Хосе Альдекоа - Современная испанская новелла

…Светало, и в свете рождающегося дня меркли далекие отблески фронта.

— Мам, светает. Когда мы обратно в Мадрид поедем?

— Туда нельзя сейчас.

— И по папе соскучился.

— Туда не проехать.

— А через горы если?

— Через горы и подавно.

— А вчера на станции говорили, будто один человек через горы пробрался. Слышишь, мам?

— Ну, что тебе?

— А куда они едут?

— Кто?

— Ну, они, которые едут.

— В Мадрид, наверное. Откуда мне знать.

— А зачем они в Мадрид едут?

— Наверное, чтоб родных повидать, которые там остались. Ничего я сама не знаю. Что ты меня все пытаешь?

— А почему мы туда не едем?

Снаружи донеслось тарахтение моторов. Мальчик выглянул в окно. От станции, пробивая себе путь сквозь рассеивающийся туман, приближались огоньки.

— Мама, ты слышишь?

— Слышу, это машины.

— Они идут за нами?

— Может быть…

— Мы что же, поедем в Сеговию?

— Куда повезут, туда и поедем, сынок.

— Слышь, мам, это грузовики.

— Ляг в постель, озябнешь.

Мальчик ложится. Колонна машин все ближе. Проезжает, должно быть, перекресток, что у депо.

— Где наш папа?

— Он добраться до нас не может.

— Другие ведь добираются.

— Кто это — другие?

— Вот Антонио и Хулито с папой. И Маноло тоже.

— Твой отец много работает. Он очень занят.

— Никогда он не приедет. Зачем ему приезжать? Не хочет он нас видеть.

— Не смей говорить так.

— Почему?

— Он твой отец.

— Другие вот по субботам приезжали, а по понедельникам уезжали…

— У него много дел.

— И в воскресенье?

— И в воскресенье.

— Неправда это.

— Замолчи сейчас же.

Холодный, отдающий паленым ладанником ветер приносит обрывки команд, чей‑то громкий, перекрываемый ревом моторов начальственный голос.

— Мама, — шепчет едва слышпо мальчик, — сколько людей приехало…

— На станцию?

— Нет, в грузовиках. Все военные… Мы поедем сейчас в Мадрид?

Мать не отвечает.

— Мы едем в Мадрид, мам? Когда мы едем в Мадрид?

— Через несколько дней. Вот только все кончится.

— А если не кончится?

Колонна совсем рядом, когда машины проходят под окнами, моторы заглушают слова. Фары горят вполнакала, движутся лишь маленькие пятна света перед колесами. Машины ползут одна за другой и скрываются в первых отрогах гор.

Одна останавливается у дома. Она не похожа на те, на каких они ехали сюда.

— Мама! Машина пришла! Она приехала за нами! Куда мы поедем сегодня?

Двое людей вылезают из кабины и направляются к дому.

— Мама, мама, заснула ты, что ли?

— Не заснула, одевайся. И разбуди брата.

— Мама, ты плачешь?

— С чего ты взял, я не плачу.

— Нет, плачешь, я слышу, ты плачешь. И когда говоришь, тоже плачешь.

— Одевайся, скоренько.

— Мамочка, не плачь, не надо.

Сеньор Лоренсо, земледелец, призвал однажды своего сына Моисеса, чтобы сообщить о принятом им решении.

— Я уже стар, — начал он, — но я не хочу умереть, пока не погуляю на твоей свадьбе и не понянчу внуков. Говорю так не потому, что занемог, — об этом и речи нет; у меня еще хватает сил вести дом и пахать землю. Я и о твоем житье думаю. Пора тебе жениться. Невеста твоя, Эмилия, охотно пойдет за тебя. Сколько лет ты с ней в дружбе? По — моему, много. Ведь вы еще совсем махонькими были, а уж и тогда бегали друг за дружкой. Девушка она хорошая, работящая, уважительная. Да и нуягды ни ее отец, сеньор Онорио, ни я особой не терпим. А земли у них и у нас примерно поровну.

