратностью. Время от времени она бросала тревожный взгляд на Мервина — тот стоял у черного хода, свертывая папиросу, и глядел на улицу.

— Мне этот тип никогда не нравился, — сказала она вдруг.

Мервин ничего не ответил. Он сделал глубокую, словно горький вздох, затяжку.

Лорна бросила свою работу и, недоуменно, почти тревожно глядя на мужа, подошла к нему.

— Неужели ты станешь из‑за этого расстраиваться? — сказала она.

Он обернулся, глядя на нее рассеянно и раздраженно.

— Ты чего? — сердито спросил он, досадуя, что она прервала его мысли.

Лорна отпрянула, словно ее толкнула невидимая рука.

— Да что это ты, Мервин? Никогда с тобой такого не бывало, — сказала она прерывающимся от волнения голосом.

Мервин посмотрел во двор, на недостроенный курятник, потом сказал, обращаясь словно не к Лорне, а к самому себе;.

— Беда с женщинами — очень мало они на людях бывают. — Потом добавил, отвернувшись: —Пожалуй, надо закатить машину во двор.

— А разве мы не поедем кататься? — робко спросила она, с необычной готовностью подчиняясь его настроению.

Не оборачиваясь в ее сторону, Мервин бросил:

— Сегодня мы должны подумать о Мэри.

Когда он вышел к машине, мимо проходил один из соседей, Чарли Сэлвуд, работавший на железной дороге в отделе объявлений. Мервин всегда был вежлив с ним, хотя и считал его невыносимо скучным. Но у Чарли тоже был «холдмур», и Мервин решил, что не худо бы получить от него какой‑нибудь практический совет.

— Ох, пожалеете вы, — сказал Чарли снисходительно, разглядывая машину.

— Это почему же? — равнодушно спросил Мервин.

— Теперь только и начнутся все ваши беды. Из‑за этой вот штуки, — и он выразительно ткнул пальцем в машину. — Я вообще жалею, что связался.

— Да ну? — беспечно сказал Мервин, но брови его нахмурились, им явно овладело беспокойство. — Я прикинул, что придется платить по восемь фунтов в неделю.

Чарли рассмеялся, словно захрюкал.

— Так и я думал. Лиха беда начало. А ведь все беспрестанно дорожает.