Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас

– Не хочу. Зато могу диагноз поставить.

– Ставь.

– Знаешь, Володь, по-моему, всё это оттого, что ты давно не лазил по подмосковным катакомбам!

Мысль была свежей. До невозможности свежей. До умопомрачения. Ведь и правда — идиотизм ситуации превзошёл все мыслимые и немыслимые пределы, а противопоставить идиотизму можно только другой идиотизм. Против лома — нет приёма, кроме как клин клином вышибить.

В общем собрали мы рюкзачки, да не отходя от кассы и рванули во Сьяны. Благо Олег с машиной был, а снаряжа в моём чулане и на пятерых найдётся. Цель экспедиции сформулировали так: оба мы действительно в катакомбах не бывали ну очень давно, потому надо выяснить, кто там нынче живёт и чем дышит. Сплошная этнография, то есть. На арапа. Без карт, практически не зная системы (Сьяны в те времена, когда мы активно лазили, стояли закрытыми)… И без каких бы то ни было конкретных идей, зато с некоторым количеством водки и закуски, газовым примусом для вскипятить чаю, пенками для поваляться, если устанем, да экземплярчиком моей книжки, буде откупаться от кого придётся.

Уже во входе, стоило лечь в грязь и склизануть вниз головой через так называемый «кошачий лаз», — ребро щёлкнуло, отломки встали на место как родные и впредь не беспокоили. Ох, как прав оказался Олег.

Небольшой грот, развилка. Подлезает Олег. Пара минут в попытках вспомнить, что здесь где, ещё пара — в поисках достославного камня, на котором богатырям надлежит прочитать, что их на какой дороге ждёт, и двигаем. Куда глаза глядят и ноги сами несут.

Разумеется, глаза глядели и ноги несли — в сторону Зелёных штреков, самой неинтересной части Сьян, без высоких сводов, без колонных залов, без каких бы то ни было достопримечательностей, кроме лабиринта одинаковых проходов, пригодных для передвижения в позах от «пригнувшись» до «гусиным шагом», да крошечных тупиковых гротиков. Абсолютно безнадёжную в смысле возможности встретить в ней группы катакомбистов, повадившихся называть себя спелестологами, пастырей стад заблудших в московской канализации журналистов, называющих себя диггерами, или прочих формальных и неформальных компаний и личностей. Однако — не прошло и десяти минут, как мы увидели свет.

На входе в грот мы остановились. Открывающиеся панорама с мизансценой уже несли в себе оттенок необычного и достойного и требовали осмысления. Лагерь. Компания человек десять, преимущественно молодняк. Основная часть народу — на лежбище в спальниках. Помойка у стены аккуратная, хоть и здоровенная, явно не только их. Свежих бутылок умеренно, а рюкзачки, сепульки, сидушки, фонари, запас свечей, способ разворота базы — намекают, что не совсем чайники. Необычным же в пейзаже — было происходящее за столом.

За столом, каменной плитой, положенной на каменные же «ножки», на каменных «табуретках», замерев друг напротив друга, сидели двое с сигаретами в зубах. Судя по открытым жестянкам с кофием и сахаром, а также здоровущей кастрюле с водой, они пытались сварить стратегическую порцию кофе. Только вот кастрюлю они грели на одной-единственной таблетке сухого горючего, оно же гекса в просторечии. Максимум, что на одной таблетке вскипает, — кружка. С тем расчётом таблетка и прессуется. «Конфорка» для кастрюли — также впечатляла. Не специальная горелка и даже не три импровизированных камешка. Кастрюлю они держали в руках!

Разумеется, быстрая пробежка теней от наших фонарей, когда мы подходили к гроту, не осталась незамеченной, под землёй оно автоматически происходит. Даже при том что фонари мы сразу выключили. Но поступившая реакция…

– Господа, а вам чего налить, самогону или коньяку? — спросил, не оборачиваясь, один из кофеварщиков, мгновенно задав тон происходящему. Следующие десять секунд я смотрел в потолок. Лихорадочно пытаясь сообразить, как, не сбив столь изумительную по красоте вводную, пояснить, что ни того ни другого не пью, ибо язвенник, а хорошая водка с собой имеется. Олег столь же сосредоточенно смотрел в пол, пытаясь сообразить приблизительно то же самое, только имея в виду иную причину, а какую именно, я у него спросить и позабыл.

Наверное, мы бы в итоге облажались. Булгаковские диалоги требуют как минимум элементарной подготовки и несколько иного состояния души. Для того чтобы на лету изготовить ответ на реплику, сделавшую бы честь Бегемоту, надо быть Воландом. А Воландов среди нас таки не наблюдалось. Коровьевых тоже. Но нас спасли. Разрядив обстановку ещё более изящным способом. Куча тряпья на лежбище зашевелилась, из неё выглянула заспанная физиономия в меру симпатичной и не в меру растрёпанной девицы, впрочем, возможно, что и наоборот — в меру растрёпанной и не в меру симпатичной. Девица сосредоточенно посмотрела на нас, на ребят за столом, опять на нас, после чего вылезла, подошла к той монументальной помойке у стены и начала её методично раскапывать, периодически поглядывая в нашу сторону. Приговаривая, что, мол, помнится, вчера сюда кто-то неискуренный косяк выбросил.

Предохранительный клапан котла, в котором копился, бродил и постепенно доходил до точки кипения идиотизм, – наконец сработал. Количество перешло в качество. Вся хрень последних месяцев, с неудачными поездками, с дурацкой влюблённостью, с сумасшедшей идеей поехать в Сьяны в таком вот состоянии, наконец упёрлась в стену идиотизма куда как более продвинутого, виртуозного, сюрреалистичного… Осознать себя персонажем булгаковских сюжетов, и не специально сыгранных, а возникших самопроизвольно, — преисполняет. Ощущением неземного блаженства. Ощущением собственной силы и одновременно собственного бессилия. Собственной мудрости и одновременно — собственной глупости. Мыслями и идеями, сразу начавшими ворошиться где-то глубоко внутри и уже помаленьку поднимающимися, совсем как лава к кратеру вулкана.

Мы молча сели за стол. Вытащили примус. Поставили на него злополучную кастрюлю. Достали бутылку. Вчетвером выпили по стопке. По второй. Также молча. По кружке подоспевшего кофе. По второй. Всё ещё молча.

– Ребята, а вы здесь кто?

– Да мы здесь новенькие. С ними вон пришли, да и они сюда всего в третий или четвёртый раз.

– А вообще в походах?

– Алексей — ходил куда-то, а мы с Машей впервые.

– Тебя, кстати, как самого звать?

– Макс…

– Окей. А теперь, ребята, — вопрос в лоб. Как насчёт через две недели рвануть в настоящие пещеры, в Архангельскую область? Дней на десять…

– ???

– Поясняю. Я такой-то, кто не знает — можно почитать там-то и там-то. У меня обломалось три экспедиции подряд с разными, но опытными, подготовленными и даже известными командами. По абсолютно невразумительным причинам. Чую, что запредельно идиотский вариант подбора команды, причём команды скорее всего чайниковой и скорее всего случайной, – единственный, при котором всё получится. Происшедший обмен репликами и вообще атмосфера, которую я здесь узрел, позволяют с уверенностью предположить, что более дурного варианта в природе не существует. Итак — пять минут на обсуждение промеж собой. Я на вопросы не отвечаю, Олег — просто ничего не знает. Потом — либо да, либо нет. И если да, начинаем обсуждать всерьёз.