— Так‑то оно так, — задумчиво проговорил Моисес.

— Ты будто чем расстроен. Я‑то мыслил, что слова мои обрадуют тебя. А ты, я вижу, сидишь тут, на этой табуретке, как в воду опущенный. Уж не раздумал ли брать Эмилию в жены? Или уж до этого дошло? А о помолвке ты что, забыл?

— Не в том дело, отец.

— В чем же тогда? Ты что‑то мудришь. Может, у тебя какие неприятности?

— Я все голову себе ломаю.

— Голову ломаешь? А над чем? — Уж не пришла ли и тебе на ум прихоть уехать из селения в город или в какие другие страны?

— Нет, сеньор.

— Это хорошо! Зд еськак‑никак есть все, что тебе надо: собственный дом, участок земли — и не такой уж он маленький, так что жить при нем можно безбедно, — три пары мулов, новехонький инвентарь. Даже трактор и чистик купил я в прошлом году по твоему совету. Правду я говорю или небылицы рассказываю?

— Правду говорите, отец.

— Вид у тебя какой‑то чудной, вроде как у птенца с подрезанными крыльями. Да что с тобой? Неужто дружба у тебя с Э мидией врозь пошла? Ты ли виноват, она ли, все равно — дело это нехорошее. Может, и помолвку уже расстроили?

— Между нами всегда было все ладно. Эмилия добра, как ангел, и на все согласна. Не в том дело. Не в том…

— Тогда говори, Моисес, разрази тебя гром!

— Нерадостную весть приходится мне вам сообщить.

— Вот как? Тогда не томи меня, парень, говори сразу. Я еще крепок телом и душой, выдержу всякое.

— Все это, отец… по молодости лет. Бывает ведь, человеку кровь к голове прильет, а сердце застучит в груди как шальное. А потом, ясное дело, идет человек напропалую, не думая о том, что будет.

— Что же с тобой приключилось? Пугаешь ты меня. Может, какая другая женщина туг замешалась?

— Так и есть, отец, замешалась.

— Выходит, полюбил другую?

— Если уж о любви речь вести, то, сказать по правде, Эмилия мне всех милее. Ведь любим мы друг друга с детства, а такая любовь, что ни говори, всегда крепче.

— Тогда за чем же дело стало?

— Вы Знаете, что я частенько ездил в Санчотельо, на рынок. Обычно по вторникам, но бывало еще и среди недели. Так вот, однажды познакомился я там с девушкой по имени Леониса, бедной, но очень уж красивой и статной. Спервоначала отправились мы с ней на танцы, потом — погулять в сосновый бор… Так оно и пошло: спутался я с ней, сам того не желая.

— Что ж тут такого? Все мы молодыми грешили. Если только в этом причина…

— Причина еще и в ребенке.

— В ребенке?

Сеньор Лоренсо вскочил, словно пламя в горящем рядом очаге вырвалось наружу и обожгло его.

Ребенок! В этом коротком слове Моисес выразил все мысли, которые уже давно волновали и мучали его. Чего еще можно от него требовать?

В наступившем молчании сеньор Лоренсо успел все обдумать. Он нашел решение, и решение не безрассудное, не путаное, а совершенно ясное и недвусмысленное.

— Жениться надо на той, Моисес… Другого выхода нет. Ребенок — прежде всего…

Скандальная новость мигом облетела все селение. Шутка ли! Моисес, сын сеньора Лоренсо, решил порвать с Эмилией. И так неожиданно. З аявитьтакое, конечно, проще простого, а вот на деле все может обернуться лихом, и еще каким! Что скажет на это Эмилия? Что скажут ее родители, ее братья? Как отнесутся к этому их родственники, друзья и знакомые, их соседи и вообще все люди? Посмотрим еще, как выпутаются из этой истории сам жених и его отец.